После развода. Уроки любви для взрослой девочки (страница 7)
Горячая ладонь ложится на мой ствол. По позвоночнику стреляет так, что ещё чуть-чуть и не сдержусь. Сердце готово сигануть ко всем чертям из груди.
– Ты и правда очень большой… Там, – Люба смотрит на меня влажным взглядом.
– Я постараюсь сдерживаться на первых порах, – проникаю в нежные глубины пальцами, словно в тёплое масло погружаюсь. Распаляю Любушку, поглаживая её затвердевший бутончик.
С припухших губ срывается стон.
– На первых порах?
– Пока ты не привыкнешь…
Слышно, как за окном останавливается машина. Люба испугано приподнимается на локтях.
– Там кто-то приехал.
– А ты кого-то ждёшь?
– Нет. Я никому не говорила, что я здесь.
Никому, кроме моей тётушки, но вряд ли она решила в гости к Любе пожаловать. Скорее отлёживается сегодня после их с Любой девичника.
– Ну так и нечего бояться. Может соседи приехали, – проглатываю Любины губы вместе с её сомнениями. В уши оглушающе долбит пульс. Нащупываю, заранее спрятанный под покрывалом, презерватив.
Скрип калитки, быстрые шаги на крыльце. Всё что успеваю, это вскочить с дивана и натянуть мокрые шорты. Дикое желание втащить тому, кто нам снова посмел помешать. В дверном проёме возникает Любин муж с огромным букетом. Я узнал его сходу.
Глава 15
Люба
Прикрывшись покрывалом, взираю на Эдика. Какого лешего он лезет в мою жизнь?
– Это ты перед кем уже тут ноги раздвигаешь? – Его лицо искажает злобная гримаса.
– Пошёл вон! – рычу я.
Богдан бросается на него, и, схватив за лацканы пиджака, выволакивает из комнаты. Грохот падающей посуды и трёхэтажный мат бывшего мужа, приземлившегося по всей видимости не очень удачно за пределами дома, оказывается лучшей музыкой для меня. Как же я мечтала, чтобы его вот так кто-нибудь вышвырнул из моей жизни в тот день, когда я застала его с голым задом на Мальвине.
Намотав на тело покрывало на манер туники, выхожу на крыльцо и, глянув на мужа с разбитой губой, встаю на цыпочки и целую Богдана в щёку.
– Ты сделал мой день.
– Я хотел сделать его иначе, – он подталкивает меня к двери. – Иди в дом. Я разберусь.
– Люба, это вообще кто такой? – вопит Эдик, вытирая рукавом кровь и одновременно пытаясь подняться с земли.
– Мой будущий муж. Ты вообще откуда узнал, что я здесь?
– Откуда узнал, – передразнивает меня Эдик. – Подружка твоя проболталась.
– Катя… – Вспоминаю, что после разговора с бывшим мужем поставила телефон на беззвучный режим. А она ведь наверняка звонила.
– Выход сам найдёшь или проводить? – Богдан обнимает меня одной рукой за плечи.
Эдик наконец поднимается.
– Тебе это даром не пройдёт! – грозит он Богдану пальцем, кулаками, видимо, боится размахивать. – Я тебя достану.
– Я даже подойду, чтобы тебе не утруждаться, – Богдан спускается на одну ступеньку, Эдик тут же пятится, оступается и снова падает на задницу.
Придерживаю моего бойца за плечо.
– Думаю, ему хватит, – и обращаюсь к бывшему мужу. – А ты больше даже не думай соваться в мою жизнь.
Эдик словно больше и не собирается вставать. Сидит, как на пикнике, положив руки на колени. Усмехается.
– Тебе сколько лет-то, будущий муж?
– Все мои. Ты тут долго сидеть собираешься?
– Хорошо, здесь. Тихо, – Эдик оглядывается по сторонам. – Но место, конечно, полная задница. Может, хоть чаем напоите?
Теперь уже и я закипаю.
– Нет, Эдик. На этой станции кипяточку не попьёшь. Проваливай из задницы в свою передницу. Ты говорил там всегда сыро.
– Мокро, – поправляет меня Эдик, поднимаясь и отряхивая штаны. Вздыхает и зачерпывает из бочки пригоршню воды. – Но это, оказывается, не всегда хорошо, – он умывает лицо, стягивает полотенце со стола, вытирается. Покачиваясь, идёт мимо крыльца к калитке.
Заинтригованная, спускаюсь с крыльца.
– Мальвина тебе изменила, что ли? – Не знаю, что ещё могло заставить моего мужа так разочароваться в юной супруге. То, что она безмозглая курица, его раньше не смущало.
– Не спрашивай, – не поворачиваясь, Эдик отмахивается от меня. Конечно, ведь на дороге за калиткой уже собрались зрители. Он, скрипнув дверцей, расшаркивается перед Раисой Ивановной и Тамарой Фёдоровной. – Добрый вечер, сударыни.
– Эдуард Петрович, а что с губой-то у вас? – причитает Раиса Ивановна. – Пойдёмте, я вам холодное что-нибудь приложу.
– Буду премного благодарен.
Богдан сбегает с крыльца и приносит из сарая замок. Вертит в нём ключом и бормочет под нос:
– Вроде работает.
– Ты чего хочешь сделать?
– Догадайся с двух раз, – Богдан проходит к калитке и запирает её на замок. Возвращается и, обняв меня, уводит в дом. Там разворачивает к себе и целует. Аккуратно, нежно. – Как ты, маленькая? В порядке?
– Какой-то дурдом на выезде. Я ехала сюда насладиться тишиной и покоем.
– Но я тебе покоя точно не обещаю, – коварно улыбается Богдан.
– Ты прости, что я брякнула такое…
– Какое?
– Ну, что ты мой будущий муж.
– Ещё недавно ты сказала соседке, что я твой мужчина. Как быстро я поднимаюсь по иерархической лестнице.
– Ты и это слышал?
– Да. Мне было приятно. Продолжим?
– Нет, давай подождём, чтобы Эдик уехал. Я не переживу, если снова кто-то будет ломиться к нам… Когда мы это… Давай я курицу пожарю. А ты посиди со мной.
– Хорошо, только в сухое переоденусь, – Богдан уходит в комнату, а я ставлю сковороду на огонь. Обмазав курицу аджикой, укладываю её жариться и пытаюсь вспомнить куда сунула телефон. Гуччи спрыгивает с чердачной лестницы и трётся об ноги.
– Сейчас, подруга, тебя тоже покормлю, – вываливаю в мисочку консервы и ставлю перед кошкой.
Богдан притаскивает отцовскую гитару, садится на диван и, подкручивая колки, проходится по струнам. Погладив кошку, выпрямляюсь.
– Ты мой телефон не видел в комнате?
– Хочешь ещё кого-нибудь пригласить?
– Упаси Боже. Хочу подруге позвонить. Не понимаю, зачем она сказала Эдику, где я.
– Думаю, просто обронила в разговоре. Да и чего после драки кулаками махать.
– А ты Эдику здорово врезал.
– Забей. Он это вполне заслужил.
– Скорее бы он свалил отсюда, – вздыхаю, поглядывая в окно на знакомую машину.
– Сюда он вряд ли ещё раз сунется, – Богдан откашливается и затягивает песню. Без всяких оперных примочек, чуть хрипло, по-пацански горячо.
Над рекой, над лесом рос кудрявый клён.
В белую берёзу был тот клён влюблён.
И когда над речкой ветер затихал,
Он берёзе песню эту напевал:
«Белая берёза, я тебя люблю,
Протяни мне ветку свою тонкую…»
Забыв, что хотела делать, падаю на стул и, подперев щёку рукой, завороженно слушаю Богдана. Мы смотрим в глаза друг другу, его взгляд, голос пробуждает томление тела. Мне он уже не кажется чужим. Для меня никто никогда не пел. Впрочем, было. На свадьбе для меня пел один мальчик, Катин племянник, и тут в меня будто молния ударяет. Его тоже зовут Богдан! Наверное, у меня слишком идиотский вид, потому что Богдан замолкает.
– Что-то случилось? Ты чего побледнела?
Глава 16
Богдан
Люба смотрит на меня глазами полными ужаса.
– Ты… Ты… Катин племянник?
Меня аж пот прошибает. Отставляю гитару и откидываюсь на спинку дивана.
– Да.
– Ой, мамочки! – Люба закрывает лицо ладонями.
– Что тебя смущает, маленькая?
Люба вскакивает с места и проходится по кухне. Тяну носом.
– Курица горит, Любаш!
– Да и пёс с ней… – Люба бросается к плите, переворачивает её, уменьшает огонь и снова мечется по кухне. – Ты же совсем мальчик был, когда пел на моей свадьбе.
– Ну и чего? Я был мальчик, ты – девочка. Сейчас мы оба выросли. Ты развелась, я не женат.
– Господи, что я Кате-то скажу? Как вообще? Почему ты сразу не объяснил? – Люба зарывается пальцами в волосы и покрывало падает с её тела. Подхватив его на лету, она убегает в комнату.
Иду следом за Любой и сгребаю её в охапку.
– Успокойся, ничего не случилось. Почему ты должна перед кем-то оправдываться?
– Да ты ей как сын! Она так переживает за тебя! – ударяет Люба кулаками мне в грудь.
– Теперь будете переживать вместе. Но я постараюсь не давать вам повода.
– Пусти!
– Неа! Никуда не пущу.
– Почему ты мне не сказал? – Глаза Любы наполняются слезами.
– Пойдём в сарай!
– Зачем? – опешив, Люба вытирает слёзы.
– Возьмёшь топор и отрубишь мне голову, моя королева.
Люба трепыхается в моих руках, как птичка, попавшая в силки.
– Трепло! Я никогда не обманываю, никогда не обманываю… – передразнивает она меня.
– В чём я тебя обманул?
– Ты… Ты… Мамочки! Я держала тебя за член…
– Мне понравилось.
– Кате это не понравится!
– Что за чушь?
– Зачем ты поехал за мной?
– Потому что люблю тебя! С того самого дня!
Люба хлопает ресницами.