Зеркало Архимеда (страница 4)
Тонкое лезвие отвертки неожиданно глубоко вошло в ухо бандита.
Его глаза округлились – и тут же погасли, словно в них что-то выключили. Водитель захрипел и повалился на переднее сиденье. Из уха капало что-то черное.
«Я его убила, – подумала Лена холодно и отстраненно, как будто речь шла о ком-то совсем другом. – Надо же, успела… Ну да, тренер же все время повторял, что у меня отличная реакция…»
Медведь все еще пятился в резком свете фар, нелепо размахивая руками.
Он был ослеплен фарами и, разумеется, не видел, что произошло в машине.
– Поворачивай, поворачивай налево! – выкрикнул он. – Там дорога начинается… а здесь как раз тот камень!
Действительно, за его спиной возвышался в свете фар огромный замшелый валун.
Машина двигалась прямо на этот валун, точнее – на Медведя, который стоял между капотом и камнем.
Лена инстинктивно перегнулась через переднее сиденье и схватилась за руль, чтобы избежать столкновения…
Но рука скользнула, и машина повернула не налево, а направо и вдруг скакнула вперед, видимо, колесо попало в какую-то выбоину.
– Ты куда?! – в панике вскрикнул Медведь и попытался отскочить в сторону…
Да куда ему с такой тушей…
Он и повернуться не успел, когда по непонятной причине машина прибавила скорость, рванулась… и припечатала Медведя к огромному валуну.
Он утробно охнул, глаза вылезли из орбит…
И наступила тишина.
«И этого я тоже убила», – отстраненно подумала Лена.
И тут на нее накатил жуткий, дикий страх. Это ужасно – оказаться в лесу с двумя трупами. Она почувствовала, что еще совсем немного – и она просто рассыплется на мелкие части, да что там – просто распылится на атомы.
Инстинкт подсказывал ей бежать отсюда без оглядки, оказаться как можно дальше от этих покойников, только тогда можно сохранить остатки разума. А иначе лучше просто пойти и утопиться в этом омуте, который никак не найти.
Дрожащими руками она тронула ручку, дверца открылась, и Лена вывалилась прямо на дорогу, заросшую сорняками. На четвереньках она обогнула машину, стараясь не смотреть в сторону толстого типа, который теперь совсем не походил на медведя.
Мотор машины заглох, и в гробовой тишине слышно было, как что-то капает. Что это – бензин? Масло? Кровь?
Показалось ей или нет, что толстый парень чуть шевельнулся?
Больше Лена не могла выдержать, она бросилась в лес и побежала, не разбирая дороги.
Лена шла и шла, инстинктивно пытаясь уйти как можно дальше от разбитой машины и двух трупов. Она едва различала в предрассветной темноте дорогу. То есть уже не дорогу, а широкую тропу… да уже и не тропу, а жалкую, едва различимую в темноте тропинку…
Когда же, думала она, когда же наконец кончится эта бездонная, ужасная, невыносимая ночь?
Казалось бы, давно пора рассвести, но становилось только темнее и темнее…
Ну да, говорят же, что самая глубокая тьма перед рассветом.
Значит, скоро рассвет должен наступить?
Утешая себя этими сомнительными соображениями, Лена шла все дальше и дальше…
И вдруг она поняла, что не различает перед собой то жалкое подобие дороги, по которому до сих пор шла.
Она остановилась, огляделась – и поняла, что не видит дороги или хотя бы тропинки, не потому, что в лесу стало еще темнее, а потому, что этой дороги просто нет.
Уже какое-то время она идет просто по лесу…
Она метнулась в сторону, потом в другую, безуспешно пытаясь найти тропинку. Сердце колотилось, в ушах глухо бухало, как будто там забивали сваи.
Из темноты выступил еще более темный силуэт – какого-то огромного зверя или монстра, сказочного чудовища…
Она в ужасе попятилась…
Но разглядела, что это – вывороченный из земли корень поваленного дерева.
Так, главное, не паниковать!
Паника – самое губительное, что только может быть в ее положении…
Лена остановилась, перевела дыхание, постаралась успокоиться, затем повернулась на сто восемьдесят градусов и пошла в обратную сторону – туда, откуда только что пришла.
Ведь до сих пор она шла по вполне различимой тропе – значит, если пойти назад, она должна найти то место, где она эту тропу потеряла, и снова вернуться на нее…
Теперь она шла медленно, напряженно вглядываясь в темноту, чтобы не пропустить тропинку.
Она шла и шла, но никакой тропинки не было…
Лена почувствовала, как у нее в душе снова начала разрастаться паника…
Нет, только не это!
Она несколько раз глубоко вдохнула и выдохнула, прошла еще несколько шагов.
Небо на востоке начало едва заметно светлеть.
Ну наконец-то рассветет, и можно будет найти дорогу… Хотя называть дорогой ту полузаросшую тропу глупо. Вряд ли она приведет Лену куда-нибудь…
Еще несколько шагов – и наконец она увидела тропинку.
Увидела совсем не там, где ожидала, в стороне от своего курса.
Она кинулась к этой тропинке, пошла по ней.
Даже если это не та тропа, по которой она шла до сих пор, – тропа есть тропа, она должна куда-нибудь ее привести.
Ну да, тропа довольно чистая, вот даже колея виднеется от велосипеда, что ли…
Лена приободрилась, пошла быстрее – и вскоре деревья расступились, и тропа вывела ее на прогалину.
Посреди этой прогалины стоял дом… даже не дом, а старая, покосившаяся избушка под серой толевой крышей.
Но как бы то ни было, в единственном окошке этой избушки горел свет, а значит, там были люди!
Лена бросилась через поляну к избушке, не глядя под ноги, не разбирая дороги…
И зацепилась ногой за какой-то корень, потеряла равновесие и упала на покрытую росой траву…
Она не ушиблась, но промокла.
И холодная роса словно разбудила ее.
Она снова взглянула на избушку.
Что это за избушка стоит посреди леса?
В ее окне горит неяркий свет – но кто зажигает свет в доме в такую рань? И откуда она, Лена, знает, как ее встретят хозяева избушки? И что она им скажет? Рассказать честно все, что с ней случилось, – ну это уж совсем надо голову потерять. Во-первых, они не поверят, а во-вторых… ведь как ни крути, а она убила тех двоих…