Когда всем страшно (страница 7)
– Вот это скорость, – вряд ли удавалось держаться мне бесстрастно. – Я испугалась, когда ты исчез.
– Прости. Пугать тебя в мои планы совсем не входит, – занялся он разведением огня.
Ткань камзола натянулась на его спине, когда он наклонился над камином, и я почему-то отвела взгляд от мужской фигуры. Никлас не был сложен так идеально, как Петер, но от всего облика вампира веяло скрытой силой, что одинаково влекло и пугало.
– Эмили сказала, ты все время был рядом, пока я болела. И ушел, как узнал, что опасность миновала.
– Я не потому ушел, – подвесил он котелок над огнем, затем извлек из подвесного шкафчика банку с надписью «чай».
– А почему? Из-за Петера?
– Прежде ты не проявляла столько любопытства, маленькая фройляйн, – теперь Никлас достал с полки две кружки, повертел в руках и оставил ту, что была без скола.
– Прежде ты не вызывал у меня любопытства.
– А теперь вызываю?
– Не знаю, Никлас, – ответила честно.
– Я ушел, потому что вернулись Феликс с Памелой. Мне надо было появиться дома, иначе сестра примчалась бы поглазеть, где это я пропадаю столько дней, могла напугать твоих домочадцев. Она… Она немного эксцентрична и импульсивна, – улыбнулся Никлас. – Почему ты пришла сюда, Вита? – намотал он на руку полотенце и снял котелок с огня.
– Ты разве не боишься пламени? – не понимала, спрашиваю ли из любопытства или переживаю, что искра коснется его кожи и причинит вред.
– Тебе еще рано знать ответы на такие вопросы, – подал он мне кружку с горячим чаем, сам сел рядом со мной. – И я первый спросил.
– Ладно, – сделала глоток, горло приятно обожгло брусничным вкусом. – Думаю, ты прав по поводу исчезновения моих родных. Сегодня я попыталась расспросить папу, он не ожидал, оттого не смог сразу совладать с собой.
– Господин Фьель что-то знает, но скрывает, – внимательно рассматривал Никлас мои запястья и пальцы, сжимающие горячую кружку.
– Да. И он не скажет.
– Могу надавить на него, если хочешь.
– Нет. Папа разнервничался от моих слов, и я переживаю за его здоровье. Но ты мог бы… Никлас, сходи со мной к тому жандарму, что вел перепись погибших. Мне он ничего не скажет, а вот, если попросишь ты…
– Ты хотела сказать, если напугаю? – заплясали веселые искорки в черных зрачках.
– Не обязательно пугать. Можно просто клыки показать. Они же у тебя есть?
– Вита, я пойду с тобой к тому жандарму, – не стал подтверждать или опровергать вампир наличия у него клыков. – Взамен кое-что попрошу.
– Проси.
– Вот так просто? Выполнишь мою просьбу?
– Только ту, что посчитаю допустимой. Говори.
– Я хочу поцеловать тебя, Вита.
ГЛАВА 8. ПРИГЛАШЕНИЕ
– Хорошо, – не мигая, глядела на меня девочка.
– Хорошо? – не верил, что она взяла и вот так сразу согласилась.
– Я же тебе уже дала ответ, – отставила она кружку с допитым чаем. – Только, Никлас…
– Да?
– Не увлекайся.
– Постараюсь, – придвинулся к ней совсем близко, настолько, что наши плечи, локти соприкоснулись.
Она не отводила глаз, и ее фарфоровое личико не заливал румянец. И мне нравилась ее смелость, я не слишком любил смущающихся девиц.
Несколько мгновений мы просто смотрели друг на друга, затем я осторожно дотронулся до нежной кожи лица, провел пальцами по щеке, опустил ладонь на ее шею.
Я чувствовал, как бьется венка под моими руками, слышал стук ее сердца, остро ощущал притягательный аромат. Эти ощущения волновали, так сильно волновали, что затмевали жажду зверя. За сотню лет я вполне научился контролировать себя, мог удерживать себя в человеческих рамках даже возле сильнейшего источника влечения. Я не боялся навредить девушке, потому что она непостижимым образом стала важна для меня. И, если в прошлом было не важно, что чувствует игрушка в моих руках, сейчас это было важно, важно, чтобы она не боялась, доверяла. Я очень этого хотел.
Погладил девичью шею. Ее разметавшиеся волосы немного щекочут мою кисть, и это легкое прикосновение шелковистых прядок к моей коже посылает сладостные импульсы по всему телу.
Дыхание Виты сбивается, длинные ресницы подрагивают, а венка на шее бьется сильнее. Свободной рукой притягиваю к себе девушку за талию и более не медлю, накрываю своими губами ее рот.
Наши губы встречаются, и я слизываю капельку брусничного сока. Из груди девушки вырывается рваный выдох, из-за чего нежный поцелуй превращается в жадный.
В воздухе разливается нечто тягучее и сладкое, а губы продолжают исследовать, дарить чувственное наслаждение.
Меня накрывает от желаний и эмоций. Я глажу ее волосы, плечи, спину и целую, целую так, как никого в жизни не целовал, ни в прошлой, ни в нынешней. Что-то сильное притягивает меня именно к ней.
Вита не сопротивляется. Мягкая, нежная, податливая. Никогда бы не подумал, что она может быть такой покладистой, моя гордая, независимая девочка. Сама обнимает меня за шею, прижимается, отвечает на поцелуй. Где-то в сознании мелькает подозрение, что происходящее сейчас лишь из-за помощи, которую я ей пообещал. Но это неприятное соображение тотчас испаряется, стоит Виталине провести язычком по моим губам. Да вы хулиганка…, маленькая фройляйн!
Наверное, я бы увлекся. Наверное, не отпускал бы ее губ столько, сколько девчонке хватило бы воздуху, но…
– Какого черта! – набросился на меня взбешенный Петер Штемпп. И отлетел к противоположной стене от моего удара.
Я отстранился от Виты, угрожающе зашипел.
– Дьявол! – ругался мой соперник, держась двумя руками за ушибленную голову. – Малышка, почему ты целуешься с ним!? Он заставил тебя?
– А ты как нашел меня, Петер? – показалось, или Виталину забавляет происходящее? Похоже, девочка полна сюрпризов.
– Ты всегда здесь, когда ищешь одиночества, – оказалось, и Штемпп не так уж прост. Выходит, парень интересуется своей невестой. Я-то думал, она нужна ему лишь для статусности, а вот поди-ка… бегает за ней, ревнует. Ревнует. Это слово не нравилось мне, потому что я тоже ревновал. Ревновал свою Гройсс к сыну лавочника.