Змейка ошалело кинулась в сторону, метнувшись блестящей спинкой среди прошлогоднего валежника. Даша подумала, что Нина теперь-то оставит её в покое, но, видимо, змейка была каплей, переполнившей чашу гнева феечки.

– Я тебя, коза драная, достану, мало не покажется! – разносилось по лесу, и Даша, только немного удивившись образному мышлению Нины (какую связь вообще можно провести между козой и змеёй?), рванула за своей разъярённой подругой по несчастью.

– Урою! – донеслось до Даши уже откуда-то издалека.

Теперь главной задачей для девочки стало не потерять феечку из вида.

Так они неслись по лесу – впереди змейка в неописуемом ужасе, за ней, размахивая палкой, как мечом джедая, неукротимая Нина, замыкала этот спринт-бросок хромающая Даша. До сих пор она не чувствовала, что повредила ногу, а вот теперь, во время бега, это выяснилось.

Но, видимо, не только Даша не рассчитала своих сил. В тот момент, когда она подумала, что бежать больше не может даже под дулом пистолета, небо вняло её молитвам. Нина вдруг, всплеснув руками, скрылась из вида. Пропала – только палка мелькнула в воздухе и тоже исчезла. Неожиданно земля под ногами поехала вниз, а затем и вовсе перевернулась несколько раз, то оказываясь у самого лица Даши, то сменяясь солнечным небом. Необходимость бежать отпала.

Даша катилась под откос и слышала, как где-то рядом продолжает ругаться Нина. Но уже прерывисто, с паузами. Очевидно, мешала земля, набившаяся в рот. Поэтому до Даши доносилось примерно следующее:

– Иди ж… тьфу-тьфу… твою… пфу-пфу… мать…

Когда наконец-то мир остановил своё сверхстремительное движение, Даша, выждав минутку, осторожно открыла глаза. Совсем рядом с ней у подножия оврага, в который они только что свалились, барахталась Нина. Кажется, живая и, на первый взгляд, почти здоровая (кроме сломанного крыла), только непривычно молчаливая.

А ещё чуть дальше, поверх пытающейся подняться Нины, Даша увидела двор. За весёлой оградой, обвитой бурно и сочно цветущим ползучим растением, утопая в зелени сада, угадывался двухэтажный домик. Кажется, даже с мансардой и парой небольших балкончиков. Виднелась красная черепичная крыша, вкусно блестящая как расплавленная карамель, а над этим великолепием из трубы, похожей на игрушечную, в высокое небо вился прозрачный дымок.

У приоткрытой калитки стояла женщина. Издалека лицо было трудно разглядеть, но…

Даша изо всех сил устремилась к этой женщине – хотелось закричать во всё горло: «Мама!», но она сдержала себя, боясь обознаться. Сзади трещала Нина, с падением утратившая боевой задор. Кажется, феечка что-то канючила, вроде: «Подожди, про меня забыла что ли совсем?», но Даша действительно в это мгновение совершенно не помнила о ней.

– Мама! – всё-таки не выдержав, закричала она.

Но это была не мама. Просто невероятно похожая на неё посторонняя женщина. А вернее, фея. С нереально голубыми глазами, светлыми волосами, спрятанными под нежной цветочной косынкой, в большом для её хрупкой фигуры переднике с неизвестными Даше птицами, вышитыми на животе. Она смотрела на Дашу чужим взглядом, а Нину словно вообще не замечала.

Нина не могла, конечно, стерпеть такого пренебрежительного отношения к своей персоне и сделала первый «предупредительный выстрел»:

– И-у-у-ии, – негромко простонала она, чуть наклоняясь в сторону сломанного крыла.

Во время погони повязка слетела, и теперь оно действительно имело вид совсем жалкий: поникшее на сломе, грязное, серое, в налипшей дорожной пыли. Но взрослая фея даже не шевельнулась. Словно и не слышала. Она продолжала смотреть на Дашу странным взглядом. В нём светились настороженность, неверие и вместе с тем какая-то радость и даже надежда.

– Здравствуйте, – сказала Даша.

Фея молча кивнула.

Наклонившись, она осторожно сняла с ноги блестящую серебристую ленту, и Даша только сейчас увидела, что лодыжку маленькой женщины обвивала, испуганно подрагивая, та самая змейка, за которой гналась Нина. Кончик хвоста у змейки сквозь блестящее серебро кожи наливался бордовым и казался теперь болезненным и опухшим. Нина приняла боевую стойку.

Но взрослая фея опять не обратила на неё никакого внимания. Она поднесла к лицу ладони, в которых доверчиво расположилась змейка.

– Зоя, – сказала маленькая женщина в огромном фартуке с неизвестными птицами, – ты почему превратилась в змею? Ведь сегодня не суббота… – Она задумчиво пожевала губы, очевидно, вспоминая что-то, и убеждённо произнесла: – Совсем не суббота. Точно! Сегодня четверг.

Змейка выпрямилась так, что её узкая головка оказалась рядом с правым ухом феи, и жалобно зашипела, раскачивая тело из стороны в сторону, как маятник. Или как человек, которому очень больно. А ещё змейка словно ябедничала женщине на Дашу с Ниной.

– Здравствуйте, – повторила Даша, стараясь оставаться вежливой в любой ситуации. – Я – Даша, а вот её… – Она показала на насупленную малышку: – Её зовут Нина.

Женщина опять кивнула, осторожно поглаживая хвост змеи и ощупывая повреждения.

– Всё не так плохо, Зоя, – сказала она. – Это просто ушиб. Я наложу мазь, и завтра твои ноги будут в полном порядке. Даже синяка не останется… – Она ласково похлопала указательным пальцем по узкой головке. – Ну, по крайней мере, я надеюсь, что не останется… – И только тогда повернулась к Даше: – Можешь звать меня Тётушкой, – сказала она. – Как и эта… – Она впервые удостоила взглядом насупившуюся жестокую феечку: – Нина… Уж не младшая ли из холмовых Фальнов? Точно, из холмовых…

Змейка нырнула в карман фартука феи и выставила оттуда только маленькую узкую головку. Видимо, даже это опасное приключение не отшибло её неуемное любопытство.

– Конечно, я могу сейчас заколдовать тебя, золотце, – с непонятным блеском в глазах сказала Тётушка Нине. – Если вспомню, как твоя мама испортила молоко, которым я кормила Зою.

– Это ваши с мамой проблемы, – заявила Нина. Голос звучал вызывающе. Даше показалось, даже слишком вызывающе. – А я ведать не ведаю, что вы там не поделили в своей древней, поросшей мхом молодости. А даже если и накажешь меня, то мамахен будет совершенно всё равно.

Судя по всему, у родственников Нины был какой-то затяжной старинный конфликт с Тетушкой. Даша испугалась: встреча принимала опасный оборот.

– Это точно, – кивнула Тётушка и неожиданно рассмеялась. Странный блеск в её глазах растаял, и теперь она смотрела на девочек даже с каким-то сочувствием. – Не буду проклинать. Так что, золотце, можешь идти. Я тебя не держу. – Она повернулась к Даше. – Ты, наверное, голодна?

– Я! – закричала Нина. – Я голодна! И хочу пить! Я не смогу идти так далеко домой, не отдохнув ни капельки! И не поев!

Но Тётушка словно не слышала воплей холмовой феечки. Внезапно она схватила Дашу за руку, впившись взглядом в огромный синяк, пламенеющий у локтя:

– О-е-ей, – вскрикнула Тётушка.

– Не беспокойтесь, – вежливо сказала Даша. – Мне не больно.

– Мне! – опять закричала Нина. – Мне больно! У меня, между прочим, крыло сломано. Я теперь как эта… птица с перебитым крылом, вот! Одинокая птица с перебитым крылом… Я хочу есть! И отдохнуть. И я совсем не собираюсь идти пешком одна в такую даль.

– Закрой рот, золотце, – не повернув головы к феечке, сказала Тётушка. – Я не обязана тебя кормить. Ты ударила палкой Зою. И не коси глазками на свою спутницу. Виновата точно ты…

– Я не знала, что это Зоя, – мрачно констатировала Нина. Она сразу как-то затихла, запал её отчаянного негодования сдулся. – Это была страшная змея. Могла укусить. Меня или вот её…

Нина толкнула Дашу. Та кивнула, подтверждая её слова. Правда, получилось немного виновато. Всё-таки они ударили Зою.

– Извините, – пробормотала Даша.

– Ничего, золотце, – улыбнулась ей Тётушка.

Как-то даже слишком поспешно. И слишком по-доброму. Казалось, она вся просто сочится доброжелательностью:

– Ты можешь подняться наверх и отдохнуть с дороги. Свободная комната – третья слева по коридору. Она такая вся… Красивая. В нежно-сиреневом цвете. Надеюсь, тебе понравится.

Кажется, Нина тоже заметила неестественную приветливость Тётушки. Она насупилась ещё больше и буркнула:

– Я бы на твоем месте не обольщалась. Так всегда заманивают, когда собираются съесть. Скорее всего, только ты зазеваешься, она посадит тебя в камин и скормит своим троглодитам на ужин.

Даша тихонько толкнула Нину и прошептала:

– Зачем ты так…

Но Тётушка, о которой Нина говорила гадости, сделала вид, что ничего не расслышала. Наверное, на месте хозяйки дома Даша поступила бы так же.

А Нину уже несло. Впрочем, как и всегда.

– Никогда! – заявила она. – Никогда феи не делают хороших вещей без задней мысли. Для чего-то ты ей явно нужна. Смотри, как обрадовалась, только тебя увидела.

– Ты свободна, золотце, – ответила ей Тётушка тоном, не терпящим возражений, и с неожиданной силой втолкнула Дашу в калитку.

Затем быстро захлопнула её перед самым Нининым носом и что-то тихо, нараспев, прошептала. В тот же момент плющ прямо на Дашиных глазах обвил вход густой стеной и полностью затянул калитку.

– Вот так-то, – ласково сказала Тётушка, а змейка Зоя, выглядывающая из кармана её фартука, довольно закивала головой. Кажется, к Даше она претензий не имела.

– Но там же Нина, – растерянно пролепетала Даша, оглядывая плотную и сейчас непроходимую стену плюща.

– Нина-корзина, – нараспев протянула Тётушка, и Даше показалось, что она дразнится. – Зачем нам Нина? И не беспокойся. Поорёт там немножко и домой пойдёт. Тут недалеко, к полуночи как раз доберется. Уж я-то этих холмовых Фальнов знаю. Пусти их в дом – жди беды. А у меня же не просто дом, а гостиница.

– Где? – оторопело спросила Даша.

– Так вот же! – сказала взрослая фея.

И Даша увидела большую вывеску прямо над дверью: «Тётушкин Приют» – так было написано на ней. Веселыми, разлетающимися в разные стороны буквами.

Глава 5
Приют у Тётушки

Как бы Даша ни беспокоилась о Нине, но бороться с живой оградой, чтобы она пропустила невоспитанную феечку, казалось глупостью. Тем более, девочка пребывала в твёрдой уверенности, что Нина сама наскребла неприятностей на свою изящную феинскую пятую точку.

Поэтому Даша решила положиться на судьбу, которая сейчас в лице Тётушки улыбалась ей.

– У нас тихо, – сказала взрослая фея. – Постояльцев пока нет. А тебе не мешает отдохнуть.

– У меня есть деньги, – обрадовалась Даша и похлопала по куртке.

Бумажные рубли радостно хрустнули под ладонью. Деньги не выпали ни при аварии, ни в результате погони за Зоей. Даша мысленно поблагодарила создателя внутреннего кармана на молнии.

Очень захотелось смыть дорожную пыль и пот. Солнце палило нещадно. Никакая это была не осень, из которой Дашу так бесцеремонно вытолкнула судьба. Стояло самое что ни на есть настоящее лето. Цветники, устроенные вдоль посыпанной мелкой блестящей галькой дорожки, набухли пышными, сочными бутонами и раскрывшимися соцветиями. Дорожка, петляя между ними, вела к тенистой веранде на входе в дом. Веранда обвивалась всё тем же плющом, но вдобавок то тут, то там мелькали гроздья небесно-голубых колокольчиков.

– Мне хватит заплатить за себя и за Нину, – продолжила Даша.

Она знала правила приличной девушки: с вечеринки нужно уходить с тем, с кем на неё пришла. А пришла она сюда с жестокой феечкой.

Но Тётушка покачала головой:

– Эта чёртова холмовая Нина была права. Мне, действительно, золотце, кое-что от тебя нужно. Но не это…

Она кивнула на карман куртки, который ощупывала Даша.

– А что ещё тогда? – растерялась девочка.

– Узнаешь, – улыбнулась та.

И, заметив испуг, появившийся на лице девочки, добавила:

– Не бойся, для тебя это не будет слишком сложно.

Даша отступила на шаг к сплошной стене плюща.

– Нина, – позвала она.