Ведьмина дача (страница 7)
Взяла мяса, картошечки, сушек. Немного – ведь холодильника-то в домике не имелось. Хотелось супа, но все обнаруженные кастрюли оказались непригодными для готовки. Да и на костер кастрюлю особо не приладишь. Тут походный котелок нужен!
Стоило завозиться с продуктами возле огня, и тут же Колючка с семейством явилась. Мария Ивановна с сомнением достала из сумки пакетик со сверчками. Открыла. Угощение ежикам, и правда, понравилось. Они с чавканьем и хрустом уплели его за пару секунд.
А себе она заварила кофе. Прямо в чашке. Пожалела, что не захватила из квартиры маленькую турочку. Подумала, что ну его – этот лишний вес за плечами.
Эх…
Мясо нацепила на тонкий железный прутик – все от того же парника деталь.
Сама себе удивлялась. К старости начало казаться, что аппетит, свойственный молодому организму, совсем порастерялся. И мясного уже как-то не хотелось. Будто сил не хватало на такую еду. Да и зубы чинены-перечинены. Жевнешь твердый кусок – сразу страшно, что половина челюсти отвалится.
А тут…
Мария Ивановна жадно откусила румяный кусок. Выкатила из углей картофелину. Еда дарила забытое наслаждение и казалась невероятно вкусной.
Из-за того, что на природе, наверное. На свежем воздухе оно часто так.
После сытного обеда нужно было продолжать разбираться с проблемами. Попробовать найти в сараюшке хоть что-нибудь, похожее на лестницу. В принципе, лестница мгла быть спрятана где-нибудь за домиком, но пробраться в эти джунгли почти не представлялось возможным.
А крыша ведь течет!
С этим надо срочно разобраться. Хотя бы поглядеть и оценить масштаб бедствия.
И Мария Ивановна двинулась привычным путем в другой конец сада по линолиумной дорожке.
Она двигалась как обычно привычным маршрутом, но что-то пошло не так. Тропинка вдруг как по волшебству растворилась в густой зелени. Справа и слева поднялись деревья, которые Мария Ивановна совершенно точно не видела прежде. Круглая раскидистая шелковица, вся в медово-фиолетовых плодах. С другой стороны – калина в зелени еще не созревших ягод.
Этих растений тут прежде не было. Калина – ладно, но шелковица! Эдакую южную редкость точно не пропустишь.
Мария Ивановна остановилась, оглядываясь по сторонам. Сердце ее забилось чуть быстрее. Как такое возможно? Всего шесть соток, а она потерялась не в лесной чаще, а – смешно сказать – на пути к сараю. За пределы забора даже не вышла, и на тебе!
Просто немыслимо!
И немного стыдно…
Маразм? Уже?
Не хотелось бы…
Она тревожно потерла виски.
А ведь со стариками такое случается. Вышла вот как-то соседская бабушка за хлебом в супермаркет, а потом внуки нашли ее на другом конце года. Расспрашивали – ну как же так? А она сама не поймет. Будто наваждение какое-то. И все вешки вроде понятные да знакомые, а сложить из них нужный путь до родного подъезда, в котором прожила полвека, не получается…
Так! Главное – без паники.
Мария Ивановна моргнула, пытаясь сфокусировать взгляд. Очки забыла возле костра на скамеечке. Опрометчиво…
Дорожка… Куда делась линолеумная дорожка? Вместо нее – мягкий, пружинящий мох, покрытый росой, хотя солнце уже припекает. Но сошла же она с нее в каком-то месте? Вот выкосить бы бурьян – тогда в такую постыдную историю не влипнешь.
Может, солнце голову напекло? Или обед был слишком сытным, как она сама себе призналась? Да нет, обед был обычным, походным, без всяких там изысков. А вот сад… Сад определенно вел себя странно.
Мария Ивановна сделала шаг вперед, пытаясь обойти незнакомый куст. И тут же споткнулась о корень, который, казалось, вырос прямо из-под земли за последние несколько секунд. Она едва удержала равновесие, ухватившись за ствол ближайшего дерева.
– Что такое? – возмутилась вслух, глянула под ноги.
Из густого мха блеснуло что-то железное, гладкое.
Достать получилось с трудом. Оказалось – коса. А споткнулась Мария Ивановна об ее черенок. Или как там оно называется – косовище?
Вроде так.
Решив, что коса пригодится, Мария Ивановна взяла ее – закинула на плечо. Будет чем сад почистить. Очень кстати!
Вещь!
Бабушка Нина учила косить. Дело непростое, помнится, и маленькая Маша стирала до крови руки. Но ей очень хотелось порадовать свежей травкой колхозную кобылу Зорьку и ее жеребеночка Светлячка – вот и старалась, как могла. Светлячок потом вырос в большого и сильного коня редкой масти – вороной с серебром. И катал Машу по полю – от сараев до речки.
Детство вспоминалось все чаще, но казалось чем-то безумно далеким, почти чужим. Было ли, не было? Памяти уже не веришь до конца…
За спиной кто-то требовательно фыркнул.
Колючка.
И ежатки тут как тут. Выкатились из травы и глядят, довольные.
Мать их стоит, смотрит своими бусинками, а под ногами у нее линолеумная дорожка.
– Спасительница ты моя! Колюченька! – обрадовалась Мария Ивановна. – Заплутала я на старости лет…
Она пошла в сторону долгожданного линолеума, но вдруг ощутила, что в спину ей кто-то пристально смотрит. Требовательно так.
Пришлось повернуться и взглянуть.
Знакомый неоновый взгляд светился в полутьме непроходимых смородиновых зарослей. Отражался в каплях росы на зеленых еще ягодах десятками холодных искр. Ехидная морда с неизменной улыбкой. Острые уши наклонены вперед.
Звучит настойчивое:
– Тяв!
– И ты тут?
На душе сразу стало спокойно. Когда ты не одна, все тревоги отступают.
– Тяв! – повторила лисица, отступила в сумрак и кивнула тяжелой головой предлагая следовать за собой.
– Пых-пых! – сердито возмутилась ежиха, топнула короткой лапкой по линолеуму.
– Пых-пых! Фырк-фырк! – поддержали ее ежата.
Они спорили с лисой? Или причудилось? Голову солнцем напекло – вот и мерещится всякое. И заблудилась поэтому – точно…
Мария Ивановна растерянно потерла висок. Но спор продолжался. Каждая из четырехлапых соседок предлагала свое. Ежиха – идти домой, а лиса… Непонятно что, но интересно. И как тут выбрать? Кому довериться?
– Тяв! Тяв! – залилась лисица и игриво припала на передние лапы.
Взвился вверх, сбивая с веток листья и недозревшие ягоды, пушистый хвост, завилял по-собачьи.
Играет?
– Фух-фух, – вздохнула ежиха и…
…согласилась.
Настойчиво поцарапала линолеум лапкой, глядя на Марию Ивановну – запоминай, мол. Тут выход твой и спасение. И потопала к лисе.
О чем они там сговорились – непонятно, но нужно было идти, раз зовут.
– Ну, пойдемте. Посмотрю, что у вас там…
Мария Ивановна пошла следом за животными. Раздвинула руками смородину, боясь сшибить недозревшие ягоды. Пригнулась, проходя под закутанной в белый кокон вишневой ветки – горностаевая моль на деревце напала, спасать придется… Крыжовник яростно впился в штанину, словно не желая пропускать.
Мария Иванована осторожно высвободила ткань из цепкой хватки острых шипов.
Голову подняла – впереди виднелись арки большой теплицы. Вся в клочьях пленки, она до сих не потеряла былого величия. Должно быть, когда-то давно в ней зрели дивные помидоры, перцы и огурцы.
– Ох, девочки! Спасибо. Порадовали старую, – всплеснула руками Мария Ивановна. – Ну-ка, посмотрим, что там у нас…
Она подошла к теплице. Хороша! Дуги из стали, фундамент – красный кирпич. Даже несколько ступенек аккуратно собраны. И перильца есть. Внутри, конечно, разруха. Тени огуречных плетей, разложившихся в прах. Землю менять – так как не земля там уже, а пыль дорожная…
Ежиха недовольно засопела и надвинула на лоб колючий «капюшон». Лиса, которую, дабы не оставалась та безымянной, Мария Ивановна назвала Красавой, пробежала теплицу насквозь, ко второму сохранившемуся выходу, и вытянулась, показывая на что-то.
– Сейчас, посмотрю, милая.
Мария Ивановна прошла по гладеньким плиткам центральной дорожки, полюбовалась витыми подвесами для шнуров и остатками стекол. Когда-то теплица была застекленной, а еще…
Ух, ты! Да тут же трубы обогрева по грядам протянуты. А что их питает? От чего они идут?
Целая оранжерея, а не простая тепличка. Вот ведь чудо-то!
Красава напомнила о себе настойчивым повизгиванием.
Мария Ивановна вышла следом за ней на другую сторону – к забору. Тут он стоял ровно и плотно. Вместо досок – частокол настоящий, как в древности глубокой. Странно как-то.
А перед забором на полянке – яблоня.
Бедное дерево! За ним давно никто не ухаживал. Две большие ветки сломало ветром – они так и висят мертвые, серые. Ствол во мхах и грибах. А на развилке вообще чем-то белым зарос. Бр-р-р-р! Жуть…
Красава подскочила к яблоне и вскинулась на нее передними лапами. Какая же эта лисица все-таки огромная! На задних лапах стоит в полный рост – выше человека.
– Тяв!
И ствол качает.
– Что ж ты делаешь? – урезонила ее Мария Ивановна. – Дерево же сломается?
Но оно не сломалось. Что-то шуркнуло в плешивой листве. Упало в траву.
Бум.
И вот уже в лисьих челюстях огромное, наливное, все огнем горит.
Яблоко!
А лиса уже рядом. Протягивает. На мол, угостись, новая хозяюшка угодий этих чудесных! Плод наливной да сахарный! Сказками и тайнами взращенный, ветром и лесом закаленный!
Колючка подползла к самым ногам и даже на задние лапки привстала. Смотрит. Внимательно так.
Будто ждет чего?
Мария Ивановна осторожно забрала яблоко из лисьих зубов. Красава была аккуратна – даже глянец на кожуре не подавила.
Что за плод!
Аромат такой великолепный! Хочется глаза зажмурить и вдыхать, отдаваясь мыслям – воспоминаниям из прошлого. Такого уже далекого…
Яблоневые колхозные сады до горизонта в утреннем тумане. Перекличка далеких петухов, и своего, родного – бабушкиного. Всегда считала, что он лучше всех поет…
Голос бабушки Нины: «Съешь, Манюнечка, яблочко! Принесла тебе первое – зрелое».
Это была их с бабушкой общая тайна….
Мария Ивановна открыла глаза.
Вспоминания.
Когда стареешь, все больше погружаешься в них, как в уютную теплую ванну. Начинаешь ими жить, и они становятся столь ощутимыми, что кажется, полотно реальности истончается, и ты совсем рядом со своим былым счастьем оказываешься.
За преградою, что не толще кружевной тюли на окне.
Яблоко манило. А откусить отчего-то вдруг стало страшно. Будто что-то должно после пробы этой измениться.
Духу не хватает…
Да и до дому бы дойти уж. Назад. Крыша-то сама себя не починит. А вечер, хоть темнеет и поздно, он все же вечер.
Где-то вдали, словно сквозь толстую стену, стал слышен надрывный зов смартфона.