На моё тридцатилетие два месяца назад он так же не соизволил прийти. Но любезно отправил подарок курьером: огромный букет алых роз, бутылку красного вина «Шатонёф-дю-Пап» и заколку в красивой шкатулке из матового стекла.

Не просто заколку – настоящее ювелирное чудо из жёлтого золота в виде созвездия Близнецов с крошечными бриллиантами в местах звёзд. Настолько тонкая, изящная работа, что казалось, её создали на небесах, а не в ювелирной мастерской.

Такую вещь не выбирают наспех. Её выбирают долго. С мыслями о той, кому она предназначена. С намерением напомнить о себе, когда не можешь быть рядом. Коснуться, не касаясь.

Он знал, что я часто собираю волосы, особенно в жару. Он знал, что я люблю золото, хотя я редко носила украшения. Он знал, что я люблю символичные вещи. Он вообще, судя по всему, много обо мне знал. И почему-то это больше пугало, чем радовало.

– И как так вышло, что самый нелюдимый человек в мире согласился на роль главного шафера?

– По чистой случайности, – пожала плечами Никки. – Позавчера на обеде Дима заскочил в ресторан недалеко от клиники Джеймса и наткнулся там на него самого. Они разговорились. Джеймс спросил, как идёт подготовка к свадьбе, и Дима ему рассказал про брата. И – о чудо – мистер «У меня завал» вдруг говорит: «А давай я».

Я медленно поставила бокал на стол.

– Подожди… Он сам вызвался?

– Угу.

– После того, как сказал, что не может прийти?

– Именно.

– Поразительно.

– Думаю, он из-за тебя согласился.

– Он даже не знал, что я там буду, Никки.

– Ну, как минимум, он знал, что там будет одинокая и о-очень горячая главная подружка невесты.

Я округлила глаза:

– Это Дмитрий так про меня сказал?

– Нет, это я крикнула по громкой связи, когда Дима позвонил мне и рассказал, что Джеймс готов стать шафером. Чтобы он точно не передумал.

Я расхохоталась.

– Тебе крупно, просто КРУПНО повезло. Обычно после таких заявлений он сбегает, как вампир от солнечного света. – Я бросила взгляд в сторону Джеймса и прищурилась. – Подозрительно это всё. Джеймс Кроуфорд добровольно появляется на подобных мероприятиях либо по очень веской причине, либо… даже не знаю, что ещё может его туда затащить, если честно.

– Не пугай меня, ладно? У нас уже нет времени искать нового шафера!

– Ладно-ладно. Возможно, ему просто захотелось… повеселиться?

Ну конечно. Скорее Земля с орбиты сойдёт.

– Мне всё равно, почему он согласился. Главное – что этот красавчик теперь с нами.

Я усмехнулась, допила остатки коктейля, а затем поднялась на ноги и двинулась к корту.

– Ты куда?

– Попробую реанимировать твой вечер и вернуть тебе жениха. Эй, парни!

Оба обернулись. Дмитрий чуть улыбнулся, а Джеймс взглянул на меня так, будто я только что вторглась в какое-то мужское святилище. Ну простите.

– Дмитрий, ты невесту давно видел? У неё сейчас нервный срыв случится. Пора бы тебе вернуться к ней, а то скоро вместо мячей в ход пойдут головы твоих родственников.

Он рассмеялся, оставил ракетку и пошёл в сторону засиявшей Никки. Джеймс остался на корте, глядя на уходящего друга, как на предателя.

– Кажется, ты остался без партнёра, Джей-Джей, – улыбнулась я, беря в руки ракетку. – Сыграешь со мной до пяти побед? Без геймов и сетов, просто: не отбил – проиграл. Проигравший выполняет любое желание победителя.

– Хочешь унизиться на глазах у всей тусовки?

– С чего ты взял, что я унижусь?

– Ты весь вечер не держала в руках ничего тяжелее маргариты и сигарет, точнее – четырёх маргарит.

– А ты откуда знаешь? Следил за мной?

Он усмехнулся:

– Трудно было не заметить одинокую пьющую сталкершу. Не надоело следить за мной?

– Я не следила за тобой, только за твоей упругой задницей.

– Уверена, что сможешь тягаться со мной? Дмитрий проиграл мне все партии – и он к тому же был абсолютно трезвый.

– Не переживай, я не пьянею от коктейлей. К тому же овчинка стоит выделки.

– Ладно. И что будет, если выиграешь ты?

– Ничего криминального. Ты отведёшь меня на ужин в какой-нибудь хороший ресторан, где честно ответишь на один мой вопрос. Любой вопрос.

Джеймс скривился. Очевидно, моё желание ему не понравилось.

Он подошёл ближе и, чуть склонив голову, спросил, глядя мне прямо в глаза:

– В чём твой план? Надеяться, что я отвлекусь на твои ноги и промахнусь? Чтобы потом выяснить, как я женился втайне ото всех? Это тебя интересует?

Я улыбнулась:

– Расслабься, милый, меня не интересует твой неудавшийся «тайный брак».

– Тогда что ты хочешь узнать?

– А ты проиграй – и узнаешь.

– И зачем мне соглашаться на это?

– Потому что ты можешь выиграть. И тогда я выполню любое твоё желание.

– Ты правда хочешь ответов? Какой бы горькой ни была правда? Это твоё желание?

– Да, Джеймс.

– Окей, это будет быстро. Но если выиграю я – а я выиграю, Кейтлин – то ты никогда ничего не узнаешь. Ты прекращаешь играть в Шерлока и оставляешь меня в покое, больше не задавая глупых вопросов. Согласна?

А дело приняло крутой оборот.

Я натянуто улыбнулась и протянула ему руку:

– Согласна.

Он кивнул и пожал мою ладонь.

– Тогда идём.

– Кто подаёт?

– Дамы вперёд.

Я взяла мяч, затем повернулась, чтобы занять свою сторону корта, и поняла, что атмосфера вокруг изменилась. Гости начали стекаться к ограде, занимая места получше, будто началось главное шоу вечера. В воздухе витал азарт. Похоже, наше пари всех заинтересовало больше, чем диджей, коктейли и тарталетки.

Дмитрий и Никки сидели за моим столиком. Он что-то шепнул ей на ухо, и она рассмеялась. А потом хлопнула в ладоши и закричала:

– Вперёд, Кейт! Покажи ему, на что способна! И бей по яйцам, если проигрываешь! – добавила подруга с самым милым лицом.

Я усмехнулась. Кто-то из гостей рассмеялся, кто-то даже начал делать ставки. Прекрасно. Как будто мне и так не хватало давления.

Я сжала ракетку крепче и посмотрела на Джеймса. Он стоял по другую сторону сетки, не сводя с меня глаз, как хищник, выжидающий, когда добыча оступится, чтобы наброситься на неё и растерзать.

Я не была профессиональным игроком в теннис, но на корте держалась уверенно. Один из моих бывших был чемпионом Большого шлема. Не суперзвезда вроде Фе́дерера¹¹ – никто не бросался ему под ноги и не называл богом ракетки – но два из четырёх турниров он выиграл. Этого хватило, чтобы его имя знали в теннисном мире, а эго выросло до размеров центрального корта Уимблдона. Собственно, именно поэтому мы и расстались. Но зато он научил меня играть так, будто я родилась с ракеткой в руке. И пусть он ушёл из моей жизни уже достаточно давно, его уроки остались со мной.

Моя подача была быстрой, резкой, как пощёчина. Мяч ударился о корт противника и рванул вперёд, с тихим свистом рассекая воздух. Джеймс молниеносно отбил его, даже не двинувшись с места. Да, этот чёрт не зря хвастался, что выиграл у Дмитрия всухую. Но, судя по выражению лица, я его слегка удивила. Отлично. Именно этого я и добивалась.

На фоне заиграла «Oblivion» группы Royal Blood, и её гулкий ритм добавил искр в наэлектризованный воздух.

Началась ожесточённая игра.

Он отбивал. Я отвечала. Мы двигались слаженно, будто репетировали этот матч всю жизнь. Мяч метался между нами, как шальная пуля, без цели и пощады.

Мы бегали по корту, не давая друг другу ни секунды передышки. Адреналин плыл в венах, в воздухе искрилась напряжённость: каждый удар мог стать решающим, а каждый промах – провалом.

И вот это случилось – первый промах. Мой промах. Мяч коснулся земли во второй раз, и я услышала лёгкий вздох толпы.

0:1 в его пользу.

Чёрт.

Джеймс улыбнулся, и я еле сдержалась, чтобы не показать ему средний палец.

Не расстраивайся, Кейт. Мы только начали.

Я не сдавалась. Выждала момент и подала мяч так, что Джеймс не успел отбить. Опоздание в полшага стоило ему партии.

1:1.

Я посмотрела на него.

Он ухмыльнулся:

– Тебе просто повезло.

– Ага. Повезло, что ты слишком расслаблен и уверен в себе, – парировала я и подала снова.

Где-то за спиной слышались крики Никки:

– Давай, Кейт! Покажи ему!

Толпа оживилась, поднимая градус напряжения. В воздухе пахло потом, пылью корта и вызовом. Сейчас это было уже не просто игрой – это была дуэль. Слова сказаны, ставки сделаны. Осталось выяснить, кто из нас сорвёт куш.

Эта игра должна была быть лёгкой и быстрой, но дальше пошла настоящая жара. Мяч скакал между нами, как язвительная шутка. Толпа оживилась, ставки выросли вдвое. Никки уже не сидела – стояла с бокалом, орала речёвки и хлопала в ладоши.

И вдруг я услышала:

– Дже-е-е-еймс! – протянуто, с надрывом, как будто он был рок-звездой, а не кардиохирургом. – Джеймс-Джеймс-Джеймс!

– Разнеси её, доктор Кроуфорд!

– Мы тебя люби-и-им!

Это кричали те высокомерные сучки на каблуках. Они визжали при каждом его удачном ударе, как будто он не по мячу попал, а спас очередную жизнь.

Джеймс делал вид, что не слышит их. Но я прекрасно видела, как дёргались уголки его губ при каждом визге «фанаток».

Я сильнее сжала ракетку. Ну что ж, посмотрим, как твоя фан-база отреагирует на поражение.

Каждое очко доставалось нелегко. Джеймс подавал агрессивно, проверяя мою реакцию, будто тестировал меня на выносливость. А я смеялась в лицо его атакам, даже когда промахивалась. Ему нравилось, когда я бросаю вызов. Я это чувствовала. Видела, как искра мелькала в его глазах каждый раз, когда я отбивала мяч, который по всем законам физики должна была упустить.

Мы шли строго вровень – 3:3.

Он снова ударил – резко, под углом. Мяч шмякнулся об линию, почти касаясь её. Почти.

– Аут! – раздалось откуда-то сбоку. Один из гостей решил поиграть в судью.

4:3.

– Какая жалость, – поддела я, хватая ракетку поудобнее. – Ещё один такой удар – и тебе придётся угощать меня ужином. Соберись, Джей-Джей!

Он ничего не ответил, лишь усмехнулся. Устал, но сдаваться не собирался. И это только подогревало азарт. Его решительное лицо и вызов во взгляде заводили меня так сильно, что между ног сводило от тянущей боли.

Осталось совсем чуть-чуть.

Нельзя расслабляться.

Я подала быстро. Джеймс прыгнул, отбил. Я отбила в ответ. Мы бегали, как два безумца, срываясь в сторону при каждом ударе, будто от этого зависела наша жизнь. Пот тёк по вискам, дыхание сбилось, но я не сдавала позиций. Мне нужна была эта победа, как кислород. Мне нужна была правда. И ещё нужно было хоть немного сбить с него спесь.

Очередной удар. Я отправила мяч точно в угол корта, куда Кроуфорд не успел дотянуться. Мяч дважды коснулся земли, и судья – теперь уже в лице восторженной Никки – завизжала:

– Победа!!! Кейт победила!

Толпа взорвалась аплодисментами, смехом и криками поддержки. Я улыбнулась, ощущая этот сладкий вкус триумфа. Люди подпрыгивали, свистели и радовались так, словно это был финал Уимблдона.

Никки подбежала ко мне, обхватила за талию и закружила на месте, крича:

– Дааа. Чемпионка! Моя чемпионка!

Пока я наслаждалась вкусом победы, народ резко активизировался. Будто кто-то крикнул «свободная касса!» – и уже через минуту все три корта были заняты. Игра раззадорила не только нас с Джеймсом, каждому захотелось стать чемпионом. Никки пришла в неописуемый восторг от такой движухи, а я была только рада угодить подруге.

Когда она отпустила меня, я подошла к скамейке, где стояли бутылки с водой.

И Джеймс.

Его глаза встретились с моими – тёмные, сосредоточенные. Проигравший, но не сломленный.

Я вытерла лоб тыльной стороной ладони и ухмыльнулась:

– Похоже, ты должен мне ужин. И никакой лжи.