Дедушку звали Натан Иович, когда-то он преподавал в институте филологию и мировую литературу… а вот теперь вынужден просить на жизнь, потому что пенсии не хватает на оплату лекарств и коммуналки за небольшую квартирку как раз напротив центрального рынка. Жена Натана Иовича скончалась спустя какое-то время после того, как они потеряли единственного сына. Лена не спрашивала, как это произошло, но из сбивчивых слов Натана Иовича поняла – случилась какая-то трагедия.

– Вы можете заходить к нам, погреться и выпить чая, – пригласила его Лена, указав на цветочный ларёк, – Я вот там работаю. Обычно после обеда бываю, но я уверена, что моя напарница так же будет рада вам.

– Что вы, Леночка, я не могу вас стеснять! Хозяин будет недоволен, таких как я теперь стараются не замечать.

– Нет, Вениамин Яковлевич хороший человек, – ответила Лена, – Приходите! Или можете мне помахать рукой, когда вам захочется согреться чайком. Я принесу, мне не трудно.

Она долго не могла успокоиться после этого, ведь как же так… что же происходит на свете, что профессор, уважаемый человек, трудившийся всю свою жизнь на благо родины, вынужден вот так жить…

Саша приходил теперь почти каждый вечер, когда Лена заканчивала работу, и они вместе шли до её общежития. Лена обнаружила, что им интересно вместе, есть столько общих тем для обсуждений. По пути они заходили в дворницкую, где по-прежнему хозяйничал Семён Ильич, и оставались там попить его чаю с секретом. Иногда и он рассказывал странные, а порой и страшные вещи…

– Ребёнка у одного нашего жильца тут украли, – нахмурив брови говорил дед Семён, – Он там какой-то делец, то ли с акциями, то ещё с чем дело имеет. Мальчишка у него лет десяти, со школы возвращался, до двора не дошёл два дома, в машину затолкали и увезли. Искали, конечно, опять тут обшарили всё, да чего толку. Потом уж он сам, мужик-то этот, пошёл к какому-то там главарю, говорят, денег много отдал… очень много. Вернули пацана, две недели почти не было его. Так вот, продали они тут квартиру, и что там у него было ещё, уехали. Куда – никому не сказали, да оно и понятно. Эх, ребятки, в страшное мы время живём.

Лена слушала Семёна Ильича и ей казалось… что такого не может быть, просто потому что не может! Волнуясь, она спрашивала Сашу, когда они вместе шли дальше, к институтскому общежитию.

– Как ты думаешь, это всё правда?! Может быть, так, сплетни? У нас в деревне чего только не выдумают, а на деле случается, что и близко такого не было.

– Даже не знаю, – качал головой Саша, ему не хотелось пугать Лену, но… но и врать тоже не хотелось, – Сейчас всякое бывает, даже в нашем городке. Нужно быть осторожнее.

– Я всё думаю про Натана Иовича, – Лена никак не могла унять боли от дум про одинокого старичка и приложила руку к груди, дыхание теснило, – Нужно как-то ему помочь! Что-то придумать! Ведь это… это… неправильно это!

– Я спрошу одного человека, – кивнул Саша, – Может быть что-то посоветует в такой ситуации. А пока давай будем ему помогать сами. Я видел, он уходит с рынка как раз когда у меня обед начинается, я его буду до дома провожать. Будем с тобой ему продуктов немного заносить, напросимся в гости! А вообще… ему коляска нужна, а не на костылях прыгать!

– Да, он говорил, что была у него, сломалась. Он на третьем этаже живёт, коляску оставлял в подъезде, внизу, вот какие-то хулиганы ее и раскурочили.

– Думаю, тут я ему смогу помочь, – задумчиво проговорил Саша, и Лена вдруг подумала… какой же он всё-таки…

Совсем не такой был Саша, каким он показался ей в первую их встречу! И даже… даже раньше в Ване она не видела такой душевности, и в то же время благородного достоинства. Он не кичился достатком, не смотрел с пренебрежением на более слабого человека… А поработав на рынке, Лена и такого повидала, люди теперь очень изменились! Саша никогда ничего не обещал, но если это было в силах, то просто делал, и порой она про его поступки даже и не знала. Так, например он помог Семёну Ильичу, дворнику, благодаря которому Лена и попала когда-то на работу в цветочный ларёк.

– Я уж думал, всё, слепну! – рассказал как-то Лене сам Семён Ильич, – Да Санёк твой меня к доктору определил, по знакомству, так сказать! К такому доктору с улицы не попадёшь, а меня приняли, как будто я сам кум королю! На операцию записали, только обождать придётся, очередь там, но это ничего! А я ведь и знать не знал, что это за катаракта такая, ишь, напасть! Хороший он у тебя!

А Лена тогда и не знала про это, не предполагала, что Саша именно так «пользуется» и своими знакомствами, и связями своей мамы, коих было, при её-то должности… Тогда он открылся ей с новой своей стороны.

Они молча шли по усыпанной опавшими листьями дорожке небольшого скверика, осень уже застилала город своими коврами пророча скорую зиму. Каждый думал про своё.

– Лена, я тебя хотел спросить, – нерешительно начал Саша, – У моей мамы в ноябре день рождения. Обычно мы не празднуем, она не любит. Но в этом году решила отметить и приглашает… нас вместе. Как ты на это смотришь?

– Не знаю, – Лена поёжилась, – Ты думаешь, это хорошая идея? Я… не уверена, что понравлюсь твоей маме. И ещё… как ты меня ей представишь? Наверное, у тебя уже такое было, знакомил девушек с мамой, и как всё прошло?

– Опыт, конечно, был, – рассмеялся Саша, – Классе в восьмом примерно, или около того. Как прошло… сложно сказать, по-моему, мама не отличила, девушка ко мне приходила или друг мой, Стас. Мама с работы вернулась, а мы сидим… вроде как уроки делаем вместе. Одноклассница моя была, Лилей звали. Мама нам сказала: «Всем привет, если хотите перекусить, в холодильнике всё есть на бутерброды!». И ушла к себе в комнату. Так что, если так прикинуть, всё прошло нормально.

– И что же… больше никого с мамой не знакомил? – удивлённо спросила Лена, она про Сашу слышала иное, – Не может быть…

– Ну вот, как-то не пришлось. Так что, принимаешь приглашение? Это просто дружеский ужин, не волнуйся. А представлю я тебя, как… как моего друга.

Лена согласилась, только потом об этом пожалела… уж очень было страшно! Думала, может быть что-то придумать и не идти, но… Было поздно! Она уже пообещала.

Об этом она и размышляла, когда сидела вечером в ларьке. Уже стемнело, ранний осенний вечер расплакался дождиком, деревья уже стояли с голыми кронами, злой ветер оборвал золотой наряд. Вениамин Яковлевич сегодня не приедет, Лена знала это, он уехал в областной центр по делам, поэтому выручку ей придётся забрать с собой, благо, она за сегодня была небольшая.

Неожиданно дверь распахнулась, Лена вздрогнула и увидела в дверях троих… Она уже знала, кто они, те самые, «багровские»…

– Ты посмотри, Вован, какой тут цветочек! – хохоча, один из крепких плечистых ребят с короткой стрижкой указал пальцем на Лену, – Ну что позеленела? Не боись, не обидим! Дай-ка нам цветов что ли, которых посвежее, у нас тут… мероприятие намечается!

– Ага! – поддакнул второй, у которого не хватало почти половины зубов и вообще вид был… залихватский, – И кассу покажи! Нам ведь на что-то гулять надо! А Яковлич у нас и так вечно дёшево отделывается! Уж не знаю, по какой причине его Багор жалеет! А вообще, пацаны, гляньте-ка, девчонка-то хороша! Эй, ты, цветочница! Запирай свою лавчонку и айда с нами, погуляем! Нас в «Париже» ждут! Ну, чего замерла!

Лена стояла за широким столом, где она обычно готовила букеты, а теперь только он отделял её от этих страшных людей.

Глава 20.

Лена от страха и слова вымолвить не могла, просто стояла и смотрела на этих троих, в модных кожаных куртках с подбитыми плечами. А они хохотали, сыпали шутками, словно соревновались, кто отвесит шутку острее и пошлей.

– Ну, чего застыла, как мумия, – смеялся высокий и цокнул языком, – Говорю же, не бойся, не тронем мы тебя. Гиря, ты глянь, она сейчас в обморок грохнется! Это ты её напугал, своим свирепым видом! Как звать-то тебя, цветочек?

– Меня зовут Елена, – собравшись и стараясь не показать вида, ответила девушка, – Скажите, а какие цветы вы хотите купить? Вот эти только утром привезли, розы. И хризантемы тоже свежие, они очень долго стоят и не теряют вид. Могу вам их в букет собрать, будет очень красиво.

– Купить?! – расхохотался тот, кого друзья назвали Вованом, – мы ничего покупать не собирались! А букет собирай, конечно, да поживее, нас дамы ждут! Три букета собирай. Потом Яковличу скажешь, что Сивый с ребятами заходил, взяли что положено, и тебе он ничего за это не скажет. Поняла?

– Я не могу вам просто так цветы отдать, – ответила Лена, – Я здесь не хозяйка, я тут работаю, и моя работа продавать цветы. Вот если бы Вениамин Яковлевич сам был здесь и разрешил бы – тогда другое дело.

– Да ты дура что ли?! – заорал беззубый, – Не поняла, что ли, кто мы такие?! Так я тебе могу объяснить!

– Да погоди ты, Гиря, не ори, – поморщился Сивый и махнул рукой своему товарищу, – Что, с девкой воевать что ли собрался? Вот и не лезь!

Беззубый хотел было что-то возразить, но как-то боязливо взглянул на этого Сивого и отвернулся, плюнув на пол. Сивый же подвинул себе ногой табурет и уселся, закинув ногу на ногу, внимательно глядя на Лену.

– Ты что же, Ленок, не поняла, кто мы такие? Тебе Яковлич ведь должен был сказать, что если мы зайдём, то… нужно наши просьбы выполнять и не пререкаться! То, что его ларёк пока ещё тут стоит и работает – в этом только наша заслуга! Что его никто не трогает!

– Вениамин Яковлевич… может быть и говорил про вас, только вот что бесплатно раздавать цветы…. Я такого разговора не помню. Ведь недёшево они стоят, вы же сами понимаете.

– Да ты…, – тут уж беззубый не выдержал и разразился нецензурной тирадой, от этого Лена вздрогнула и побледнела ещё сильнее.

Она всё понимала, и что букеты ей придётся отдать без оплаты, и всю опасность такого разговора, но она теперь надеялась, что они хотя бы заберут только цветы. Это же немыслимо, если они ещё и в кассу полезут! Выручка сейчас, поздней осенью, была и так не ахти… Лена знала, что скоро Вениамину Яковлевичу платить за аренду ларька на рынке, а тут эти… Пусть берут цветы, чёрт с ними!

– Тихо! – приказал Сивый беззубому Гире и внимательно посмотрел на Лену, – Ладно, давай так договоримся…,– тут он хмыкнул и покачал головой, – Кто бы знал, что я вот так… с какой-то девчонкой буду договоры заключать! Кхм… а ты, пигалица, смелая! И где тебя только такую Яковлич нашёл! Дурёха ты… Короче, давай, собирай нам три букета, а после я сам зайду и скажу твоему… Вениамину Яковлевичу, что это я взял, а ты не виновата. Что, уговор?

Лена кивнула, опасливо покосилась на шипевшего что-то беззубого товарища, и на третьего, который лениво жевал спичку, прислонившись к косяку у двери и, казалось, разговор его вообще мало интересовал. Она принялась собирать три букета, ловко доставая нужные цветы из вазонов. Сивый смотрел и как-то одобрительно крякнул даже, не сдержавшись – ожидал он от Лены иного, что попытается напихать увядающих цветов, и что подешевле… но она выбирала хорошие, свежие бутоны, зелёные веточки и что-то бормотала себе под нос. Руки её не дрожали, как это бывало… почти везде, где появлялась на местном рынке эта неразлучная и известная всем троица.

Когда второй букет был почти готов, дверь открылась и в ларёк шагнул Саша. Он на мгновение замер на пороге, оглядывая присутствующих, потом посмотрел на всё ещё бледную Лену. Всего несколько секунд понадобилось ему, чтобы оценить обстановку.

– О, Санёк, здорово! – Сивый чуть приподнялся с табурета и протянул Саше широкую, похожую на лопату ладонь, – Ты чего, тоже за цветами? Для кого на этот раз? – тут он хохотнул.

– Здорово, – Саша пожал руки всем троим, – Нет, я не за цветами пришёл, а к своей девушке. А вы что, вроде не ваша тема, розами девчонок баловать? Вы ж по другой части!

Беззубый расплылся в довольной улыбке, ему такие слова показались приятными, Лена же замерла, ей стало страшно… за Сашу, и за себя тоже. Как поведут себя эти… люди? Если, конечно, их можно было так назвать по делам и поступкам!

– Да вот, подцепили тут танцовщиц с области! – похвастал беззубый, – На концерт приехали, в наш местный ДК! Ноги от ушей! Вот Сивый и говорит – айда за цветами, а то чё мы как колхозники, с пузырём к ним завалимся!