Хаски и его учитель Белый кот. Книга 2 (страница 8)
Молодой человек обладал такими четкими чертами, словно они были вырезаны на его мужественном, одухотворенном лице резцом неведомого мастера. Его кожа была светлого медового оттенка, брови – черными как смоль. Блестящие темные волосы скреплял высокий венец. Юношу нельзя было назвать высоким и крепко сбитым – напротив, его изящно сложенная фигура своей стройностью могла поспорить с горными соснами или кипарисами. Особенно восхищали его прямые, как стрела, длинные ноги. Обтянутые облегающими черными штанами, они выглядели стройными и сильными, отчего их обладатель казался еще более бравым на вид.
Мо Жань вмиг изменился в лице. Ему показалось, будто перед его глазами промелькнула кровавая картина одного из самых жестоких преступлений, которые он когда-либо совершал в прошлой жизни.
Он будто вновь увидел силуэт человека, стоявшего на коленях посреди залитого кровью поля битвы. Его пробитая насквозь лопатка кровоточила, с половины лица была безжалостно содрана плоть, однако он все равно предпочитал умереть, но не покориться.
Сердце Мо Жаня вздрогнуло, и словно лист упал на зеркальную гладь озера его души. Трудно описать, что именно за чувство испытал он в тот миг.
Если в прошлой жизни и существовали люди, которыми он восхищался, то стоящий сейчас перед ним человек точно был одним из них.
Выходит, этот совершенствующийся из духовной школы Жуфэн, что живет рядом с ними, и есть тот бесстрашный воин… Неужели это и правда он?
Часть двенадцатая
Друзья делят кров и беседуют
Глава 61
Этот достопочтенный… очень хороший?
Братья тотчас прекратили ссориться и поднялись на ноги.
Стоящий перед ним молодой человек выглядел таким серьезным и исполненным достоинства, что Сюэ Мэн на миг остолбенел, но затем очнулся и кивнул.
– Ага, все верно. А ты кто такой?
Он с детства привык своевольничать. Госпожа Ван неустанно пыталась учить сына правилам поведения в приличном обществе, но все наставления влетали ему в одно ухо и вылетали из другого. Поэтому неудивительно, что Сюэ Мэн допустил сразу две серьезные ошибки: разговаривая с незнакомцем, он, во-первых, не использовал учтивого обращения, а во-вторых, потребовал от него представиться, хотя, согласно этикету, должен был первым назвать свое имя. И то и то другое считалось грубым нарушением правил вежливости.
Однако Мо Жаню было прекрасно известно, что стоящий перед ними человек никогда бы не опустился до уровня Сюэ Мэна и не стал на него злиться. В конце концов, это был…
– Ваш покорный слуга – ученик духовной школы Жуфэн, Е Ванси.
Молодой человек действительно не разозлился и оставался совершенно спокоен. Под его черными бровями вразлет сверкнули проницательные глаза, такие яркие и блестящие, словно в их глубине плескался звездный свет.
– Могу ли я осмелиться спросить, как зовут вас, уважаемые?
– Е Ванси? – пробормотал Сюэ Мэн, наморщив лоб. – Никогда о таком не слышал. Значит, никакой славы не снискал.
Он произнес эти слова совсем негромко, но в то же время так, что его собеседник, имея неплохой слух, непременно бы его услышал. Мо Жань легонько дернул Сюэ Мэна за рукав, призывая вести себя сдержаннее, затем едва заметно улыбнулся, пытаясь скрыть мелькнувшие в глазах чувства – в этом ему помогали и сгустившиеся сумерки, – и сказал:
– Ваш покорный слуга – ученик духовной школы пика Сышэн по имени Мо Жань. А это Сюэ Мэн, мой невежественный младший брат.
Сюэ Мэн вырвал рукав из пальцев Мо Жаня и злобно уставился на него.
– Не трогай меня! Какой еще младший брат?
– Ох, Сюэ Мэн, ну что с тобой прикажешь делать… – Мо Жань тяжело вздохнул, перевел взгляд обратно на Е Ванси и с улыбкой сказал ему: – Прошу, простите моего непослушного брата. Мне ужасно неловко перед вами, уважаемый Е.
Мо Жань вовсе неспроста так резко изменил своей обычной манере и стал безукоризненно вежливым. Причина крылась в том, что этот Е Ванси обладал невероятными способностями и потому заметно выделялся среди других заклинателей. Пусть его имя пока еще никому не было известно, но в прошлой жизни Мо Жаня этот человек был вторым по силе во всем мире совершенствующихся, после Чу Ваньнина, конечно.
Одному лишь Небу было известно, сколько страданий Мо Жаню пришлось вынести по вине Е Ванси. И теперь, встретившись в новой жизни с этим яростным, будто острый клинок, и изящным, как стройный бамбук, героем, Мо Жань желал если не подружиться с ним, то по крайней мере не сделать его снова своим врагом.
Мало ему Чу Ваньнина, у которого прекрасно получалось портить ему жизнь, а тут еще и Е Ванси появился! Ну когда уже ему дадут пожить спокойно?
Е Ванси был немногословен. Обменявшись с ними парочкой учтивых фраз, он развернулся и ушел обратно в свою лачугу.
Как только он скрылся из виду, на лице Мо Жаня вновь появилось то самое глумливое выражение, которое вечно раздражало окружающих. Он ткнул Сюэ Мэна локтем в бок и со смешком спросил:
– И как тебе?
– Ты о чем?
– О нем, – уточнил Мо Жань. – Понравился он тебе? Считаешь его красавчиком?
Сюэ Мэн подозрительно посмотрел на него и зло бросил:
– Придурок.
Мо Жань рассмеялся и ответил:
– Теперь мы четверо живем рядом и впредь будем постоянно сталкиваться друг с другом. Тебе следует порадоваться, что нашим соседом стал именно он.
– Тебя послушать, так ты его хорошо знаешь, – удивился Сюэ Мэн.
Разумеется, Мо Жань не мог сказать правду, поэтому отшутился:
– Нет, конечно, просто я привык судить о людях по внешности. А он такой симпатяга, что у меня сердце радуется.
– Глупость какая! – скривился Сюэ Мэн.
Мо Жань снова рассмеялся, потом отвернулся и, стоя к Сюэ Мэну спиной, показал рукой оскорбительный жест. После чего он вразвалочку доплелся до своего каменного домика, вошел внутрь и лязгнул засовом, оставив Сюэ Мэна во дворе сыпать бранью.
На другой день Мо Жань поднялся с постели ни свет ни заря.
Юйминь дали ученикам время освоиться на новом месте и отложили начало тренировок на три дня. Когда Мо Жань совершил утренний туалет и вышел на улицу, он обнаружил, что Е Ванси уже куда-то ушел. Остальные двое еще спали, так что Мо Жань решил пока сходить прогуляться по городу.
В рассветной дымке мимо него то и дело проносились другие совершенствующиеся, легким стремительным шагом спеша на свои тренировки.
Проходя мимо одной из лавочек, где с лотка торговали всякой утренней едой, Мо Жань заметил сковороду с жареными мясными пампушками и тут же вспомнил своего больного младшего соученика. Он подошел к прилавку и попросил:
– Хозяйка, мне восемь мясных пампушек и миску сладкой каши, с собой.
– Шесть перьев, – отозвалась торговка-юйминь, не поднимая головы.
– Шесть чего? – опешил Мо Жань.
– Шесть перьев.
– То есть я сейчас должен найти курицу и вырвать у нее несколько перьев?
Юйминь окинула его презрительным взглядом и рявкнула:
– Собрался поесть, ay самого ни одного пера? Давай-да-вай, иди отсюда.
Мо Жань здорово разозлился, и в то же время ему стало смешно. Он хотел было задать той юйминь еще пару вопросов, но откуда-то сзади внезапно высунулась чья-то забинтованная рука и протянула торговке шесть сверкающих золотистых перьев.
– Возьмите, хозяйка, – произнес знакомый голос, – и приготовьте кашу. Я заплачу за него.