Энди с улыбкой отвернулся и поставил грязные стаканы на стойку. Она увидела, что из заднего кармана его джинсов торчит какая-то истрепанная книжка в мягкой обложке. Если на работе у Энди выдавалась свободная минутка, он сразу же погружался в чтение. Мобильника у него не было. Скайлар подумала, что если б она сама проводила за чтением столько же времени, сколько Энди, вместо того чтобы пялиться в свой телефон, то, наверное, все-таки тоже получила бы стипендию. Однако это напомнило ей о том, что в следующем месяце можно будет обновить свой мобильник. А нынешний, устаревшей модели, отдать Энди, с кое-какой денежкой на счете.

Скайлар собрала последние стаканы, а Райан деликатно намекнул двум посетителям, сидевшим перед ним на барных стульях, что ему пора закрываться.

Это были крупные мужчины. Один высокий, другой среднего роста, но ручищи у обоих так и бугрились мускулами. Сразу видать, что копы. Оба в штатском, не при исполнении служебных обязанностей.

Высоким был помощник шерифа^[1] Леонард. У него были рыжие волосы, усы и внушительная манера держаться. Особенно когда дело касалось Энди. Вторым был помощник шерифа Шипли, маленькие темные глазки которого словно улавливали свет под какими-то странными углами – как будто в глубине его глазных яблок то и дело вспыхивал яркий огонек. Он был не таким вспыльчивым и импульсивным, как Леонард, но Скайлар подозревала, что из этих двоих он более опасен.

Оба были постоянными посетителями и всегда устраивались на высоких табуретах прямо за стойкой, так что им не приходилось раскошеливаться на чаевые официантке. Своими барными чаевыми Райан не делился. Все, что давали за столами, предназначалось Скайлар и Энди, а любая зелень, которой шлепали о стойку, принадлежала ему.

– Эй, Скай, а твой старик по-прежнему работает на этом заводе? – спросил Леонард.

Он опять назвал ее Скай. Больше никто ее так не называл, но она все равно улыбнулась – как, впрочем, и всегда.

– Ну да, конечно, – отозвалась Скайлар.

– Многим теперь придется туго, – заметил Шипли, и они вернулись к своему разговору.

Когда Скайлар загрузила посудомоечную машину, Том собрал свои бумаги, расплатился по счету и направился к выходу. Райан начал выключать свет, и тут Шипли с Леонардом наконец-то поняли намек и тоже ушли. Скайлар и Энди прибрались в баре, а затем Райан сказал им, что они могут идти.

Вышли они вместе, примерно в половине первого, окунувшись в теплую атмосферу летнего вечера. Скайлар помахала Энди на прощание, когда тот двинулся домой пешком – путь ему предстоял неблизкий, – и тут гуднул ее телефон. Пришло текстовое сообщение.

Ответ от Тори: «Какое еще веселье?»

Запустив пальцы в волосы, Скайлар выругалась. Быстро сделав скриншот сообщения Тори, она уже собралась отправить его Гэри с комментарием «ЧЗХ? Ты соврал насчет вечеринки?», когда зазвонил ее телефон. Это была Тори. Скайлар ответила на звонок.

– Господи, прости! Пожалуйста, приезжай, я просто не сразу поняла, – сказала Тори, перекрикивая громкую рок-музыку на заднем плане.

– Что вообще за дела? Гэри уже пару недель прессует меня по поводу какой-то грандиозной вечеринки у тебя дома…

– Ну да, просто подгребай, – последовал ответ. Почему-то прозвучало это несколько нерешительно.

Скайлар дружила с Тори еще до того, как познакомилась с Гэри. Хорошо ее знала и могла понять, когда та чего-то недоговаривает.

– Что вообще происходит? Давай выкладывай, не то я сейчас позвоню Гэри и…

Тори оборвала ее:

– Я в баре у Бадди. Гэри у меня дома. Один. Скорей поезжай туда, и…

– Скажи мне, что, черт возьми, происходит, иначе я…

– Он купил кольцо! – выпалила Тори.

Рука Скайлар взлетела ко рту, когда она изумленно хватила ртом воздух, набрав его полные легкие, и задержала там, плотно сжав губы пальцами и как будто не смея выпустить наружу даже малую толику. На миг замерла, не отрывая пальцев от губ.

– Прости, я все испортила… – продолжала Тори. – Пожалуйста, просто сейчас же поезжай прямо туда. Он ждет, чтобы сделать тебе сюрприз. Так что сделай вид, будто ужасно удивлена, и не говори ему, что я тебе все рассказала.

– Просто не могу поверить, что он это сделал…

– Он планировал это уже несколько недель. Ровно пять лет прошло с тех пор, как вы с ним познакомились. В моем доме. Он хотел сделать тебе сюрприз.

Теперь в голосе Тори звучала теплота, и Скайлар почувствовала, как на глаза ей наворачиваются слезы, а радость разливается по всему телу, подступая к горлу. Оказывается, сегодня у них с Гэри годовщина – с момента их первого свидания… Она даже не помнила, когда они впервые встретились, но это было невероятно мило с его стороны, тем более что он пошел на такие хлопоты.

– Теперь мы с тобой станем сестрами, – сказала Скайлар. – Типа, по-настоящему.

– Это значит, что ты собираешься сказать «да»? – отозвалась Тори.

– Ну конечно же, я собираюсь сказать «да»!

Они поговорили еще немного, после чего Скайлар дала отбой. Ей не терпелось поскорей увидеться с Гэри, и она с трудом сдерживала волнение.

Бар Хогга располагался на Юнион-хайвей, в двух милях от Бакстауна, рядом с заправочной станцией. Скайлар стояла на обочине шоссе, размышляя, как лучше поступить.

Можно было пойти в город пешком. В конце концов, не впервой. Но вечер был слишком жарким и душным, а она провела на ногах десять часов подряд. На шоссе всегда оживленное движение, а здесь, на въезде в Бакстаун, скорость ограничена до тридцати пяти миль в час. Она запросто кого-нибудь поймает.

Скайлар уже делала это раньше. В городке имелась всего одна таксомоторная фирма. Ни одна из интернет-компаний, оказывающих подобные услуги, до этой алабамской глубинки пока что не добралась. Люди здесь ездили на собственных машинах, даже когда были пьяны в лоскуты.

Скайлар стояла на обочине дороги, ожидая трезвого и дружелюбно настроенного водителя. Она уже принялась набирать текстовое сообщение своему отцу, в котором просила его не ждать, когда показавшийся на дороге дальнобойный грузовик с полуприцепом начал замедлять ход. Мигнув фарами, он остановился рядом с ней, и пассажирская дверца кабины распахнулась у нее над головой. Ухватившись за ручку, Скайлар поднялась по ступенькам, чтобы заглянуть в темную кабину.

Водитель был в бейсболке, поэтому разглядеть его лицо было сложно. Одну руку он держал на руле, другую – на бедре.

– Подбросить, малышка? – поинтересовался он.

Что-то было не так с этим человеком. В кабине стоял неприятный запах. Ее отец и сам был дальнобойщиком, поэтому она привыкла к ароматам пота, жевательного табака и кофе. Дело было не в этом. Тут было что-то другое. Что-то отвратительное.

Ее отец терпеть не мог, когда она так поступала. Очень волновался за нее. Говорил, что она слишком доверчива. Что ей нужно быть пожестче, иначе люди начнут ноги об нее вытирать, или того хуже. Естественно, Скайлар решительно отметала подобные заявления, но в данный момент подумала, что ее отец, пожалуй, в чем-то и прав. Она представила, как садится в этот грузовик, а затем, через несколько минут, которые потребуются, чтобы добраться до города, чья-то рука потянется по сиденью в ее сторону. А потом этот грузовик не остановится в городе, и она не встретится с Гэри, и никогда не обручится с ним, и в итоге ее лицо окажется на картонной коробке с молоком ^[2]. Хотя, с другой стороны, Скайлар не была уверена, что на молочных картонках изображают людей ее возраста. Наверное, теперь этого вообще больше не делают – или, может, это вообще только для детей…

Затем включилась аналитическая часть ее мозга. Вероятность того, что с ней что-либо случится во время короткой поездки с незнакомым ей человеком, была невелика. Крайне невелика. Типа, один к миллиону. Ей нужно просто перестать дергаться и залезать в эту чертову кабину.

Водила уже протянул руку, чтобы помочь ей забраться внутрь. Кожа на ней была покрыта въевшейся грязью, и Скайлар видела, как вспотели его ладони и как он ерзал и подрагивал – наверное, в предвкушении того, что сейчас в его кабине окажется молодая женщина. И симпатичная к тому же.

Что-то внутри нее громко кричало: «НЕТ!»

– Знаете что – спасибо. Простите, сэр, но я только что получила сообщение от своего парня, он сейчас заедет за мной, – сказала Скайлар, спускаясь обратно на асфальт на краю дороги.

Водитель выругался, но она этого не услышала, так как дверь кабины уже захлопнулась. Пару раз газанув, отчего мощный тягач выпустил густые клубы вонючего дыма, он тронулся с места, оставив Скайлар переводить дух на обочине.

И тут она услышала, как к тому месту, где только что стояла фура, подъехал легковой автомобиль. Она заглянула внутрь, посмотрела на водителя. На сей раз все было в порядке. Это был не какой-то там проезжий чужак. Хотя, наверное, это был последний человек, которого она ожидала здесь встретить. И перспектива сесть в эту машину не вызывала у нее совершенно никакого беспокойства. Скайлар знала водителя. Слышала, как он разговаривал с кем-то в баре Хогга не более двадцати минут назад – прямо перед тем, как начать собирать грязные стаканы.

Естественно, он предложил ее подвезти.

Скайлар села на пассажирское сиденье, сказала, что ей надо просто в город, и начала писать сообщение отцу:

«Не жди меня, ложись спать. Я еду в город с…»

Скайлар не закончила это сообщение.

Когда водитель ударил ее по лицу, телефон соскользнул в щель между пассажирским сиденьем и центральной консолью. Где и остался.

Скайлар не успела ни закричать, ни подумать о чем-то, ни что-либо почувствовать.

Она уже никогда не доберется до дома Тори. Ей уже не суждено опять поцеловать Гэри, или услышать его предложение, или дать ему свой ответ и пообещать свою руку и сердце.

Три месяца спустя

Глава 1

Эдди

Я не ищу неприятностей. Да мне это и не требуется.

Они и сами меня прекрасно находят.

Если б только они приносили еще и деньги, то, пожалуй, все было бы не так уж плохо. Некоторые люди становятся адвокатами в надежде заработать целую кучу бабла. Деньги – это просто замечательно, не поймите меня неправильно. Я, как и любой другой нормальный человек, очень даже не прочь иметь в кармане толстенькую пачку купюр, но еще я столь же не прочь иметь возможность спокойно спать по ночам. Чем больше бабла у тебя в кармане и чем больше отморозков ты выпускаешь на улицу, тем трудней заснуть. Богатство адвоката по уголовным делам можно измерить по его банковскому счету – и по тому весу, который он несет в своей душе. До того дня, того волшебного дня, когда ему просто станет на все насрать. Тогда останутся только деньги, которыми можно спокойно наслаждаться, не терзаясь угрызениями совести.