– Какие у тебя духи приятные, что-то такое знакомое… – Наташа прижала к себе Василису чуть сильнее, чтобы получше почувствовать аромат с нотками акации, как ей показалось, и розы. «Необычный такой. И где она все такое редкое находит? Прям талант какой-то! – восхитилась она про себя. – Хотя, может, мне так кажется, в моем-то положении все не так воспринимается».

– Ой, спасибо! Сама их обожаю. Подарили по случаю. «Aquarelle d’été», вроде переводится как «Летняя акварель».

– Французские?

– Да, сказали, что из Франции привезли. Чувствуешь розу и пион? И тут же акация, малина и еще… жасмин, а потом раз – и ваниль с амброй. Непредсказуемые духи. И правда, неожиданно хорошие оказались, прямо мои-мои, – с увлечением откликнулась Лиса на комплимент подруги о ее аромате.

– Как тебе тут? Нравится? Или еще куда пойдем? Я много мест хороших знаю, но тут, говорят, очень вкусно и уютно, народу мало, сможем наобщаться вволю, – сменив тему, словно почувствовав, что Наташе на самом деле неинтересны духи, выпалила Лиса, глазами подзывая официанта. – Ты не за рулем? Может, по винишку? Я специально без машины приехала!

– Ух ты! Крутышка! А что за машина? Хотя подожди, обо всем по порядку! Да, нам винишка! – добавила Наташа уже подошедшему официанту.

Лиса сделала заказ, профессиональным взглядом оценив меню и выбрав, на свой взгляд и вкус, самые интересные блюда. Заведение славилось сырами собственного производства, вот она и постаралась выбрать блюда с сыром.

– Так, я все заказала, угощаю я, даже и не думай! – Лиса, буквально светясь от счастья, захлопнула меню и добавила, обращаясь к официанту: – Нам все по готовности несите. Вино уже ждем и воду, воду не забудьте. – И к Наташе: – Ты воду будешь?

– Ой, что скажешь, то и буду! Я так рада тебя видеть, наконец-то! Дай хоть рассмотрю тебя. Красотка! Как всегда, красотка. Не буду говорить, что ты не изменилась. Ты очень, очень поменялась. Была красивая, а стала шикарная! А я – вот она я, – смущенно улыбнулась Наташа, чуть привстав из-за стола, демонстрируя свой уже приличный животик. – Мальчика ждем, шесть месяцев уже.

– Ну надо же! – обрадовавшись за подругу и тут же смутившись, вспомнив о невозможности самой быть с таким вот животиком, воскликнула Лиса. – Волшебная новость!

– Да уж, Миша счастлив, да и мелкая тоже. Братика ждет. Ой, что мы все обо мне! У тебя как? – Наташа потянулась за бокалом с водой. – Про вино я, конечно, погорячилась, но пару глоточков сделаю, мужика ж ношу, – она мило улыбнулась какой-то особенной, светящейся изнутри улыбкой, которые бывают только у беременных женщин.

Наташа хотела уехать из станицы насовсем. Долго планировала, искала возможные варианты. Окончив вместе с Василисой училище, поступала в институт и в Москве, и в Краснодаре, хотела продолжить учиться на юриста, но каждый раз неудачно. Недобирала буквально один балл. Родители же были против, не поддерживали ее стремление вернуться в родной город, а потому деньги на платное образование наотрез отказались давать. Наташу сильно впечатлила тогда история с судебным иском против совхоза, на который решилась Василиса с ее помощью. Верила ли она сама в успех? Скорее, нет. Ей было просто любопытно и хотелось поддержать подругу. А она суд выиграла. Эти деньги потом помогли Василисе переехать из Краснодара в Ростов-на-Дону.

Сам по себе прецедент, что юная девчонка, да еще дочь главных агрономов, которые тут всю жизнь проработали, умудрилась отсудить у совхоза деньги, был из ряда вон выходящим. Глядя на Василису, потом еще многие решились на подобный поступок. Со временем совхоз сам по себе – хотя, конечно, не сам по себе, а не без помощи заинтересованных лиц – обанкротился, так никому и не выплатив деньги, что еще больше усилило осадок от поступка тех, кто успел отсудить заработанное.

Так Наташа и осталась в станице. Несколько лет работала секретарем в суде, гуляла с девчонками, ходила вечерами на танцы и на море с местной молодежью. Умудрялась встречаться то с одним парнем, то с другим, но все несерьезно.

– Ты же знаешь, не понимаю я эту твою любовь, – говорила она Василисе при встречах, когда та приезжала навестить родных. – Так, тусуюсь с ними, время провожу, да и хорошо мне одной, спокойнее. Сама себе хозяйка. Одно только бесит: надоело с родителями жить, ну, с этим решу как-то. Пока нормально. Да я и дома-то почти не бываю.

Зная настроение и позицию подруги, Василиса ушам своим не поверила, когда мама в одном из разговоров сообщила ей, что Наташа вышла замуж за Мишку Юдина – того самого, что в Афгане служил и глаз потерял, а потом в бандиты подался: зарабатывать негде было, вот и связался.

– Слушай, все хотела у тебя спросить… Я, конечно, знаю, что ты за Мишу вышла, мне мама тогда сказала, да и ты тоже, конечно. Но как, как это получилось? Ты ж вообще замуж не собиралась. Ты что, любишь его? – спросила Лиса, выразительно посмотрев на животик подруги. Им уже принесли закуску – восхитительный запеченный болгарский перец и помидоры с влажными нитями сливочного сыра страчателла. Блюдо было сервировано на огромной плоской ремесленной тарелке и украшено сверху зубчатыми листиками салата рукола.

– Ого, какую нам красоту принесли! Это же рукола? Люблю ее, жаль, редко получается побаловать себя. Кстати, ты обалдеешь, я огород завела! Прикинь, до чего докатилась! – Наташа заливисто засмеялась, хитро улыбаясь, показывая, что сознательно ушла от ответа, подцепила вилкой несколько листочков терпкой руколы и влажную сливочную мякоть сыра. – М-м-м, божественно! За нас!

– Не отвертитесь, супермамочка! – Лиса поддержала настроение подруги, тоже подцепила на вилку сочный кусочек запеченного перца и тянущийся сыр, чуть приподняла руку, как бы чокаясь с Наташей. – Давай уже, колись, как так вышло!

– Ну, что тебе сказать…

– Ага, еще спой «про Сахалин»! – захохотала Лиса. – Давай, не дури, все как на духу! Я готова слушать!

– Ну ладно, прям прижала к стенке, – кокетливо улыбнулась Наташа. – Да, я его люблю. Ну все? Довольна?

– Наташ, ты издеваешься, что ли? Я же умру от любопытства! Как он смог тебя захомутать, неприступную нашу? Давай-давай, колись!

– Ну что ты? – Вспоминая историю своей любви и знакомства с Мишей, Наташа смягчилась, ее голос стал тише, в глазах появилась поволока, она говорила медленно, даже будто извиняясь за свое счастье, которое пришло к ней, вопреки ее ожиданиям и желаниям.

* * *

Миша появился в ее жизни совершенно неожиданно, хотя именно так и приходят к нам те люди, без которых мы потом не можем даже дышать, которые становятся нашими до кончиков пальцев и волос, в которых мы врастаем и с которыми нас связывает нечто большее, чем простая земная любовь.

На работу и с работы она приноровилась ездить на велосипеде. Вечером, закончив оформлять последние документы, собирала все папки, закрывала на ключ сейф, прощалась с охранником, выходила из здания судебного участка и вскакивала на велик. Десять минут – и дома.

А что? Пешком далековато, автобус ходил только утром и вечером, совсем не в ее время, а вот на велосипеде – самое то.

«Заодно, может, и похудею, лень педали крутить, оттого и полная такая!» – уговаривала она сама себя по утрам, когда садилась на мягкое кожаное сиденье, чуть пружинящее во время движения, отталкивалась ногой от золотистых зернышек песчаника и, тихо шурша колесами, выезжала на работу на своем бледно-лиловом красавце.

Всего десять минут неторопливой езды – и она на месте.

– В тот день я собралась быстрее обычного, выехала пораньше, ну и решила сделать круг здоровья, – Наташа волновалась, теребила в руках салфетку, находясь во власти своих воспоминаний. – Утро было туманное, воздух еще не прогрелся после холодной сентябрьской ночи, видимо, циклон какой-то посетил наши края… Я не захватила кофту, а в одном платье – днем обещали хорошую погоду – было зябко.

Ехала медленно, раздумывая, не вернуться ли мне, чтобы переодеться. Платье шелковое темно-синего цвета, юбка короткая – оно, конечно, не для велосипедной прогулки, да еще и туфли… Это я уже потом подумала, как со стороны выглядела, видимо, как те самые девушки из «Бурда моден», только они в Германии, на чистеньких улицах, среди игрушечных домиков так рассекают, а я-то – по станице, и заметь, тебя рядом не было.

В общем, не буду томить. Мимо какие-то местные бизнесмены проезжали, почитай, братки. У нас их сама знаешь сколько развелось, не то чтобы своих, а, скорее, залетных, которые в станицу приезжают, ищут, чем бы поживиться, что купить, ну или отнять, чтобы продать. Хотя, может, и просто чьи-то друганы домой собрались с утра пораньше, не суть. Эти уроды вначале сигналили, заметив такую красоту, потом ехали за мной вдоль дороги и всякие пошлости в окно орали, перекрикивая свой блатной музон.

– Молодые? – встревоженно спросила Василиса. Она живо представляла то, о чем рассказывала Наташа, боясь даже думать, к чему это могло привести. Сколько таких случаев! Засунули в машину, а потом труп в поле нашли, а то и не нашли. Наташа, конечно, совсем трупом не выглядела, но мало ли что ей пришлось пережить. Уф, страшно-то как!

– Да, лет по двадцать с небольшим. Надоело улюлюкать. «Мерс» их, потрепанный в боях с честными тружениками, остановился, и двое из них вышли, перегородив мне дорогу, другие же остались в машине с открытой дверью, явно приготовились меня туда запихивать.

– Божечки! – чуть слышно воскликнула Лиса, прижав ко рту пальцы правой руки. – Ну и история! Совсем на романтическую встречу не тянет! Давай, может, без подробностей, тебе же нельзя волноваться!

– Ой, да все ж хорошо закончилось, не бойся за меня, – улыбнулась Наташа и продолжила свой рассказ: – Ладно, и правда, не буду углубляться, а то напугаю тебя. В общем, кто бы мне сказал, сама б не поверила. Пока я, значит, лихорадочно соображала, куда бежать, сказать или нет, что в суде работаю, что им ответить, время будто остановилось. Было реально так страшно, знаешь, я ведь на работе каких только историй не наслушалась и не насмотрелась, а тут, когда с тобой это происходит, – в общем, мрак.

– Да я вообще не представляю, как ты это пережила, ужас какой-то!

– Да вот и пережила. Миша появился! Знаешь, иногда думаю, что мне его правда свыше прислали, точнее, это я сейчас так думаю, а тогда вообще не сразу сообразила. Едет он на велике навстречу мне, видит всю эту сцену, сразу понял, что к чему, он же Афган прошел… Я Мишу-то знала раньше, ну, в смысле не лично, но видела, и мне кто-то говорил про него, может, даже ты, не помню точно.

– Да, наверное, я говорила, мне Игорек перед армией как раз про Мишино ранение рассказывал. Надо же, мир какой тесный, даже представить себе не могла, что вы вместе можете быть! Повторите, пожалуйста, нам вино, – обратилась Лиса к официанту, подозвав его вытянутой рукой.

– В общем, едет мне навстречу мужик какой-то на велосипеде, сразу-то я не узнала, кто это, да и с Мишей до этого не общалась – лишь со стороны видела. Я тогда еще больше испугалась, реально чуть не описалась, еще одного мне не хватает! Удивительно, но мысли, что меня сейчас спасет посторонний, не было… Все боятся связываться с этими отморозками, ты же знаешь, они палить начинают и битами махать, если что не по их.

А он, представляешь, вдруг подъезжает ко мне и так по-свойски, будто мы пара, говорит: «Где ты пропала-то? Жду тебя, жду». Рядом со мной останавливается, по-деловому так, как свою, чуть приобнял и в висок поцеловал, как бы не замечая этих идиотов. А потом к самому борзому из них поворачивается и говорит: «Командир, помочь чем-то могу?» Слез с велика, дал его мне придержать, подошел к ним, руку протянул, представился, о чем-то там с ними переговорил, те молча сели в машину и отвалили. – Наташа замолчала, явно переживая еще раз все случившееся. – Знаешь, давай за наших мужчин выпьем! Кстати, что я все о себе да о себе! Ты-то как? С кем сейчас? Может, замуж вышла, а я и не в курсе?