Отравленные земли (страница 6)
И делала. Я не раз задавался вопросом, почему, например, единственный остался жив среди братьев и сестёр, почему рано похоронил родителей и Мастера[24] – не мог ведь принять на веру слова некоторых духовников, что семья наша, уходящая корнями в тёмные ранние игры престолов, проклята за небывалый дар кого-то из предков-воинов призывать флотилии мёртвых кораблей струнной музыкой?[25] Удивляло меня и многое другое: пациенты, излечивавшиеся от касания к мощам, противоестественное расположение органов в некоторых анатомируемых трупах, тяга нашей старой кошки ложиться нам на больные места и наступающее следом облегчение… Да, я никогда не отрицал загадок жизни – но не считал их неразрешимыми. У всего рано или поздно найдётся ответ – если не верить в это, то во что?
– Пробовала, – ответил я Вудфоллу. – Но она же порой подбрасывала элементарные объяснения совершенно невероятных вещей. Взять хоть «чудодейственные» травы и минералы, в которых на самом деле просто есть полезные действующие вещества, некоторые из которых я – или мои коллеги – уже выделил.
Пока я договаривал, Вудфолл усмехнулся, вдруг вынул из кармана колоду карт и начал мешать их. Словно чётки перебирал, помогая себе сосредоточиться, – так ощущался этот шуршащий перестук. Сначала медленно, потом быстрее, быстрее, быстрее. Я замолк.
– Что-то разгадывается. Что-то – нет. Это как… брэг или похшпиль[26], например. Жизнь милостиво зовёт вас в игру и даёт вам выбор веры. Выбирайте.
Вера, загадки, разгадки… точное эхо моих недавних мыслей. Какой же странный человек – разбередил во мне так многое, и так стремительно.
Я следил за его ловкими руками, за мелькавшими меж пальцев лицами дам, королей, валетов. Колода была необычная: золотые и серебряные изображения на у́гольной бумаге. Явно дорогая вещь, дорогая – и пугающая, учитывая скалящиеся со стен скелеты. Приглядевшись, я убедился, что «рубашку» карт составляет орнамент из костей.
– Откуда такая диковина? – поинтересовался я. – На немецкие колоды не похоже.
Вудфолл показал мне серебристую даму, укутанную вуалью, но тут же спрятал.
– От прекрасной русской авантюристки, встреченной далеко отсюда. Она увлекалась гаданиями, тайнами и сокровищами, потом увлеклась мной. Мы славно провели время да и разбежались каждый своей дорогой. Бабочка, огонь… Помните, как это бывает?
Карты замелькали ещё быстрее, от них уже немного рябило в глазах.
– Нет, – не поддался на фамильярность я. – Гадалки обычно не дарят свои колоды.
– С сердцем они порой отдают многое! – Вудфолл подмигнул, продолжая мешать карты. – Колоду, мысли, честь, если имеется… – На лице расцвела усмешка. – Ну не надо, не надо корчить ханжу! Вам не идёт эта гримаса, а я лишь рисуюсь от скуки. Колода действительно досталась мне по доброй воле. Она дар любви и мой давний талисман.
– А что же девушка?.. – Я не мог остаться равнодушным к судьбе безымянной гадалки. Как иначе мне, отцу двух цветущих девиц, на такое реагировать?
Вудфолл показал мне золотого короля, холодного, рогатого, метущего мантией пол и неуловимо похожего ликом на дьявола. От этого образа слегка пробрал озноб.
– Забудьте. – Тон теперь звучал сухо, отстранённо. – Девушка о ней и не вспоминает.
– А о вас?.. – Я заметил, как его руки дрогнули, и спохватился: к чему мне такие деликатные детали, тем более на десятой-то минуте беседы? – А впрочем, я примерно понял, оставим это, хотя жаль, что её здесь нет.
Я вовремя себя одёрнул: если какое-то впечатление производить и не люблю, так это впечатление оголтелого моралиста. Действительно, зачем ханжествовать? Девицы-то мои обе в меня, достаточно стойки к манящим улыбкам всяких жуликов. Вдобавок одна уже замужем, вторая пока мала… Ну а личное благочестие этого любителя баек меня не касается, да я и не услышал ничего оскорбительного или пренебрежительного. Когда авантюрист сходится с авантюристкой, так ли очевидно, кто из них бабочка, а кто огонь? Женщины во многом дают нам фору, одной такой я служу, но и помимо Императрицы разве мало история знает дерзких дам – вроде нашумевшей Марии Пти[27], – выдававших себя за принцесс, переодевавшихся в мужчин и похищавших алмазы и старинные мечи?
Я с усилием оторвал взгляд от замедлившейся пляски карт, avvisatori тут же их убрал. Жест был шулерский: я даже не заметил, в каком кармане колода пропала.
– А что касается веры, – возобновил я прежний разговор, – я уже выбрал, равно как и вы. Вы получаете деньги за вампиров и духов, с которыми знакомите скучающую публику, а я – за то, что напоминаю ей о насущных вещах вроде зубной гигиены и слабительных.
Несколько секунд мы смотрели друг на друга, а потом одновременно усмехнулись, криво и понимающе: туше́. Так усмехаются гвардейцы, решившие, что дуэль – всё же не лучший вариант досуга в сравнении с выпивкой. Вудфолл, зевнув, уселся удобнее. Кажется, секундная его печаль развеялась столь же внезапно, как набежала.
– Не теряться в нашем безумном мире, не качаться на его ветру – немалый талант, – задумчиво проговорил он. – Моё уважение. О вас, пожалуй, не зря говорят, что сбить вас с толку, равно как и сдвинуть с дороги, невозможно.
– И кто же это говорит? – заинтересовался я.
– Все, кто хоть что-то видел при дворе. – Он снова пожал плечами и поскреб сильно заросший подбородок. – Вашему блеску сложно не позавидовать, тем удивительнее, что вы снисходите до трапез в подобных местах… Кстати, могу я уточнить, куда вы едете?
Я задумался. Моя поездка не была, что называется, inсоgnitо, Императрица считала её не более чем формальной инспекцией, несмотря на все шутки, которыми сочла нужным меня напутствовать. Поэтому я решил продолжить занятную перепалку и заявил:
– Я отправляюсь лишать вас заработка: проведу немного времени в одном городке, где объявились вампиры, и разъясню ве́нцам, откуда же вылезают сии порождения больного воображения. Будет любопытно и самому об этом узнать… ну и заодно разобраться с некоторыми делами финансовыми.
Слова вызвали совершенно не ту реакцию, которой я ждал: Вудфолл сразу растерял бахвальство, закашлялся, подался вперёд. Напряжённо прищурившись, глянул куда-то за моё плечо, а потом губы его сжались.
– Значит, они наконец начали бояться…
Я обернулся, но не увидел ничего примечательного, лишь стену. На фреске два особенно хорошо сохранившихся скелета сопровождали печального разодетого короля к вратам Смерти, в углу чернели ещё какие-то силуэты – люди, чудовища?
– Ещё как, это перешло все границы. В городе сжигают трупы, довели до того, что наместнику пришлось выставлять на кладбище солдат, а сам он… – я спохватился, – …ладно, неважно. Но пора моравам понять, что они боятся только собственной тени и проблемы их нужно решать иначе.
Вудфолл слушал, по-прежнему не улыбаясь: весь как-то подобрался, стал ещё более похож на хищника. Оставалось надеяться, что в голове его не крутится что-то вроде «Ничего себе, какая пропадает статья!». Ещё увяжется за мной, такие люди обычно чересчур легки на подъём! Надеясь избежать этого, я напористо продолжил:
– Нет, на самом деле я нисколько не против этих ваших материалов, они бодрят и будоражат. Но я уверен, что вы сами понимаете: одно дело – тешить страшными новеллами и статьями образованную публику, и совсем другое – видеть, как суеверия, подкрепляемые байками, сказываются на жизни тех, кто не обладает достаточным…
– Умом? – укололи меня. За дело: наверное, от моего тона повеяло Мишкольцем.
– Опытом. Знаниями. – Теперь нахмурился я. – Не нужно иронии, я не считаю людей, живущих на краю империи, глупыми. Они просто в других условиях, и некоторые вещи не поддаются их рациональному толкованию. Нужен кто-то, кто объяснит, вот и всё.
– И вы претендуете на роль этого мудреца? – Снова край губ Вудфолла, продолжающийся, как я только сейчас заметил, розовато-коричневым шрамом, дрогнул. Насмешливо, брезгливо?
– Ни в коей мере не претендую. – То, как он теперь цеплялся к отдельным моим словам, даже удивляло. – Просто вынужден поехать и взглянуть на «вампиров». Как говорится, лучше один раз увидеть. И обсудить со всеми, кто должен услышать.
– Хм. – Вудфолл повёл носом, словно впервые что-то от меня учуял. – Хм, хм… Вы высокая… особа. Слишком высокая для таких задач, нет? При титуле, гербе и…
Всё же нашёл моё больное место и ударил как надо.
– Мистер Вудфолл! – шикнул я. Слишком он упёрся в мой статус, придавал ему значения больше, чем моей профессии. – Люди там едят землю! И умирают! А я, если хотите знать, и в Вене каждое утро принимаю больных из простых горожан[28], так вот, я не привык раздавать направо-налево приказы, сидя в сторонке!
Не нужно было этого сообщать, теперь я гадал, как это прозвучало: оправданием, хвастовством? Ни тем ни другим не было, но язык я прикусил. Хотя бы не проговорился о наместнике, священнике и прочих очевидно таинственных деталях. И правильно, потому что avvisatori, оставив без внимания гневную отповедь на лейтмотив «с гербом или без, я всё ещё прежде всего врач», немедля подтвердил мои опасения:
– А славный мог бы быть материал! – Но, наверное, тут он рассмотрел моё лицо, потому что спешно замахал руками. – Ладно, ладно! Я-то направляюсь в другое место, не собираюсь составлять вам компанию. Хотя… это ведь здесь, поблизости?
– Да. Каменная Горка, – как можно суше ответил я. – И думаю, настоятельно попрошу мне всё же не мешать, не будоражить людей. Хотя бы пока. Заедете потом.
Он на удивление покладисто кивнул и тут же потёр висок, что-то вспоминая.
– Погодите-ка. Не тот ли, случайно, городок, в котором стоит Кровоточащая часовня?
– Да, я слышал, там есть такая достопримечательность; по-моему, она же и единственная… – я нервно усмехнулся, – помимо вампиров. Интересно, почему так назвали?
– Что ж… – Он задумчиво опустил взгляд, на лбу прорезалось несколько морщин. Я ждал, опасаясь, как бы беседа не завихляла всё же куда-то не туда. Наконец Вудфолл снова поднял на меня глаза и полюбопытствовал: – Доктор, а вы вооружились?
Завихляла. Но ладно, это был лучший вариант, чем если бы он правда начал резко менять планы и напрашиваться в напарники.
– Чем – кольями, серебром или кошками? – пошутил я.
– Хотя бы распятием.
Поразительно, но его тревога выглядела искренней, он даже покосился на свой лежащий рядом плащ, будто запасное распятие ждало в кармане. Или всё же он мастерски меня разыгрывал, нагнетая? Я так и не решил, что думать, и потому нейтрально отшутился:
– Да не бойтесь, со мной ничего не случится. Я в любом случае староват, суховат и желчен, чтобы вызвать соблазн мною подкрепиться.