Глава 5.

Проснулся Куприян, когда солнце уже высоко встало над городом. Открыв глаза, он не сразу сообразил, где он находится, а когда вспомнил, тут же откинул одеяло и вскочил, подбежав к окну. На дворе хозяевал Сидор Ильич, чистил Зорькино стойло и переговаривался с каким-то дедком, который заглядывал на двор через калитку, она обнаружилась между баней и дровяным сараем, и выводила на другую улицу.

«Вот же я заспался! – заругался на себя Куприян, – Теперь Сидор Ильич скажет, что я как барчук стал, чуть не до обедни на перинах валяюсь! А между тем надо лавку обиходить, от пыли книги протереть, и полки тоже. И… что же это за книги «для других»… про которые писал Онуфрий в своей книжице…»

Куприян стал искать найденную вчера книжку с записями Онуфрия, но её нигде не оказалось – ни на столе, ни на окне, ни в кровати, хотя Куприян был уверен, что клал её вот сюда, на столик у изголовья, где лампа стоит. Может, Сидор Ильич убрал?

«Да, точно! Поди заглянул утром, а я тут сплю, вот и прибрал книжку, – обрадовался Куприян такому простому объяснению, – Но… может мне приснилось это? И ничего я не находил?

Тут Куприян почесал голову, и тут же понял – ничего ему не приснилось, и всё было взаправду, потому что на голове образовалась небольшая шишка, как раз там, куда книжицей попало. Значит, всё верно он помнит! Ладно, после отыщется пропажа.

Куприян заторопился, скорее умылся и привёл себя в порядок, достал простую одежду, бережно отряхнув новый камзол. Помогать управляться во дворе и прибираться в лавке можно и не нарядному!

– А, Куприян Федотыч! Доброго утра! – Сидор Ильич махнул парню рукой и указал на привалившегося к калитке деда, – Вот, это Тихон Фёдорыч Устинов, истопником у Онуфрия служил много лет. Сегодня вот увидал, что мы тут, и заглянул.

– Здравствуйте! – уважительно сказал Куприян, – Входите, Тихон Фёдорович, что же вы у калитки… Вы наверно этот двор как свой собственный знаете, не в пример нам!

– Вот это дело, – кивнул Сидор Ильич, – И я то же говорил гостю нашему. А он всё отказывается, говорит, новый хозяин поди не приглашал! Вот, Тихон Фёдорыч, глядишь, чего и дельного присоветует!

– А что, давайте-ка чайку сладим? – сказал Куприян и указал на навес за кустами сирени, – Я вон там место облюбовал, сейчас туда стол перенесу из кладовой, и стулья там видал, хорошее место для чаепития.

– Благодарствуйте за приглашение, – густым низким голосом сказал Тихон Фёдорович, – От чайку не откажусь, что ж. А что до этого, так и было у прежнего-то хозяина, Онуфрия Агафоновича, дай ему, Боже, Царствия Небеснага! Там и чайный столик был, и всякие приспособы для того. Это уж после я их все прибрал, чтоб не прихватил кто, когда дом-то без хозяина остался. Вон там всё, в клети большой.

Тихон Фёдорович стал помогать Куприяну, который тут же достал связку с ключами и отпер клеть, там обнаружилось всё, чтобы под навесом снова уютно стало чай пить. Пока налаживали стол и добротные деревянные стулья, Тихон Фёдорыч рассказывал, что и куда они тут прибрали добро, люди, кто у прошлого хозяина служил, этим сами озаботились. Старый истопник показал клети и кладовые, и едва приметно вздыхал, видать, поминая прошлые годы и доброе отношение к нему прошлого хозяина.

После того, как гость ушёл, угостившись чаем, Куприян посидел в раздумьях, а после стал советоваться с Сидором Ильичом.

– Ты, дядька Сидор, поди уже вызнал, где Тихон Фёдорыч-то живёт? Вот я и думаю, надо поглядеть в книгах Онуфрия, сколько жалования он платил, да позвать к нам? Он ведь говорил, что и кухня, и всё хозяйство, кое женского разумения требует, тоже под приглядом было. Всё вернуть надобно, вот что я думаю. Только… достанет ли нам денег, жалованье платить?

– Что, боязно тебе, Куприян, новое-то для себя дело ладить? – спросил с участием Сидор Ильич, – Так ты не тужи, справимся. По всему видать, хорошо дела у Онуфрия шли, да и мы сами не лыком шиты! Сладим! А к Тихону сам завтра схожу, поговорю.

День быстро прошёл, Куприян и оглянуться не поспел, как горячее июньское солнце заливало красным светом окна второго этажа.

– Ну вот, теперича всё у нас как положено, – довольно оглядев двор и хозяйство, сказал Сидор Ильич, – Давай-кось в баню, я там подтопил. В субботу натопим, напаримся, как полагается. Тихон мне показал, где веники, и мыло в кладовой, целый ящик в запасе. А то, как приехали, всё на хозяйстве, хоть кости отпарим.

Усталый Сидор Ильич захрапел быстро, Куприян усмехнулся, перебирая бумаги на столе у себя в спальне. Той книжицы, что он читал вчера, здесь не было, а спросить у дядьки Сидора, забирал ли он её, Куприян как-то позабыл.

Сумерки наполняли дом звуками, где-то пел сверчок, чуть поскрипывали половицы, когда Куприян шёл по лестнице вниз, держа в руке лампу и осторожно ступая. Хотя, кажется, даже если бы он топал, как слон, всё равно не разбудил бы Сидора Ильича. Крепкий сон имеет человек!

Притворив за собой дверь, ведущую из дома в лавку, Куприян зажёг ещё две лампы, стало немного уютнее, но всё равно почему-то Куприяну казалось, что кто-то наблюдает за ним… Может, через витринное стекло с улицы? Парень подошёл к витринному окну и стал смотреть в ночную темноту, чуть дальше по улице горел фонарь, возле бакалейной лавки, но мостовая была пуста и тиха. Никого не было.

Ну, ничего удивительного, подумал Куприян, на новом месте ему не будет уютно, как дома, это в усадьбе в Киселёво ему был знаком каждый уголок. Ничего, со временем привыкнет. Он протёр конторку, стряхнул пыль с кассы, и стал искать книгу, записи Онуфрия, которую читал вчера.

Куда дядька Сидор мог её положить? Наверно занёс сюда и сунул на полку, думал Куприян, а вот и не знает он, что здесь на полках заведён свой порядок, и надо его соблюдать. Ничего, завтра Куприян расскажет ему, что и как тут устроено Онуфрием, а пока…

Бац! Снова прямо по тому же месту попало, только в этот раз побольнее, на старую шишку! Куприян даже вскрикнул, но… не то, чтобы он сам этого не ожидал. Он шёл мимо полок, и книжка упала ему ровно оттуда же откуда свалилась и вчера! Это… это не может быть совпадением!

Куприян в страхе стоял, вцепившись в лампу и держа её перед собой, словно защиту. Книжица валялась у его ног, та самая, вчерашняя…

Но ведь он образованный человек! Не бывает такого, это всё… всё… может там полка надломилась или имеет какой-то изъян, книги не могут вот так падать сами по себе! И… как она вообще туда попала, если Куприян её не ставил на место? Завтра надо спросить дядьку Сидора! Это всё… странно!

Куприян решительно поставил лампу на дубовую столешниц и стал двигать лестницу к той полке, где виднелось пустое место от только что упавшей книги. Он сейчас всё проверит, и конечно, найдёт причину, почему так происходит. Ничего страшного здесь нет, обычная книжная лавка с обычными книгами и полками, витрина и всё такое прочее.

– Послушайте! – вдруг сказал Куприян, встав на первую ступеньку крепкой лестницы, – Я хочу разобраться! Я… не знаю, как тут и что, но я научусь! И вовсе не хочу сейчас сломать себе шею, упав с лестницы!

Он не представлял, кому он это говорит, и зачем, но оно само как-то вырвалось, слова слетели с губ прежде, чем он успел подумать.

На полке ничего странного не оказалось, лестница под ним чуть поскрипывала, он осмотрел то место, откуда упала книга, и ничего странного не обнаружил. Пыль нужно протереть, подумал Куприян, спускаясь обратно, немного запылилось тут всё, и надо навести порядок перед открытием. Петров пост скоро, и надо успеть до него.

– Я хочу прочитать эту книгу, пусть побудет у меня! – снова сказал Куприян невесть кому, – Не надо её забирать, и кидаться в меня тоже не нужно! Как только я прочитаю всё, что написал мне Онуфрий, я её верну на полку!

Тихо защёлкнулся замок на двери, ведущей в лавку. Куприян держал лампу, прижимал локтем к себе книжку, и тут вдруг… приник к двери ухом. Ему показалось, что там, в лавке, как только он вышел, послышалось какое-то перешёптывание что ли…

Но он ничего не услышал, дверь была дубовой, крепкой, что тут расслышишь… И вообще, что происходит у него в голове? От усталости что ли, или от волнений последних дней, от перемены жизни… Блазнится всякое! Надо идти спать, и читать сегодня он ничего не станет, всё завтра!

Куприян решительным шагом вернулся к себе в спальню, положил на столик у кровати книжицу, подумал немного и придавил её тяжёлым бронзовым канделябром, а после этого лёг в кровать и мгновенно заснул.

Глава 6.

Утром Куприян проснулся, совершенно готовый к необычным происшествиям, и даже ждал их! Вскочил с постели, откинув одеяло, и осмотрел комнату. Утро было раннее, прохладный ветерок, проникающий через растворенное окно, бодрил тело и душу.

Но книжица, писанная Онуфрием в помощь Куприяну, лежала там же, куда сам Куприян её и положил, утро было обычным, снизу, из кухни, доносились звуки – Сидор Ильич явно что-то соображал на завтрак. Куприян умылся, привёл себя в порядок и спустился помогать дядьке.

– Ну, покуда подкрепимся, чем Бог послал, – говорил Сидор Ильич, доставая из дровяной плиты кашу, – Кажись, приноровился я к энтой штуке, варит быстрее печи, хороша, нечего сказать! Ладно, это всё опосля, чего с обедом делать, а покуда я к Тихону Фёдорычу схожу. Надо Зорьку пристраивать на выпас, она привыкла, в стойле застоится, негоже это.

– А я пока пойду в лавке всё приберу, пыльно там, а уже скоро и открывать бы надо, – кивнул Куприян, – А вот что ещё, Сидор Ильич… ты вчера утром у меня книжку не прибирал? В комнате с вечера положил, а утром и не доискался.

– Нет, не брал, – покачал головой Сидор Ильич, – Да я к тебе и не входил, рано встал, а после с Тихоном разговорился, он рано пришёл… А что, потерялась, так и не нашёл?

– Нашёл, – махнул рукой Куприян, – Только… не помню, как в лавку то я её… вроде не относил я её туда…

– Да заспал поди, вот и не помнишь! Шутка ли, столько сейчас нам тут забот! Ну, я пошёл. Дом-то Тихона ещё отыскать надо, хотя он мне и рассказал, да вот…

Сидор Ильич ушёл, а Куприян, постояв немного в раздумье, взял ведро с водой, тряпки, веник, и отправился убирать в лавке. Засучив рукава, он протирал запылившиеся полки, при чём старался запомнить, где какие книги расставлены прежним владельцем, иногда сверялся с записями Онуфрия, и находил и заведение сие, и его наполнение всё более интересным.

Он уже всё прибрал и сидел за конторкой, читая амбарную книгу, в которой был список книг, когда в дверь лавки, которая с улицы, громко постучали. Куприян даже вздрогнул от неожиданности, а выглянув в витринное окно увидел, что на крыльце стоит женщина.

Может это постоянная покупательница, подумал он, поспешно приводя себя в порядок, зашла спросить, когда откроется лавка. Ведь объявление про ожидание приезда нового владельца они с Сидором Ильичом вчера сняли.

– Добрый день, – приветливо сказал Куприян, распахивая дверь в лавку и думая, как же удачно он успел прибраться, не стыдно перед посетительницей, – А вы, наверное, хотите купить книгу?

– Добрый день, – ответила женщина, прошла в лавку и осмотрелась.

Она была старше средних лет, может, чуть моложе Сидора Ильича. Одета просто, но все вещи были добротные, хорошего качества, и вид она имела строгий и какой-то… основательный. Куприяна немного смутил её строгий взгляд, которым она оглядела его самого и всю лавку.

– Нет, я не за книгой. Меня зовут Акулина Петровна, я служила у покойного Онуфрия Агафоновича, вела хозяйство. Сегодня зашла… проверить. А вы?..

– Куприян Федотович Рукавишников, – отрекомендовался Куприян, – Назван в завещании Онуфрия Агафоновича…

– Да, я знаю, – кивнула Акулина Петровна, – Онуфрий Агафонович нам говорил о вас, и взял с нас обещание, что навестим вас по приезде.