С того момента сидела словно на иголках. Мое секундное удивление не осталось незамеченным следователем. Он бросил невозмутимый взгляд, будто вновь хотел изучить мою реакцию. Я от неожиданности испуганно распахнула веки всего на мгновение, когда наши глаза встретились, и поспешно отвела взгляд в сторону окна. Одинцов никак не отреагировал, практически сразу же опустил голову и вновь принялся листать фотографии на планшете, только уже без прежнего энтузиазма.

Я вдруг задумалась: а не специально ли все трое устроили тот спектакль? С целью проследить, как я отреагирую, когда узнаю, что дело моего мужа расследует столичный следак?! От мысли той вмиг горло лишилось влаги. И без того искусанная внутренняя сторона губы, едва ли не сразу закровила от нервозных покусываний. Нет, такого не может быть… ерунда какая-то… В любом случае, еще раз убедилась, что ментам не стоит доверять.

Глава 3

Около трех месяцев назад

Когда сообщили, что меня отправят в командировку в Сибирь, я до последнего не узнавал с чем предстоит иметь дело. Ясно было одно – местные правоохранители не справлялись, делали все формально, либо же не имели соответствующего опыта раскрытия преступлений. Да и, глядя на мой послужной список, вряд ли бы начальство отправило меня в такую-то глушь по мелочевке.

Чего только стоят мои крайние дела о Красногорском серийном маньяке с пятью жертвами, включая двух несовершеннолетних; и дело о серпуховском массовом убийце, который за ночь расстрелял семью из семи человек, включая детей, с особой жестокостью изнасиловал женщину и ее четырнадцатилетнюю дочь, а после хладнокровно добил штыками тех, кто еще дышал после пулевых ранений. За тринадцать лет работы в следственном комитете, у меня накопились сотни раскрытых дел о различных серийниках, массовых убийцах и других не особо приятных личностях.

И ни одно из тех дел вспоминать решительно не хотелось. Особенно те, где получал различные увечья, шальные пули при задержании и даже огнестрел с переломом плечевой кости. Какие-то дела раскрывались как по маслу, словно я следовал по крошкам, оставленными убийцей; а какие-то расследовались не так быстро, растягиваясь на долгие месяцы.

Расследование убийств – дело тонкое, требующее холодной головы, рационального мышления и чистого разума, не засоренного посторонней информацией. Оно не терпит необоснованной спешки, погони за собственным хвостом и новыми звездочками на погонах. Именно поэтому некоторые мои коллеги разводились с женами, спивались чуть ли не на рабочем месте и, в конце концов, сдавались. Впрочем, и я был не исключением.

Но все же научился абстрагироваться от внешнего мира, расследуя дело. Трупы жертв для меня уже перестали быть трупами в буквальном смысле. Они были лишь проходным билетом для поимки убийцы, его индивидуальным почерком и уникальным следом. Порою казалось, что я разучился сочувствовать, переживать и проявлять какие-либо эмоции по отношению к потерпевшим и близким жертв. Словно превратился в тех самых психопатов, за которыми гнался добрую половину жизни. Осознал это лишь тогда, когда стал намеренно посылать оперативников проводить допросы с родственниками погибших. Вероятно, чтобы лишний раз не смотреть на размазанные сопли и не слушать бессвязный лепет, временами прерываемый горькими рыданиями. Подобные допросы почти всегда не давали никаких зацепок и редко приводили к какому-то логичному результату.

За пару дней до вылета, начальник главного следственного управления СК РФ по Москве хмуро вручил материалы дела, по-отцовски похлопал по плечу и глянул на меня с каким-то странным сочувствием. Сибирский федеральный округ всегда был рассадником преступности, поэтому я ни капли не удивился командировке в Иркутск. Не питал никаких иллюзий сколько по времени займет та поездка. Это была далеко не первая моя командировка, не считая мелких подмосковных городов, поэтому прекрасно знал, что в этом случае что-либо планировать по времени было бесполезно. Как минимум, месяц, а как максимум… да хер его знает. Все зависит от состава преступления, готовых результатов оперативно-розыскной деятельности, компетентности сотрудников, которых мне дадут в подчинение и еще целой кучи факторов.

Но, когда я едва сел в самолет и раскрыл материалы дела для ознакомления, сразу же понял – домой вернусь не скоро. Слухи о новом иркутском маньяке, который кошмарил местных, ходили уже долго. Но, как это обычно бывает, из сибирской провинции на официальном уровне мало что доходит до Москвы. Местные прокуроры опасались признавать, что на их территории орудует маньяк, а они его мало того, что проглядели, так еще и поймать его не могли долгое время.

Миловидная девушка на ресепшене четырехзвездочной гостиницы любезно приняла ключи от моего номера. Она игриво подмигнула мне, а я с трудом оторвался от ее глубокого выреза на блузке, открывавшего вид на пышную троечку. Удивительно. В Москве далеко не каждая девушка будет подмигивать и улыбаться встречному мужчине. Тем более, когда он клиент недешевой гостиницы в самом сердце города.

У выхода меня уже ждал черный Форд Мондео со спецокрасом. Я мысленно скривился, уловив знакомую красную полосу и скромный герб СК на дверях. В нашем случае лишнее внимание было ни к чему.

– Здравия желаю, товарищ майор! Добро пожаловать в Иркутск! – радостно воскликнул водитель автомобиля, протянув руку для рукопожатия. – Оперуполномоченный старший лейтенант Краснов. Можно просто Матвей. Как долетели?

Старшему лейтенанту на вид было от силы не больше двадцати пяти, быть может и меньше. Словно только вчера окончил юридический и заступил на службу в СК. Я ответил на рукопожатие, вежливо кивнул и заглянул в его моложавое лицо со сверкающей обаятельной улыбкой. Слишком уж рад он был меня видеть.

Парень был чуть ниже меня, имел худощавое, но подтянутое телосложение. У него были широко поставленные зеленые глаза, что говорило о нем, как о человеке любознательном, коммуникабельном и даже в некоторой мере назойливом. Стрижка у него была обыкновенный полубокс с переходом с коротких на длинные светло-русые пряди. Как обладатель курносого носа, Краснов был, вероятно, инфантильным, но при этом оптимистичным и легким на подъем. У него был невысокий покатый лоб и тонкие прямые брови, вероятно ошибки парня не пугали, а лишь закаляли характер. Верхняя губа у него была фигурной, а нижняя чуть распухлой, и подобная фигурность могла говорить об его энергичности и предприимчивости. Парень явно знал, чего хотел от жизни и добивался своего любыми путями. В целом, он обладал всеми чертами лица и достоинствами внешности, которая нравилась всем наивным неопытным девчонкам. Чего только стоила его обаятельная мальчишечья улыбка с ровными зубами, которая не оставит равнодушной любую женщину.

– Рейс задержали на пять часов, – ответил хмуро, усевшись на переднее пассажирское.

– Да, у нас частенько задерживают или отменяют рейсы. Осенью и зимой можно вообще не улететь с первого раза, – усмехнулся паренек, пристегнув ремень безопасности. Мы тронулись, и старший лейтенант потянулся к магнитоле, чтобы убавить звук, едва услышав громкую заставку новостей. – Вам, наверное, надо краткую экскурсию по городу провести? Еще неизвестно, насколько вы у нас задержитесь. Ну, по сравнению с Москвой город у нас, конечно, небольшой, население чуть больше шестисот тысяч. Река Ангара – вон она справа от нас находится – делит город на две части: правый и левый берег. Мы сейчас на правом находимся. Вам крутую гостиницу сняли на переулке Богданова, она считается самой престижной. Да и в целом правый берег считается историческим центром. Тут находятся здания городской и областной администрации, всякие деловые центры, торговые… Наше управление находится в Кировском районе, это тоже правый берег. Вообще, в Кировском и Куйбышевском находятся всякие исторические здания, музеи, театры и кинотеатры. Есть куча памятников, красивые скверы, фонтаны, много ресторанов и кафешек на каждом шагу, – рассказывал Матвей, не умолкая. – Кстати, если захотите посетить какой-нибудь общепит, то советую рестораны японкой кухни и бурятские позные. В японских самые вкусные роллы и бесплатный зеленый чай… а еще обслуживание великолепное. В позных обслуживание… ну, так себе, зато сочные позы вас точно не оставят равнодушным, – усмехнулся старший лейтенант, завернув за угол улицы. – Что еще… А, да и студентов здесь много. В этих районах расположены учебные корпуса почти всех иркутских вузов. Да и в принципе, все туристы гуляют именно по этим районам. А на левом берегу ничего интересного: спальные районы, да промышленные объекты. Оба берега соединяют плотина ГЭС и мосты: старый, новый и академический. Ну… думаю, на этом все. В других районах ничего особенного: все те же дома, да торговые центры.

Пока Краснов проводил словесную экскурсию, я разглядывал центральные улицы города со старинными вылизанными зданиями, порою ничем не уступающими московским. Я настолько привык к ним, что уже и не замечал их красоты. Казалось, каждый город России был одинаков: две-три центральные улицы с отреставрированными двухсотлетними сооружениями для гостей и туристов, а все остальное – полуразрушенные дома, загнивающие бараки и серые панельные девятиэтажки родом из Союза, одним своим видом наводившие депрессию.

Но отличало Иркутск от других городов и то, что частные дома располагались там на каждом шагу, а не только в пригороде, как это обычно бывает. Было странно наблюдать картину из деревянных покосившихся избушек, построенных чуть ли не в начале прошлого века, которые соседствовали с советскими и более современными многоэтажками. Вероятно, земля в центре города была дорогой и выкупить ее у собственника было непосильной задачей. Я еще долго привыкал к лаю собак, крикам петухов и кудахтанью куриц, когда шел по центральным улицам города, проходя мимо старых деревянных домиков, которые едва ли не на половину вросли в землю.

– Вы всегда на машинах со спецокрасом ездите? – спросил я, когда экскурсия откровенно наскучила.

– А, нет. Нашу служебную тачку мои напарники забрали. Обычно мы на ней ездим, – признался Матвей, свернув на повороте. – Да и вас приказали встретить как полагается. А что, не любите внимание привлекать?

– Напарники? – удивился, вскинув бровь.

– Ну да, мы с Дорофеевым и Смирновым у вас в подчинении теперь, – Краснов бросил короткий взгляд в мою сторону в сочетании с неуверенной улыбкой. – Вы это… не смотрите на мой возраст. Я на хорошем счету у начальства, а в универе был лучшим студентом курса. Меня поставили к вам, так сказать, чтобы опыта набирался. Когда к нам еще приедет старший следователь из Москвы? Молодежь у нас на службу в СК не охотно идет, поэтому молодых сотрудников ценят.

Я тяжело выдохнул и устало потер веки.

Мне сообщили лишь о трех прямых подчиненных: один оперативник, следователь из Санкт-Петербурга и местный профайлер, помимо нескольких приходящих и уходящих людей из других отделов. На кой черт мне поставили в подчинение еще и зеленого лейтенанта для раскрытия преступления подобного масштаба? До последнего продолжал думать, что он был водителем, который должен был доставить меня в главное управление СК. Наверняка, был чьим-то сынком или протеже. А может и вовсе его протолкнули только лишь для того, чтобы следить за каждым моим шагом. Приезжих следователей из Москвы не жалуют ни в одном регионе. Слишком уж болезненно воспринимают мой приезд, будто я в буквальном смысле отнимаю у них хлеб. Да и в целом, к москвичам везде одинаково предвзято относятся, с особым предубеждением.

Но мне было не привыкать.

– А вы не особо разговорчивый, товарищ майор, – робко произнес Краснов, заехав на территорию управления. Он поставил автомобиль на ручник и обернулся, чтобы достать с заднего сидения какие-то папки. – Нам с вами еще хрен знает сколько работать.

– Предпочитаю говорить по делу, – сухо ответил я, бросил на него отстраненный взгляд и вышел из автомобиля, плотнее укутавшись в пальто.