– К слову о Его Величестве, – продолжил архиепископ. – Как он? Еще не очнулся?

– Нет. Но лекарство делали вы, учитель, а ингредиенты Пастерце принес из недр Темнолесья. Я даже не смею думать о том, что поможет, если не оно.

– Даже я не знаю всего, – качнул головой архиепископ. – Пути Смерти неисповедимы, но лишь наша богиня решает, пора человеку его встретить или нет.

– Храни отца Звезда, – пробормотала Айраэль. – В прошлые разы он просыпался быстрее. Голубая луна уж совсем близко, большинство гостей давно приехало. Мы не можем скрывать правду о болезни отца вечно. Еще бы самим знать, что она такое.

– Все образумится, потерпи немного. Возможно, лекарству понадобится чуть больше времени, чтобы сработать. Скверны в воздухе стало больше, а твой отец не молодеет.

– Кстати о скверне. Люди поговаривают, что вера в Богиню ослабла. – С этими словами Айраэль покосилась на архиепископа, чтобы проверить, как он отреагирует.

Но архиепископ промолчал, продолжая мерно шагать вперед, не подтверждая и не опровергая эти слова. Айраэль ощутила холодок в животе и опустила голову. Наверное, стоит сменить тему.

– Наставник.

– Слушаю.

– Ваши способности невероятны. Никогда не видела, как из тела прогоняют паразитирующий темный дух.

– Что ж. Я, признаться, тоже.

Оба тихо посмеялись.

– Но правда, элементалей души ведь больше нет на свете. Это дар Богини, а у кого мне еще узнать, если не у вас! Скажите: как вы успокоили Прокаженную?

– Если тебе интересно, я смогу прочитать лекцию о лечении через вливание светлой энергии, но позднее.

– А если коротко? Пожалуйста!

Вегарон, улыбаясь, покачал головой, и его косы – белые стопятидесятилетние косы, изрядно истончившиеся, но все еще способные удерживать вес двух тонких хрустальных колец – забряцали, ударяясь хрусталем о хрусталь. Но Айраэль знала, что мила, и активно этим пользовалась. Сейчас, к примеру, сложила руки в замок перед подбородком и продолжила молчать, выжидательно глядя на наставника. Тот вздохнул, сдавшись.

– Я заменил ее темную энергию своей, светлой.

– В вашем теле, выходит, образовалась пустота? – с готовностью спросила Айраэль, молниеносно выхватывая дощечку для записей.

– Вера в Богиню питает меня постоянно. Сейчас мой духовный резервуар снова полон.

– Вот бы и обычные люди могли помогать так друг другу, – воодушевленно сказала принцесса. – Делиться, например, дыханием… Или кровью. Представьте, сколько раненых можно было бы спасти!

Архиепископ с улыбкой положил теплую ладонь принцессе на спину, другой рукой приглашая пройти за статую богини. Прямо за ней, в сводчатой арке, пряталась высокая дверь, запертая заклинанием. Магические руны, подсвеченные нежным синим, обвивали периметр словно виноградные лозы, заходя на стену. Архиепископ провел над дверью ладонью, снимая его, и дверь распахнулась сама собой.

Айраэль обожала кабинет архиепископа еще с тех пор, как была маленькой. Темный свод поддерживали исполинские колонны, а три эркерных окна открывали вид на снежные горы. Здесь было так много воздуха, что можно было задохнуться, и так много старинных, редких книг, что можно было сидеть неделями, не вылезая.

Но самой впечатляющей была магическая карта в огромном стеклянном чане с водой, стоящем посередине кабинета. Питаясь силой особой воды, собранной в недрах Синих гор, показывая полупрозрачный рельеф вершин, провалы ущелий и рукава рек, она изображала уменьшенную модель мира. Того мира, что образовался после Катастрофы. Через стекло чана можно было видеть, как светящиеся ниточки рек пронзают «землю».

Опершись о чан ладонями, сверху вниз на карту глядел мужчина. Его облик бросал в дрожь даже бывалых солдат: вся кожа мужчины представляла один сплошной ожог, что походил на кору древнего дерева или чешую дракона. У него не было волос на голове и бровей, даже ресницы сохранились частично. По всему его лицу проходили глубокие рубцы-борозды, убегающие вниз, к шее, и прячущиеся под одеждой.

Это был сенешаль Хадар, близкий друг отца, что с недавнего времени взял на себя обязанности еще и кастеляна – благо, позволяло военное прошлое. Предыдущий кастелян, жадный до взяток, пропустил в замок нежелательных гостей с нежелательными подарками. А с такими в Ардании разговор короткий.

Стоило дверям отвориться, как мужчина оторвался от созерцания карты и глубоко поклонился:

– Ваше Высочество. Архиепископ Вегарон.

– Доброе утро, сенешаль! – Айраэль скинула вуаль с лица, улыбаясь.

В последние недели она особенно любила проводить время с теми, кому по-настоящему доверяла. Их осталось не так-то много. Пока отец болел, рядом были только кормилица, что была ей как тетя, да домашние. Учителя, Пастерце и сенешаля Хадара разыскать было намного сложнее. Но когда удавалось проводить время хоть с кем-то из них, пускай даже за рабочими делами, на сердце становилось легче.

Тем не менее, лицо сенешаля сейчас выражало несвойственное ему беспокойство. Айраэль насторожилась. Судя по всему, архиепископ тоже это ощутил, потому как спросил:

– Что-то случилось?

Сенешаль оторвался от чана и мрачно сложил руки на груди.

– Халифат Варракем пал.

Ответ прозвучал громом среди ясного неба. Айраэль широко распахнула глаза и переспросила:

– Самая большая страна на юге, которую защищает добрая сотня магов? Пала?

– Не может быть, – изрядно побелевший, архиепископ устремился к чану, всколыхнув просторные одежды, как крылья. Айраэль поспешила следом.

Варракем накрывала огромная, непроницаемая черная туча, лениво шевелящаяся, как отъевшаяся личинка. Она накрывала не только Варракем, но еще и Священную гору на самом севере и разломы Бездны, окружающие Священную гору. Бездной звался огромный разлом, напоминающий молнию. Именно оттуда постоянно вылезали монстры, на борьбу с которыми отправятся благословленные сегодня добровольцы. Тело молнии начиналось в Священной горе и тянулось через многие государства, расположенные с севера на юго-восток. Территории, примыкающие к трещине, стали называться проклятыми. Там растения и животные деформировались: отращивали лишние конечности, сращивались друг с другом или приобретали удивительную силу, схожую с той, что веками имелась только у людей, владеющих духовным ядром.

Если то, что сказал сенешаль, правда, то сейчас, в эту самую секунду, для жителей Варракема настал, без преувеличения, конец света.

Архиепископ занес над картой руку и принялся поворачивать ее, увеличивая пустынные земли, чтобы добраться до столицы.

Айраэль с напряжением глядела на изгиб зараженного Темнолесья, утыкающийся в горную гряду Синих гор.

– Когда это произошло? – изменившимся голосом спросил Вегарон, вперив бледно-серые, почти прозрачные, глаза в шевелящиеся внутренности мрака, пожирающие столицу южного государства.

– Пока проходила служба, – ответил Хадар. – Я как обычно, делал записи, чтобы спланировать состав отрядов на следующие вылазки, как вдруг заметил, что что-то не так. В один момент сгусток тьмы начал разрастаться, как на дрожжах. Не успел я и глазом моргнуть, как он стал ползти, распространяясь во все стороны.

– Хватило одного часа, чтобы поглотить целый город? – Айраэль вскинула брови.

– Может, даже меньше, – Хадар взял дневник, что лежал раскрытым на столе архиепископа. – Я делал отметки каждые пять минут, чтобы рассказать вам в подробностях. Эта зараза распространялась так быстро, что каждые пять минут можно было расписывать на целую страницу.

Айраэль заглянула в дневник, которым Хадар поделился, и стала следить за строчками, которые он зачитывал для слепого архиепископа вслух.

– Шесть-тридцать-одна. Замечено магическое колебание на границе. Шесть-тридцать-шесть. Магическое колебание поглотило четверть города с севера. Шесть пятьдесят. Скопление тьмы обнаружено в районе молелен, откуда распространилось на дворец…

– Но молельни с дворцом находятся в другой части города, – Айраэль указала на карту. – Как скверна начала расти на севере города, а продолжила во дворце, что на юге?

– Стоит учитывать погрешности из-за заслушивости региона, – пожал плечами Хадар.

– Все не так, – сказал архиепископ, хмурясь. – Скверна начала расти и в молельнях, и на севере столицы. Одновременно.

– Как это? – нахмурился уже Хадар. – Вы полагаете, что источников заразы несколько?

– Именно так. Заражение не передается по воздуху, только через соприкосновение. Источник скверны либо пронесли тайно, либо он находился там изначально. Другого объяснения нет.

– Немыслимо, – пробормотал Хадар. – Но тогда его бы давно обнаружили на нашей карте.

В голову Айраэль закралась страшная мысль:

– А что, если Варракем скрывал этот источник? Вдруг их маги тайно изучали скверну, несмотря на запрет?

– Как бы то ни было, означает это лишь одно, – мрачно сказал Вегарон. – Что бы ни произошло, в крепости не осталось ни одного магика, кто мог бы скрыть присутствие источника. Вероятно, там не осталось вообще никого.

Вегарон пошевелил пальцами, и карта увеличилась. Айраэль и Хадар уставились на жирную личинку сгустка, который прямо сейчас медленно, миллиметр за миллиметром, молчаливо, беспощадно пожирал пески, направляясь в одной Бездне известном направлении.

– Что нам теперь делать? – Айраэль обняла себя за плечи. – Такого не случалось никогда раньше. Зараженные территории – это одно дело, но павший город… Нет, павшая страна, это…

– Сигнальные системы оповестили Совет с первых минут, как в магическом поле зафиксировали колебания, – сдержанно ответил архиепископ. – Мы ничего не можем сделать. По крайней мере, сейчас. Помощь вышлют сразу. Полагаю, что уже.

– Сотня магов не отразила вспышку источника, так удастся ли то же самое еще паре десятков, которые еще неизвестно когда прибудут? – бессильно усмехнулся Хадар.

– На все воля Богини, – архиепископ отнял руку от чана. – Мы не знаем и не можем знать, получится ли вернуть Варракем к жизни. Но, – Вегарон посмотрел прямо сквозь Айраэль, заставив ее покрыться мурашками, – кое-что мы все-таки можем.

Мурашки сменил удар дрожи и резкий холод, пришедший вместе с волнующим осознанием. Айраэль мгновенно поняла, о чем он сейчас скажет.

– Мы созываем собрание. Возможно, желание все же будет загадано.

– Мечтаю об этом, – серьезно улыбнулась Айраэль.

Глава 4
Щит Ардании

Замок короля Ардании, Фомальгаута Первого Глокнентара, был чрезвычайно тих. Такую тишину случайный гость заставал в исключительно редких случаях, которые можно пересчитать по пальцам.

Первый – окончание грандиозной пьянки. Одна половина мужчин лежала под столами, а другая – на них, измученные весельем настолько, что даже не храпели. Приезжий дипломат с Соленых островов, однажды забредший в тронный зал по совершенной случайности, поседел враз. Замершие в разных позах тела, перевернутые стулья, лужи, блестящие бордово-черным в отблесках затухающего камина, разбитая посуда и качающийся на люстре бесчувственный скоморох… Конечно, он поднял замок на уши. После инцидента в отчетах соседних стран все до единого дипломаты и гости Ардании подчеркивали, что напиваться до потери сознания здесь дело привычное, и отмечали: «Никто не умер, но отдохнули хорошо».