Новый год с тобой (страница 4)
«Здравствуй, добрый человек! Моя ситуация не оставила мне выбора, заставив расстаться с самым прекрасным и покладистым существом на свете – Котей. Я знаю, ты улыбнёшься, услышав его имя. Но рыжего лапушку зовут именно так – Котя. Он очень умный мальчик. Ему не нужны лоточки, котик ходит в туалет прямо в унитаз. Пожалуйста, не закрывай в туалете двери, потому что Котя будет терпеть, а это очень плохо. Кушает Котя всё, что ему дадут. Любой сухой корм, даже самый дешёвый, Котя непривередлив. А ещё с удовольствием кушает супчики, особенно ему нравится с макаронами. Котя привит, дату последней прививки, добрый человек, ты можешь посмотреть в его паспорте…»
Из-за слёз, что полились градом, я больше не могла читать. А вот вопрос касательно паспорта Коти меня взволновал. Потому что у меня был только этот листок, сам кот и рассыпанный по всей остановке корм…
Крепко держа Котю, я начала поиски. Вряд ли бабушка стала бы писать о том, чего не давала. Значит, она той девушке отдала и ветеринарный паспорт!
Когда я уже практически отчаялась найти заветную вещичку, мне, можно сказать, повезло. Я споткнулась и почти упала, но успела выставить руку, которая зарылась в снег и уткнулась во что-то шелестящее. Шелестящим оказался очередной пакет, в котором и обнаружилась маленькая книжечка.
– Карельская Р.Г. – вслух прочла я имя владельца кота сибирской породы.
Котя оказался не дворовых кровей.
Меня порадовал адрес, прописанный в паспорте – примерно в семи минутах от остановки. Но радовалась я недолго. Потому что вспомнила, что бабушку забрали в больницу. И я вновь заревела. Опять усевшись на лавку, дрожащей рукой погладила Котю и подпихнула его повыше, чтоб молнию на куртке застегнуть. Вечерний мороз был колюч, да и ветер поднялся. А заодно положила его паспорт к себе в сумку. И письмо…
Надо было дочитать «инструкции». Только вот сил не нашлось. Мне до такой степени стало грустно, что я никак не могла успокоиться и перестать плакать. Как же сильно эта бабушка любила котика, что отправилась искать ему новых хозяев на улицу в мороз…
Бедный, бедный Котя! И бедная, несчастная Карельская Р.Г.! Ясно же, что она одинока!
Слёзы никак не унимались, я всхлипывала, пытаясь успокоиться. Мне нужно было подумать о ночлеге, о том, каким образом я уломаю нашу Серу Валерьевну, чтобы она хоть на одну ночь впустила нас с котом.
Вообще, комендантшу звали Серафимой, но студенты давно окрестили её Серой за взрывной и откровенно сволочной нрав.
– Котя, что же нам делать? – выдохнула я. – Что же делать?
– Инна? Инна Ваткина?
Сначала я решила – мне показалось, что меня позвали. Но нет, голос не пригрезился, как и его обладатель.
– Ты плачешь? Тебя обидели?
Передо мной неожиданно возник Разумовский Бронислав, которого каким-то лихим ветром занесло на эту грешную остановку. Мало того, он присел на корточки, заглядывая в моё лицо, и дотронулся до той руки, которой я кота держала.
– Ты ледяная. Без перчаток… – заметил он.
Потом решительно поднялся и окинул взглядом экспозицию из сопливой зарёванной студентки, лавки, снега и валяющегося вокруг кошачьего корма.
– Так. Потом расскажешь. Пошли!
– Куда? – потрясённо выдохнула я.
– В машину, – тоном, не терпящим возражения, пояснил Разум и легко поднял меня с лавки.