Село (страница 9)
Вера заулыбалась Григорьевичу – тот протянул ей свою огромную ладонь, и по дрогнувшему лицу женщины Пётр понял: почувствовала. Что у Григорьевича, что у Марины были вечно влажные и холодные руки.
У палатки уже собрались первые покупатели. Пётр, окинув их взглядом, поморщился, отошёл в сторону и, выудив из кармана пачку сигарет, с облегчением закурил. Поганая, конечно, была привычка, но глядя на собравшихся, прямо тянуло закурить. Тем более, заприметив одиноко стоящего у дороги мужика, водитель автолавки, скучающий без дела, пока его напарница-продавщица готовилась к открытию, подошёл к Петру и встал рядом, тоже закурив.
Это такой универсальный способ общения у незнакомых мужиков – подойти, встать рядом и молча вместе смотреть на что-то, на что они вынуждены за неимением лучшей альтернативы.
Вера стояла рядом с Григорьевичем, Мариной и Серёгой и болтала о чём-то. Пётр не прислушивался – решил, что раз там Серёга, всё будет нормально. Продавщицу Галю, шумную женщину средних лет с пронзительным голосом, и молчаливого водителя Александра Пётр не знал. Когда он ещё жил в селе, сюда приезжали совсем другие люди. А вот покупателей он узнавал.
Первой в очереди стояла Соломонида – крикливая и вечно всем недовольная, но красивая, дородная баба. Она жила на другом конце села со вторым мужем и нажитыми с ним тремя детьми. Как звали её супруга, Пётр, как ни силился, вспомнить так и не мог. Это был улыбчивый мужик неопределённого возраста, с чересчур правильным лицом и походкой. Всё у Соломониды было ладно. Да не всегда.
Она приехала в село, когда Пётр уже давно в нём не жил: то ли в наследство получила дом, то ли за больным родственником приехала ухаживать и осталась – уже и не вспомнить. Приехала она с первым мужем, но тот исчез так быстро и бесследно, что сельские слухи даже не сохранили его имени, да и Пётр никогда его не видел. Соломонида же вскоре обзавелась новым и толковым мужем: они перестроили дом, народили детей, завели коз, кур и даже двух коров, что по нынешним временам считалось редкостью.