– Ага. С бровями, усами и даже орденом на груди. Поднялась жуткая паника, местные решили, что это какое-то божественное знамение. Прилетала даже служба безопасности, пытались выяснить, не является ли это актом политической пропаганды. Отцу тогда чудом удалось стереть программу трактора и свалить всё на сбой в навигационной системе.

Он снова рассмеялся и, притянув меня к себе, обнял.

– Теперь я понимаю, почему тебя взяли в эту экспедицию. Ты не просто была лучшим студентом на курсе. Ты – стихийное бедствие в обличье инженера.

Я уткнулась носом в его плечо, вдыхая его запах – смесь озона, дорогого одеколона и чего-то ещё, принадлежащего только ему.

– Я больше так не делаю. Почти.

Он нежно поцеловал меня в макушку. В этот момент из тёмного угла высунулся Майзер.

– Анализ предоставленных вами автобиографических данных указывает на врождённую склонность к хаотическим действиям и пренебрежению стандартными операционными процедурами, – бесстрастно сообщил он. – Данные факторы, однако, коррелируют с высоким уровнем выживаемости и успешного решения проблем. Рекомендую продолжать в том же духе, но по возможности предупреждать меня заранее. Я бы хотел рассчитать траекторию полёта до спасательной капсулы.

Глава 7

Мы ещё долго стояли в тишине обсерватории, и смех постепенно утих, оставив после себя ощущение лёгкости и близости. Я рассказала ему свои самые дурацкие секреты, и он не осудил, а смеялся вместе со мной. Теперь была моя очередь.

– А ты? – спросила я, повернувшись к нему. – Теперь я знаю, что лейтенант Вест в душе – ценитель инженерного хаоса. Но я до сих пор не понимаю, как ты вообще оказался на флоте.

Он отвёл взгляд от звёзд и посмотрел на меня.

– Что ты имеешь в виду?

– Ну, ты не похож на них, – Аска неопределённо махнула рукой. – На типичных офицеров. В тебе нет этой… казёнщины. Этой любви к уставу ради устава. Я видела, как ты смотрел на мой «пенный комбайн». Другой бы отдал меня под трибунал, а ты смеялся.

Он усмехнулся и снова посмотрел в окно, на этот раз как будто заглядывая в своё прошлое.

– Флот был самым прямым и логичным путём. Мой отец… я его не знал. Он погиб до моего рождения. Мать растила меня одна. Она историк, профессор в университете на Централе. Умнейшая женщина, но, как и все учёные, немного не от мира сего. Я рано понял, что должен стать для неё опорой. А что может быть надёжнее и стабильнее, чем карьера в Имперском флоте?

Я слушала, затаив дыхание. История, так не похожая на мою, но в чём-то очень близкая. Мы оба рано повзрослели.

– Так это был просто долг? – тихо спросила я.

– Сначала – да, – кивнул он. – Долг, ответственность, желание обеспечить матери спокойную старость. Я окончил академию с отличием, получал звания, меня ждала блестящая карьера в штабе. Но с каждым годом я чувствовал всё большую пустоту. Парады, учения, политические игры… всё это было так далеко от того, о чём я мечтал в детстве.

– А о чём ты мечтал?

Он улыбнулся, и в его глазах я увидела отблеск того самого мальчишеского восторга, о котором он говорил.

– Моя мама – историк, специализирующийся на вымерших цивилизациях. Весь мой дом был завален книгами, голографическими картами древних руин, осколками неизвестных артефактов. Я засыпал не под колыбельные, а под рассказы о Предтечах, о Великом Исходе и о тайнах, которые хранят заброшенные миры. Я хотел быть не солдатом, а первооткрывателем. Как герои из маминых книг, которыми я зачитывался в детстве.

Теперь всё встало на свои места. Идеальный офицер и сын историка. Две личности, которые боролись в нём.

– Но почему тогда именно эта экспедиция? – спросила я. – Есть же десятки исследовательских миссий.

– Потому что эта – особенная, – его голос стал тише и серьёзнее. – Это не просто картографирование или поиск ресурсов. Это поисковая миссия, археологическая. Это был мой единственный шанс совместить долг перед Империей и мечту. Перестать быть просто винтиком в военной машине и стать… исследователем. Прикоснуться к тем самым тайнам, о которых мне в детстве рассказывала мама.

Я смотрела на него и видела уже не безупречного лейтенанта Веста, кумира Зай'лы и надежду флота. Я видела того самого мальчика, который засыпал под рассказы о древних цивилизациях и мечтал о звёздах не как о поле боя, а как о бесконечной книге, полной загадок. И в этот момент я поняла, что мы с ним похожи гораздо больше, чем я думала. Мы оба пытались найти своё место, вырваться за рамки того, что нам предписывала жизнь.

– Похоже, мы оба здесь не ради карьеры, – прошептала я.

– Похоже, что так, – ответил он, беря мою руку в свою. Его пальцы переплелись с моими, и это казалось самым естественным жестом на свете.

Из-за моего плеча снова вылетел Майзер.

– Анализ показывает, что романтические отношения, основанные на общих экзистенциальных целях, имеют на сорок два процента более высокую вероятность долгосрочного успеха, чем отношения, основанные исключительно на физическом влечении.

Макс удивлённо посмотрел на говорящую пластиковую каплю.

– Он всегда так? – спросил он с улыбкой.

– Всегда, – вздохнула я.

Макс рассмеялся и притянул меня к себе, и мы снова посмотрели на звёзды, но теперь они казались намного ближе.

* * *

Мы ещё долго стояли, держась за руки, и смотрели на безмолвную россыпь звёзд. Тишина больше не была неловкой. Она была уютной, наполненной невысказанными словами и общим пониманием.

– Знаешь, – начала я, нарушая молчание. – Есть одна вещь. Немного стыдная.

– После истории про трактор я сомневаюсь, что ты способна меня чем-то удивить, – усмехнулся Макс.

– Я – младший инженер на флагмане имперского флота. Герой, спаситель корабля и всё такое, – я сделала паузу. – Но я понятия не имею, куда мы летим, и зачем.

Он посмотрел на меня, и я ожидала увидеть удивление или даже осуждение. Но он лишь тихо рассмеялся.

– Серьёзно?

– Абсолютно, – смущённо призналась я. – Когда мне прислали приглашение, я была так рада шансу вырваться, что даже не вчиталась в детали. Потом была суматоха с сборами, опозданием… а потом меня сразу отправили чистить инжекторы. Как-то не до высокой цели миссии было.

– Что ж, это многое объясняет, – он улыбнулся и стал серьёзнее. – Хорошо, что ты спросила. Ты имеешь право знать, мы все имеем. Это касается каждого живого существа в галактике.

Он подвёл меня к центральной голографической панели обсерватории и активировал её. Перед нами вспыхнула карта известного сектора галактики.

– Ты когда-нибудь слышала о «Космической Рже»?

– Звучит как название дешёвого пива в «Дырявой комете», – фыркнула я.

– Если бы, – покачал он головой. – Это необъяснимое явление, которое учёные заметили лет пятьдесят назад. Звёзды… они начинают стареть раньше времени. Теряют энергию, тускнеют, а их планеты умирают, теряя атмосферу и биосферу. Процесс очень медленный, почти незаметный для одного поколения. Но он необратим. И он распространяется по галактикам.

На карте, которую он показал, тут и там вспыхивали красные точки – угасающие системы. Их было немного, но они расползались от центра, как капли чернил на промокшей бумаге.

– И наша цель – остановить это? – прошептала я, чувствуя, как по спине пробежал холодок. Это было уже не про приключения и карьеру, а про выживание.

– Именно. Имперские учёные и историки, включая мою мать, десятилетиями работали над архивами Предтеч. И они нашли записи о семи ключах, неких артефактов, которые были использованы очень давно, для предотвращения подобной катастрофы, в древности.

Он увеличил изображение, и перед нами появились голограммы семи предметов. Они были разной формы: идеальный куб, гладкая сфера, сложный многогранник-додекаэдр, пирамида, октаэдр, и ещё два объекта со сложной, асимметричной геометрией.

– Семь артефактов Предтеч, – пояснил Макс. – Они сделаны из неизвестного современной науке материала, который меняет свой цвет в зависимости от окружения, и, говорят, они слабо вибрируют, будто живые. Два из них попали в руки Великих Домов и хранятся как семейные реликвии, ещё два принадлежали потомкам Императора. Остальные три затеряны где-то в космосе. Наша задача – найти их все.

– Зачем? Это какое-то оружие?

– Нет, это карта. Описание гласит, что, если собрать все семь артефактов вместе и расположить в правильном порядке, они активируются и создадут голограмму звёздного неба. Карту, которая укажет путь к «Колыбели».

– Колыбели?

– Так Предтечи называли своё величайшее творение. Гигантское устройство, способное управлять самой тканью пространства и времени. Они верили, что с его помощью можно обратить «Ржу» вспять, зажечь угасшие звёзды, вернуть жизнь на мёртвые планеты. В древних текстах описана лишь малая часть катастроф, не таких глобальных, как «Космической Рожь», но всё же, их удалось избежать благодаря «Колыбели».

Я смотрела на голограммы артефактов, на карту с расползающейся красной чумой, на лицо Макса, освещённое голубым светом проектора. Масштаб миссии был просто ошеломляющим. Спасти галактику, найти мифическое устройство древней расы. Это было похоже на сказку, которую рассказывала мама Макса. Только теперь мы были её главными героями.

– Вот значит как, – только и смогла выговорить я. – А я-то думала, мы летим просто искать какие-нибудь древние горшки.

В этот момент из-за моего плеча вылетел Майзер. Он облетел голограммы артефактов, сканируя их своим оптическим сенсором.

– Произвожу расчёт, – монотонно сообщил он. – Учитывая текущее распределение искомых объектов, сложность их извлечения и общую энтропию вселенной, вероятность нахождения всех семи артефактов и их успешной активации составляет ноль целых, ноль четырнадцать тысячных процента.

Он завис между мной и Максом.

– Желаю удачи.

* * *

Аска стоя у стола и скрестив руки на груди, ей не терпелось узнать подробнее об артефактах.

– Чтобы понять, что мы ищем, – медленно начал он, глядя не на неё, а на звёздную карту на стене, – нужно понять, что мы когда-то потеряли. Все думают, что это просто охота за сокровищами, но это не так. Это попытка исправить ошибку, совершённую тысячелетия назад.

Он взмахом руки активировал голопроектор, но на этот раз в воздухе появились не чертежи, а семь символов, семь гербов древних, давно исчезнувших Великих Домов.

– Когда Предтечи, наши создатели, поняли, что их время уходит, а «Космическая Ржа» неотвратима, они не просто оставили нам ключи. Они доверили их нам, они видели в молодых расах не просто наследников, а будущих хранителей галактики. Семь артефактов были вручены семи самым могущественным и мудрым на тот момент Великим Домам. Это была не награда, это было бремя, священный долг.

Его голос стал тише, приобретая интонации его матери-историка. Он рассказывал не служебную сводку, а древнюю легенду.

– Но молодые расы оказались… слишком молоды. Слишком похожи на детей, которым доверили оружие богов. Сначала был страх. Страх, что другой Дом использует свой артефакт во зло. Потом пришла гордыня. Каждый Дом начал считать свой ключ самым важным, а себя – главным хранителем. Они перестали видеть в артефактах ключ к общему спасению и увидели в них символ абсолютной власти.

Гербы в воздухе начали тускнеть, их сменили сцены древних сражений: армады кораблей, похожих на готические соборы, извергали потоки плазмы, планеты раскалывались на части.

– Началась «Война Осколков». Она длилась веками. Великие Дома, которые должны были вместе спасти галактику, вместо этого сжигали её в огне своей алчности. Они воевали не за территории или ресурсы, они воевали за право обладать всеми семью ключами. Они верили, что тот, кто соберёт их все, станет новым богом, способным повелевать жизнью и смертью. Звёзды в те века гасли не от «Ржи», а от залпов дредноутов. Целые цивилизации, которые только-только учились смотреть в небо, превращались в радиоактивную пыль, попав под перекрёстный огонь.

Аска слушала, затаив дыхание, это была не та история, которую рассказывали в школах. Это была её тёмная, кровавая изнанка.