Семь ключей от будущего. Песнь Аски (страница 8)
– К тому времени, как война исчерпала сама себя, от былого величия Домов не осталось и следа, большинство из них были уничтожены. Два артефакта остались у потомков тех, кто сумел выжить в этой мясорубке и сохранить свою власть – у Домов Кассиан и Верус. Два других, принадлежавшие предкам Императорской семьи. А последние три… – он развёл руками, – просто исчезли. Растворились в хаосе войны, возможно, они лежат на дне мёртвых океанов на разрушенных планетах. Или попали в руки пиратов и контрабандистов, которые даже не подозревают, чем владеют.
Он выключил голопроектор, и кабинет снова погрузился в полумрак.
– Вот, что мы ищем, Аска. Не просто сокровища, мы ищем осколки нашей общей вины. Пытаемся собрать воедино то, что наши предки разбили вдребезги из-за своей гордыни.
Он посмотрел на неё, и в его глазах была вселенская усталость.
– Теперь ты понимаешь?
Глава 8
Спустя несколько дней после церемонии мой виз тихо пиликнул. Сообщение от Макса. Никаких официальных формулировок, всего одна строка: «Зайди ко мне в кабинет, когда освободишься. Есть кое-что интересное. Нужно твоё мнение».
«Нужно твоё мнение». Эти слова заставили моё сердце пропустить удар. Он звал меня не на свидание, а на работу. Как равную. Как специалиста. И это было волнительнее любого приглашения в ресторан.
Кабинет лейтенанта Веста находился в командном секторе. В отличие от наших жилых кают, он был просторным и строгим. Большой стол из тёмного металла, панорамное окно с видом на звёзды, на стене – голографическая карта галактики. Но среди всей этой казённой обстановки я заметила личные вещи: на полке стояла модель древнего парусного корабля, а на углу стола лежала настоящая, бумажная книга с потёртым кожаным переплётом. Кабинет был точным отражением своего хозяина: офицер и историк в одном лице.
– Проходи, Аска, – Макс поднялся мне навстречу с тёплой улыбкой. – Кофе?
– Не откажусь, – кивнула я, стараясь выглядеть спокойной и деловой.
Когда мы устроились за столом, он взмахом руки активировал центральный голографический проектор. В воздухе между нами повисли два объекта. Первый – идеальный куб, покрытый сложнейшим узором из линий, которые, казалось, двигались под поверхностью. Второй – додекаэдр, двенадцатигранник, каждая грань которого светилась своим, едва уловимым оттенком.
– Вот они, – сказал Макс. – «Куб Дома Кассиан» и «Додекаэдр Дома Верус». Я получил доступ к полным имперским архивам по ним. Исторические справки, спектральный анализ, записи энергетических колебаний за последние сто лет.
На стол посыпались десятки файлов: графики, схемы, свитки древних текстов. Голова шла кругом от объёма информации.
– И что мы ищем?
– Закономерность, – ответил он. – Любую. Связь между узорами, повторяющийся энергетический всплеск, упоминание в текстах… Что-то, что подскажет нам, как они работают. И где искать остальные. Я часами смотрел на это, но вижу только хаос.
Я подошла ближе. Мой взгляд инженера цеплялся не за исторические символы, а за структуру.
– Это не хаос, – пробормотала я, увеличивая изображение куба. – Смотри, этот узор… он не декоративный. Линии разной толщины, они пересекаются в определённых точках, как… как на печатной плате. Это не украшение, это схема.
Макс склонился рядом со мной, наши плечи почти соприкасались.
– Схема?
– Ага. А эти точки – узлы. Возможно, контакты. Что, если их нужно не просто сложить вместе, а… подключить?
Мы погрузились в работу. Часы летели незаметно. Макс открывал исторические файлы, рассказывая о владельцах артефактов, о войнах, которые велись за них. Я, слушая его, искала в этих историях подсказки, параллельно анализируя технические сканы. Мы работали как единый механизм: его знания о прошлом дополняли моё понимание настоящего. Рабочая атмосфера была напряжённой, но невероятно увлекательной. И постепенно я начала замечать, что думаю не только о схемах. Я замечала, как свет от голограммы играет в его волосах, как он задумчиво хмурит брови, как близко он стоит.
– Вот! – воскликнула я, ткнув пальцем в одну из граней додекаэдра. – Этот символ! Ты говорил, он принадлежал Дому Верус, но смотри, в центре него – крошечная гравировка, почти незаметная. Это же ранний герб Дома Кассиан! Они были союзниками до Великого Раскола!
Я так увлеклась, что, показывая ему на голограмму, случайно коснулась его руки.
Время замерло.
Мои пальцы обожгло его теплом. Я резко отдёрнула руку, словно ударившись током. Вся наша работа, схемы, артефакты, судьба галактики – всё это мгновенно исчезло. Остались только мы вдвоём в тишине кабинета.
Я подняла на него глаза. Он смотрел на меня, и в его взгляде больше не было ни лейтенанта, ни историка, только мужчина. Тот самый, который смеялся над моими рассказами и верил в мои безумные идеи. Вся профессиональная дистанция, которую мы так старательно выдерживали, рухнула в один миг.
Он медленно, словно боясь спугнуть момент, поднял руку и убрал с моего лица выбившуюся прядь волос. Его прикосновение было лёгким, почти невесомым, но от него по всему телу пробежала дрожь.
А потом он наклонился и поцеловал меня.
Это был долгий, глубокий поцелуй, в котором смешалось всё: волнение от разгадки древней тайны, накопившееся напряжение и нежность, которой не было места в служебных отчётах. Я ответила подавшись вперёд, обвив его шею руками, и на мгновение мир сузился до этого поцелуя над голограммами забытых секретов.
* * *
«Неукротимый» вышел из гиперпространства с едва ощутимым толчком. Я как раз была в машинном отделении, помогая Грамму с калибровкой нового плазменного конвертера.
– Младший инженер Редфорд, лейтенант Вест ожидает вас на капитанском мостике, – раздался из динамика бесстрастный голос корабельного ИИ.
Грамм хмыкнул, не отрываясь от панели управления.
– Иди. Похоже, начальство снова хочет, чтобы ты спасала галактику. Только постарайся на этот раз ничего не взорвать.
Я улыбнулась и, вытерев руки от смазки, направилась к турболифтам.