Саша сорвал чехлы с мебели. Она во всех помещениях от первого до второго этажа стояла и ждала его под чехлами. Неизвестно, кто в этом доме следил за порядком, но пыли в комнатах не имелось. Нигде вообще! Посуда в огромной кухне оказалась чистой и стояла ровными рядами в шкафах. Холодильник был отключен, но тоже сиял чистотой. И вчера он объехал все продовольственные магазины городка, закупая продукты на неделю. Он в Москве всегда так делал. Вернувшись, побаловал Бэллу свежей косточкой. Сварил пасту, сделал соус. Он умел и любил готовить. Правда, не всегда было на это время. Поужинал и пораньше лег спать. И, что странно, отключился почти мгновенно. А утром, едва проснувшись, побежал.

Еще с вечера проложил себе трехкилометровый маршрут. Им теперь и двигался. Когда выбегал за ворота, заметил в соседнем доме свет. Мария Сергеевна уже не спала. И возможно, пекла что-то вкусное себе на завтрак.

Он бежал, наблюдал пробуждение города и находил его уютным и чистым. И искренне надеялся, что и люди, его населяющие, хорошие и добрые. И служиться ему тут будет спокойно и беспроблемно. По утрам он станет бегать, потом принимать душ, готовить завтрак себе и собаке. Потом будет отправляться пешком на службу. А вечером так же пешком возвращаться домой, зная, что Бэлла ждет его возвращения.

Как долго будет продолжаться его служба здесь, он пока не знал. Худоногов обманул его в очередной раз. Наврал о серьезных проблемах и возбуждении против него служебной проверки за превышение полномочий. Никакой проверки, как выяснилось, не возбуждалось. Бродили слухи в служебных коридорах, но дальше того дело не пошло. И его перевод в дальние дали от Москвы не был вызван необходимостью. Ее не имелось.

Конечно, он лукавил перед самим собой. Будучи опытным следователем, он догадывался, что все не так, как рисует ему Виталий Сергеевич Худоногов. Не очень активничала служба собственной безопасности. Допросы, конечно, были. Но без давления. И Саша все понимал и догадывался, что дела никакого не будет. Но разве в этом состояла проблема?

Его предала жена, и Худоногов наврал! Для того, чтобы выпроводить Сашу из Москвы. Чтобы он не мелькал перед глазами у Сони и не заставлял ее сомневаться в правильности выбора. Чтобы Саша не был немым укором самому Худоногову.

– Сволочь! – скрипнул зубами Новиков, вернувшись с прогулки и засыпав кофе в кофемашину.

Бэлла, которая вошла следом за ним в дом, глянула на него с какой-то своей собачьей мудростью, та отчетливо читалась на ее крупной мордахе. Потом вздохнула и растянулась в кухне слева от двери. По небольшим царапкам на паркете Саша догадался, что это ее привычное место. Прежний хозяин Станислав Яковлев ей его определил.

– Ну что, Бэлла? Дружить будем?

Новиков поставил перед ней собачью миску с овсянкой, перемешанной с тушенкой. Погладил за ушами. Удивился, что собака не притронулась к еде, пока он ей не скомандовал:

– Ешь.

Под ее чавканье Новиков сделал себе омлет из четырех яиц. Ткнул пальцем в кнопку на кофемашине. И уселся за стол завтракать. Но не успел взять в руки вилку, как позвонил Худоногов.

– Привет, – на подъеме поприветствовал он друга, которого предал. – Как устроился?

– Доброе утро, товарищ полковник. – Саша решил, что разговоры на дружеской волне между ними закончились. – Спасибо, все хорошо.

– Вот как… – безошибочно угадал тот Сашино настроение. – Ну-ну, Новиков… Как пожелаешь!

– Еще раз спасибо за внимание.

– И даже не хочешь поблагодарить меня за внеочередное звание?

– Благодарю, – произнес он с набитым ртом.

Омлет остывал, кофе тоже. И в угоду Худоногову он не станет лишать себя горячего завтрака.

– Ну-ну… – недовольно отозвался Худоногов. – Я, собственно, звоню не из-за благодарности, которую у тебя выклянчил. А предупредить хочу. Твой отдел… который ты возглавишь с сегодняшнего дня, совершенно не укомплектован сотрудниками. После смерти Яковлева уволились сразу три опера и следак. Дознаватель, канцелярия, участковые – полный комплект. А вот с остальными просто беда. И поэтому первое время тебе придется самому на земле попахать, Саня. Ну, это пока штат не укомплектуешь. Вакансии открыты. Может, кого из прежних сотрудников уговоришь вернуться.

– А хоть кто-то остался? – заинтересовался он все же. – Или мне самому все делать? Что по экспертам?

– О, забыл упомянуть. Эксперт на месте. Из оперов осталась одна сволочная баба. Лучше бы она уволилась, чем все остальные. Ладно, разберешься! С началом новой жизни тебя.

«Старой-то ты меня лишил!» – рвалось с языка у Новикова.

Но он не сказал, проглотил упрек. Еще раз невнятно пробормотав «спасибо», он отключился.

Вот, стало быть, в чем оказался подвох! Новику надлежало возглавить отдел, практически полностью лишенный сотрудников. Оперативников нет. Следователя нет. Вакансии открыты.

– Супер! – взорвался он, со звоном швыряя вилку в раковину.

Бэлла неодобрительно покосилась на звон. Отодвинула носом пустую миску. И разлеглась на прежнем месте. Зажмурилась и через пару минут сонно засопела.

Новиков какое-то время смотрел на собаку, пытаясь определить свое к ней отношение. И все же счел, что рад такому соседству. Бэлла умная, в уходе необременительная. Имеет ряд привычек, которые ему нравятся: не гадит, не шумит, не царапает стены. Оглушительный лай он слышал, только когда приехал заселяться. После пакета котлет взаимопонимание было достигнуто. И вот уже ровно сутки Бэлла ходила за ним по пятам. Но делала это как-то очень деликатно.

– Все же хорошо, что ты у меня появилась, собака, – погладил он Бэллу по голове, присев перед ней на корточки. – Я на службу. А ты карауль дом.

Левый глаз чуть приоткрылся, закрылся, и Бэлла как будто кивнула. Или ему показалось?

Пешком идти в отдел он передумал. Надел форму, еще вечером поменял звездочки на погонах – купил в областном спецмагазине вчера. Сел в машину и через семь с половиной минут тормозил у отдела полиции. Выйдя из машины, отметил, что двор перед одноэтажным зданием выметен. Окна чистые. Хотя бы уборщица не сбежала и выполняет свои функции.

Дежурка встретила его тишиной и запертой вертушкой.

– Эй! Кто-то есть? – постучал он согнутым пальцем по стеклу перегородки.

И тут же словно из-под земли выскочил молодой лейтенант, жующий и испуганный.

– Здравия желаю, товарищ подполковник! – проорал он, приложив ладонь к фуражке. – Прошу прощения!

– Вольно, лейтенант, – поморщился Новиков. – Вертушку открой, я пройду.

Лейтенант выполнил приказ.

– Где мой кабинет, лейтенант?

– Прямо по коридору. Дверь в торце.

– Хорошо, – кивнул Новиков, двинувшись вперед, но приостановился. – Объяви о совещании через десять минут у меня в кабинете.

– Так точно…

На совещание явились все, кто присутствовал на тот момент в отделе полиции. Штат был немногочисленным. Но познакомившись и поговорив с каждым, Саша Новиков остался доволен.

– А почему я не вижу оперативников? – спросил он напоследок.

– Из оперативников у нас одна Клавдия Олеговна Ольхова осталась. Остальные уволились, – подсказала кадровичка. – А Ольхова ходит на работу, когда ей вздумается.

– Вы забыли добавить, что и уходит она с нее иногда за полночь, – заступился за Ольхову эксперт.

Эксперт Новикову очень понравился. Мужчина под пятьдесят, с пышной седой шевелюрой. Под белоснежным халатом – серые брюки и темно-серая рубашка. Ботинки начищены до блеска.

– Это когда случается что-то, – занастырничала кадровичка. – А когда все тихо, может и выходной себе самовольный устроить. Распустилась. Оно и понятно: в родственных связях состояла со Станиславом Яковлевым.

– Да? – удивился Саша. – И кем же они друг другу приходились?

Ольхова, как он понял из сбивчивых рассказов сотрудников, была родной теткой покойной жены Яковлева. Переехала в райцентр сразу после гибели племянницы. Хотела расследовать причины ее смерти. Не вышло.

– Там все было очень туманно, – округлила глаза кадровичка.

– Но она долго не сдавалась, – заявил эксперт Николай Николаевич Харитонов. – Ни единой улики, ни одного свидетеля. Это дело так и осталось нераскрытым.

– Ольхова откуда переехала? – спросил Саша, прежде чем закончить совещание.

И тут дверь его кабинета широко распахнулась. На пороге стояла женщина, которую он сразу же мысленно окрестил странной. В широких черных штанах, запачканных чем-то понизу. Этим же были измазаны и ее черные кроссовки. Бежевый свитер с закатанными до локтей рукавами открывал сильные руки. Левая была в кармане штанов. Правая держала большую коричневую сумку.

– Из Питера я переехала, товарищ подполковник, – проговорила Ольхова, тряхнув коротко стриженной белобрысой головой. – Из него, родимого. И если совещание закончено, нам с вами надлежит выехать на место происшествия. Только что позвонили. У нас труп…

Глава 4

Происшествие, на которое их вызвали, случилось в деревне Баранки, расположенной в двадцати километрах от райцентра. Пожилая жительница деревни полезла в погреб за картошкой и неожиданно для самой себя решила разобрать под лестницей. Как-то уж слишком много места занимала старая угольная куча. Уголь ей не был нужен, газ давно в деревню провели. Печкой уж никто не топился. А у нее уголь с незапамятных времен в этом месте под лестницей хранился.

Выбравшись из подвала, она сходила к соседу Ваньке Угрюмому. Тот никакой работы не боялся и за бутылку водки мог пруд вырыть вручную.

Вообще-то фамилия его была Угрюмов. Но все звали его Угрюмым. Так привыкли, что настоящей фамилии и не вспоминал никто.

– Вань, поможешь? – проникновенно смотрела она в его опухшие глаза. – Надо бы уголь наверх вытащить да сложить возле бани. Может, продам кому.

– А чего не помочь? У меня как раз утро назавтра свободное…

Но пришел аж в шесть утра. И сразу запросил самогонки похмелиться.

– Без стакана не смогу, Петровна, – категорично оборвал он все ее сомнения. – Наливай.

Она налила ему граненый стакан самогона на дубовой коре. И уже через десять минут пожалела, потому что полоумный Ванька выскочил из ее подвала с лопатой наперевес, голося как ненормальный.

– Вот не хотела тебе наливать, окаянный! – выхватила Петровна у него из рук лопату и замахнулась на Ваньку. – Так бы и сказал, что работать не хочешь.

– Там! Там, Петровна…

– Что там, Ваня? Уголь там, который ты должен был перетаскать к бане.

– Покойник у тебя там, Петровна! – выкрикнул не своим голосом Ванька и грохнулся в обморок.

Она, конечно, ему не поверила. Ни в обморок его (притворяется), ни в слова о покойнике: работать неохота после опохмелки – вот и сочиняет.

Взяла дополнительно фонарь, так как свет в подвале был тусклый. Спустилась по лестнице, осветила угольную кучу и…

И выскочила, голося по Ванькиному примеру на всю улицу. Тут уж ей пришлось и для него, и для себя «скорую» вызывать. А заодно и участковому звонить.

Участковый примчался быстро – небывалый случай. Выслушав их по очереди, сам полез в подвал. Пробыл там чуть подольше, чем Ванька с Петровной. А выбравшись, сразу начал звонить в район.

– Скоро будут, – утешил участковый Петровну. – Там новое руководство сегодня заступило.

– Это заместо Стаса, что ли? – прищурилась она, наблюдая, как доктор со «скорой» пытается сделать Ваньке укол.

Тот мотал головой, орал про аллергию и добавлял, что ему лучше самогонки лекарства нет. Петровна, кстати, тоже от укола отказалась. Нашатыря оказалось достаточно. И капелек каких-то пахучих, что она выпила из крохотного стаканчика.

– Да. Вместо Яковлева прибыл новый начальник. Аж из самой Москвы. И тут такая находка… Еще заподозрит чего нехорошего, – поскучнел участковый.

– Чего, например? – настороженно глянула на него Петровна. – Что я этого покойника к его приезду берегла, что ли?

– Да ладно тебе, это я так…