Восстанавливая реальность (страница 7)
Я выпил чашку кофе и успокоил себя тем, что со мной не может ничего случиться, так как я сам написал эту историю, поэтому решил поставить пластинку. Какой банальный ход! Ведь я должен был знать, что нахожусь в опасности именно из-за пластинки. Это такой писательский прием: усыпить бдительность читателя, после чего выбить почву у него из-под ног. Но так хорошо и эффектно я бы не написал. Нет, все-таки я себя уважаю. Потому что вот что произошло: я подошел к полке и начал искать пластинку; сам не знал, что именно ищу; мне хотелось чего-то на фон, чего-то громкого, динамичного.
Естественно, среди пластинок я нашел одну, которая принадлежала не мне. Правда, если не мне, то я не знаю кому, но я точно ее не покупал, ни от кого не получал и не крал. Этой пластинки здесь не должно было быть, никоим образом, ее просто не должно было существовать. Потому что в руках я держал 12-дюймовый винил в антистатическом конверте. На внутренней стороне было четко написано Partytime. Ниже название: «Из праха (радиоверсия)». Я знал, что на стороне Б будет микс от DJ Шусинского.
Я стоял с винилом в руках и смеялся. Затем достал его из конверта, чтобы посмотреть, в каком он состоянии. Почти в безупречном, на канавках не виднелось ни пыли, ни царапин.
Я знал, что сделаю дальше. Знал, что зайду на маркетплейс Ватера, создам новый профиль и выставлю пластинку на продажу. Да, а потом почтой отправляю пластинку мужчине, который является героем моей собственной истории, и все начнется снова, и снова, и снова.
Мне было смешно, пока я устанавливал пластинку в проигрыватель. Я подумал, что пластинка будет пустой, но нет. Заиграла песня «Из праха», точно так же, как и во сне. Интересно, как долго у меня лежал этот винил? Несколько дней? Или с тех пор, как я написал рассказ? Или эта пластинка всегда здесь была, просто я ее не замечал? Мне было уже все равно; я, завывая, пел припев вместе с певицей, которая затем станет мертвой певицей, кто вообще знает, чем у нее там все кончилось. Может, ничем, может, она до сих пор жива и поет песни мертвых. Может, она скоро позвонит в дверь, чтобы спеть мне, как и главному герою моего рассказа, но это будет не она, не совсем, потому что мертвые изменили ее, и она утратила свой человеческий облик, стала вратами, которые воздвигли голоса мертвых.
Я посмотрел на телефон. Десять минут одиннадцатого. У меня снова возникло желание отговорить юную студентку от писательского мастерства, поэтому я встал и включил ноутбук. Нашел ссылку на Зум и нажал.
Конференция открылась быстро. Я попытался собраться с мыслями, придумать, с чего начать. На экране появилась еще одна комната. Сначала изображение было размытым, все в пикселях, но скоро прогрузилось. Было в этой комнате что-то не так, но я никак не мог понять, что именно, и прежде чем успел сообразить, в камере появилась Ванда. Она помахала мне, но я не помахал в ответ, потому что увидев ее, испытал огромное облегчение. Женщину эту звали вовсе не Вандой. По другую сторону экрана сидела Валерия, живая и невредимая.