– И на машине тоже. А на велосипеде проще простого. Если же преступление было тщательно спланировано, можно предположить, что убийца изучил расположение видеокамер и предусмотрел план отхода. Возможно, он на велосипеде добрался до машины и на ней скрылся. – Шерстобитов вздохнул. – Но, если поблизости преступника ждала машина, мои ребята не смогли её вычислить.

– Даже несмотря на время? Ты сам говорил, что по ночам здесь не так много машин.

– Мы работаем, Феликс, но пока результатов нет. Мы занимаемся автомобилями, которые теоретически могли оказаться в этой зоне в интересующее нас время. Но проверить все машины, которые в ту ночь ездили по округе, мы не сможем.

И если преступник оставил автомобиль километрах в двадцати отсюда, определить его не получится. Но двадцать километров – это большое расстояние, пешком убийца отступать не собирался, наверняка планировал использовать свой транспорт, а он…

– Велосипед мог быть сильно повреждён после удара, – обронил Вербин.

– Судя по тому, что убийца скрылся – нет.

Шерстобитов не понял, что имел в виду Феликс, сказав: «Мог быть повреждён». Точнее, Николай понял только половину вложенного во фразу смысла, что, как ни старайся, удар по движущейся машине мог привести к разным последствиям, в том числе превратить велосипед из средства передвижения в обузу. И тем не менее убийца не подстраховался – вот что имел в виду Вербин, не предусмотрел второй транспорт. Просчитанный риск? Или убийца был не один? Или они ошибаются насчёт того, что преступление было спланированным? Однако следующая фраза Николая показала, что его группа не отказывается от этой версии:

– Поскольку поиск по видеокамерам не дал результата, мы предположили, что убийство могло произойти случайно: кто-то из местных катался поздним вечером, врезался в машину Русинова, возникла конфликтная ситуация, закончившаяся поножовщиной.

– Если бы кто-нибудь из местных просто катался или ехал по делам, у него был бы с собой телефон, – резонно заметил Вербин.

– Второго телефона здесь не было, – сообщил Шерстобитов. – Но местных мы всё равно проверим, возможно, кто-то из них конфликтовал с Русиновым настолько, что решился на убийство.

– Или возникли проблемы с деловыми партнёрами, – пробормотал Вербин. – Проверяете?

– Я уже поговорил с вдовой на эту тему, – ответил Николай. – Ничего конкретного не услышал, но она обещала подумать, с кем у Русинова могли возникнуть настолько серьёзные неприятности.

– Да, ей нужно время, – вздохнул Феликс. – Сейчас Катя не в форме.

Вербин ездил к ней вчера, вместе с Шиповником. Вопросов не задавал. Во-первых, Павел скрывал от жены своё частное расследование, во-вторых, она была женой полицейского и если бы что-то знала – рассказала сама. Поэтому съездил просто поддержать. И пообещать, что обязательно найдёт убийцу.

– И последняя версия, которую мы рассматриваем – неудачная попытка ограбления.

Они вернулись к своим машинам, но открывать их пока не стали, закурили, после чего Шерстобитов продолжил рассказ:

– Два месяца назад произошло нападение на автомобилиста. Преступник угрожал потерпевшему ножом.

– Нападение с целью ограбления? – уточнил Вербин.

– Да.

– В твоём районе?

– У соседей.

– А у тебя?

– У меня – вот.

Убийство Русинова.

Ход мыслей Николая был абсолютно ясен: ночь, одинокий водитель, нож.

– Там тоже остановили машину с помощью велосипеда?

– Нет. Подстерегли, когда потерпевший съехал с шоссе на просёлок отдохнуть и поесть. Приезжий из Тамбова. Возвращался домой и неудачно перекусил. Забрали деньги, у него была приличная сумма наличными и какие-то вещи. Телефон разбили, чтобы сразу не сообщил.

– Самого не тронули?

– Избили.

– Мигранты?

– Да.

– На чём они приехали?

– Потерпевший не видел.

– И телефонов у них с собой не было?

– Иначе бы уже взяли.

За это обстоятельство ребята Шерстобитова и зацепились: похожий почерк. Было ли первое преступление случайным? Сомнительно. Случайной может быть драка на автобусной остановке, но не вооружённое нападение. Однако и запланированным его не назовёшь: вряд ли бандиты знали, что тамбовчанину приспичит остановиться именно в этом месте. А если бы «вели» жертву от Москвы, их бы вычислили, наверняка коллеги проверяли по камерам путь тамбовчанина и посмотрели, не ехала ли за ним подозрительная машина. Получается, банда отморозков отправилась на охоту и сразу сорвала куш. Понравилось. Особенно понравилось, что остались безнаказанными. Стали охотиться ещё, но удача отвернулась: народ сейчас предпочитает останавливаться на бензоколонках или площадках для дальнобойщиков, зачем тамбовчанина понесло в лес, он, наверное, и сам не смог бы объяснить. Бандиты же в конце концов сообразили, что охота наудачу бессмысленна, и придумали способ остановить понравившийся автомобиль. Остановили. Возможно, велосипедист грамотно изобразил случайную аварию, не вызвал подозрений, а дальше… Или сразу захотел убить, или Паша заметил приближающихся подельников, и велосипедист сыграл на опережение.

На то, чтобы продумать версию, у Феликса ушло полминуты, одна глубокая затяжка, после чего он произнёс:

– Ограбления не было.

Ведь все вещи остались на месте.

– Может, их спугнули? – предположил Николай.

– Кто?

– Машина мимо проехала.

– То есть они убили человека, но испугались проехавшей мимо машины?

– Всё может быть.

– Вы нашли эту машину?

– Нет, – неохотно ответил Шерстобитов.

– А по телефонам, которые здесь были во время убийства?

– Не было здесь телефонов, я же говорил. – Николай бросил окурок на землю. – Но они не всегда определяются в Сети.

– Ну да.

– Не веришь?

– В то, что телефоны не всегда определяются – верю. В то, что здесь была машина – нет, вы бы её уже нашли. В то, что на Пашу напали ради ограбления, но что-то пошло не так… – Вербин потёр подбородок. – Может, само убийство и стало тем самым, что пошло не так. Тамбовчанина они отпустили, здесь тоже не должны были убивать, а убив – запаниковали и решили скрыться.

– Как вариант, – согласился Шерстобитов.

– Как вариант, – повторил за ним Вербин.

Они раскурили ещё по одной, и Николай поинтересовался:

– Тебя ведь не просто так к нам подключили?

Показав, что больше ему рассказать нечего.

– Обещаю помогать по мере сил, – улыбнулся Феликс.

– Будешь звонить и спрашивать, как у нас дела?

– Могу не звонить. Чтобы не надоедать.

– А если серьёзно?

– Если серьёзно, то у меня есть идиотская, непохожая на серьёзную версия, – ответил Вербин, стерев с лица улыбку. – Пару лет назад вышла книга «Пройти сквозь эту ночь», написанная якобы в жанре тру-крайм…

– В каком? – не понял Шерстобитов.

– Основано на реальных событиях.

– А-а. Типа, автор покопался в архивах?

– Типа того.

– И что накопал?

– Согласно книге, пять лет назад в Москве произошло пять убийств в одну ночь.

– Такое действительно было? – заинтересовался Николай.

– Официально – нет.

Шерстобитов прищурился, намереваясь высказаться в адрес перемудрившего автора, но в следующее мгновение сообразил:

– Несколько трупов нашли потом?

– Два.

– И оформили другим днём?

– Верно, – подтвердил Феликс. – Одно из убийств расследовал Паша. Но не раскрыл. Собственно, все пять до сих пор не раскрыты. Глухие «висяки».

– А писатель раскрыл?

– Писательница. Да, раскрыла. Выдвинула весьма любопытную версию о том, что все пять убийств были совершены одним человеком.

– Для этого ему пришлось бы крепко постараться, – оценил Шерстобитов. – Пять человек за ночь, да ещё, небось, в разных концах Москвы… Такое нелегко устроить.

– Тем не менее график, который она привела в книге, достаточно реалистичный.

– Пять убийств, неожиданная версия… – протянул Николай. – Я понимаю, почему Русинов заинтересовался. – Потому что был настоящим полицейским, как и сам Шерстобитов. – Он прочитал книгу и пришёл к тебе?

– Поэтому я здесь.

– Выглядел обеспокоенным?

– В том-то и дело, что нет, – вздохнул Вербин. – Увлечённым – да, но опасности не чувствовал.

– Просил открыть дело?

– Нет, предупредил, что будет им заниматься в свободное время.

– И через сколько его убили?

– Через две недели.

– Понятно. – Шерстобитов помолчал, после чего с сочувствием спросил: – Сожалеешь?

О чём именно, можно было не уточнять: что не отговорил заниматься расследованием; что не пообещал заняться им; что ничего не сделал и это стоило товарищу жизни.

– Мы не знаем, к чему приведут наши поступки, – тихо ответил Феликс. – Если бы знали, много плохого не случилось бы.

– Тут я с тобой полностью согласен и рад, что ты так ответил, – очень серьёзно произнёс Шерстобитов. – Друга твоего мы не вернём, но до преступника доберёмся.

И они обменялись крепким рукопожатием.

* * *

– Рада тебя видеть, – произнесла Дарина, усаживаясь напротив Таисии.

Её тон не был ни приветливым, ни звонким, но и не равнодушным. Точнее, мог показаться равнодушным незнакомым с Дариной людям, которые не знали, что молодая женщина не отличается излишней эмоциональностью. Незнакомцам Дарина казалась неприветливой, закрытой, даже грубоватой, однако Таисия знала подругу много лет, прекрасно считывала её мимику и следы эмоций, которые Дарина вкладывала в реплики, почувствовала, что подруга действительно рада, и улыбнулась в ответ. Ещё Таисия знала, что Дарине что-то понадобилось: встречаться просто так было не в её правилах, но это не имело значения: раз нужно, значит, нужно, главное, что они встретились.

– И я очень рада, – не стала скрывать Таисия. – Я по тебе соскучилась, Дарька.

– Всего две недели прошло.

– Целых две недели, – уточнила Таисия.

– Хорошо, пусть будет целых, – согласилась Дарина.

Она была женственной и очень милой – так обычно говорят о таких женщинах, но отнюдь не такой яркой, как Таисия. Большой лоб, но при этом очень маленький, узкий подбородок, из-за чего лицо казалось треугольным. И, наверное, его можно было назвать некрасивым, если бы не большие серые глаза, притягивающие и не отпускающие. Завершали картину маленький, изящно очерченный рот, маленький нос и тёмно-русые волосы до плеч. И веснушки, из-за которых Дарина в детстве и юности пролила немало слёз – ей казалось, что веснушки её портят. Фигурой же Дарина походила на сестру – Карину: невысокая, стройная, гибкая и подвижная. Спортивным сложением молодая женщина не отличалась, но было видно, что за собой она следит и в зал ходит регулярно.

Устроившись за столиком и заказав лёгкий ланч: салат и кофе, Дарина подождала, когда Таисия определится со своими пожеланиями, после чего поинтересовалась:

– Как твои дела?

– Сначала расскажи про Даниила, – попросила Калачёва. – Как он? Растёт?

– Растёт. – Вопрос о сыне заставил Дарину непроизвольно улыбнуться. – Стал деловым и совсем взрослым: нам ведь в этом году в школу идти.

– Не напоминай мне о возрасте, – шутливо потребовала Таисия.

– Это и мой возраст тоже.

– И ты большая молодец, что решилась. Если честно, я тебе завидую.

– Одна я бы не справилась.

– Никто из нас не идёт в одиночку, Дарька, всем нужна помощь.

– Это верно. – Дарина помолчала. – Так как ты?

О деле, которое побудило её назначить встречу, не заговорила, хотя раньше, в институтские времена, сразу, без подготовки, выложила бы, зачем явилась.

– У меня всё даже лучше, чем я ожидала, – не стала скрывать Таисия.

– Ходят слухи, книгу будут экранизировать?

– Пока это только слухи. Окончательный договор ещё не подписан, поэтому не хочу торопиться с радостными новостями.

– Но ты его подпишешь?

– Скорее всего.

– Ты молодец, – обронила Дарина.