Обычно так ведут себя, если рядышком залегло еще несколько человек. Вот они мух ловить не собираются и держат нежданного гостя на мушке Если тот рыпнется, откроют пальбу словно в тире.

И кстати, вон ствол торчит из-за баррикады. Еще один левее. И справа что-то похожее виднеется.

– Стой!

Ларион послушно остановил Шестилапа, замер, ожидая дальнейших приказов.

– Из седла!

Почему бы и нет?

Он спрыгнул на землю, встал так, чтобы прятавшиеся за баррикадой видели его руки. Пустые, понятное дело.

– Оружие есть? – спросил мужичок в камуфле.

– Обрез и нож, – ответил Федоров. – Ничего серьезного, нарезного.

– Точно?

– Как бог свят.

– А если найду?

– Обыщи.

– Только без сюрпризов, ладно? Учти, тебя на мушке держат, и если что, даже зверь не поможет. Завалим как мамонта.

– Само собой, – ответил Ларион – Имеете право.

– Иду.

Из-за баррикады высунулся еще один мужичок, забрал у первого автомат и тотчас спрятался.

Вполне разумный поступок, между прочим. Оружие только помешать обыскивать, а в случае подвоха может оказаться у гостя в руках, усилит его огневую мощь.

– Жду, – сказал Ларион.

Он медленно понял руки над головой, показывая, что к обыску готов и фокусы выкидывать не собирается.

Минут через десять, убедившись, что никакого неназванного оружия нет, не забыв заглянуть в притороченный к седлу тюк с инструментами, несколько расслабившийся охранник вытащил из кармана пачку сигарет, предложил одну Федорову. Тот не стал чиниться и, закурив, поинтересовался:

– Все, на этом?

– Почти, – улыбнулся охранник. – Есть еще вопросы.

– Задавай.

– Их немного. Кто? Откуда? Зачем?

– Ларион Федоров, кочую, чиню сломанное, при наличии запчастей или материалов, из которых их можно сделать. Странствующий ремонтник.

– Это хорошо. Работы найдешь вдоволь. Если и в самом деле можешь что-то починить, получишь за труды.

– Отрадно слышать.

– Животное разумно?

– В пределах, отпущенных обычному зверю. Под седлом ходить обучено, еще кое-каким штукам, но не более. Зовут Шестилап.

– Смирное?

– Конечно.

– Ест мясо? Учти, оно у нас дорогое.

– Я с утра подстрелил ему пару ушастиков. Кот сегодня будет сыт. Потом я его на кормежку выведу. Подвалы вокруг города наверняка кишат всякой живностью.

– Шестилап, говоришь?

– Он самый.

Охранник повернулся к гигантскому коту, заглянул ему в глаза, спросил:

– Мяса хочешь?

И замер, словно во что-то вслушиваясь. Послушал, удовлетворенно хмыкнул и, резко повернувшись на каблуках, неторопливо пошел к баррикаде. Сделав пару шагов, он бросил через плечо:

– Можете войти в город. Законы стандартные, оружием без нужды не размахивай. И вообще, советую вести себя смирно. Обратил внимание на тех, кто думал, будто вокруг одни лохи? Места там еще много, а веревки в городе полно. Мыло – за свой счет.

– Видел и понял, – сказал Ларион.

Так оно и было. Менее всего ему хотелось неприятностей. Вот выпить немного, да уснуть на кровати и в безопасности, очень сильно.

– Умница, – сообщил охранник.

Из-за баррикады вышли еще двое, годами постарше. Один из них вернул товарищу автомат. Тот повесил его на плечо и махнул рукой. Заходи, мол, гостем будешь.

Федоров взял Шестилапа под уздцы и двинулся к проходу в баррикаде. До него оставалось не боле пары шагов, когда обыскивавший его сказал:

– Кстати, за вход в город положена плата. Вклад в общее благосостояние.

– Что именно? – спросил Ларион.

Остановившись, он почувствовал, как кот ткнулся ему в спину носом. Дескать, не бойся. Если что, я тоже наготове.

– Обычно мы берем нечто ценное, но судя по тому, что я видел, все твое имущество – инструмент для починки. А какой настоящий мастер отдаст хотя бы одну железяку?

– Значит, есть иной вариант?

– Отсюда отправишься к мэру Жукову, сообщишь о желании что-нибудь починить в виде платы за возможность у нас остановится. Там найдется работа. Учти, финтить смысла нет. Народа здесь немного и все махом становится известно всем.

– Это понятно, – сказал Ларион. – Не совсем ясно с платой.

– Да? А что тебе не нравится?

Ему это показалось или в голосе собеседника проклюнулись агрессивные нотки? Не очень это хорошо, конечно.

– Я еще не вошел в ваш город, значит, взимать ее пока не за что?

– Ну да.

– Хотелось бы узнать подробнее. Сколько времени нужно отработать примерно. Какая работа требуется?

– Не боись, солдат ребенка не обидит.

– А все—таки… – гнул свое Ларион.

На самом деле плата его интересовала не сильно. Хорошего мастера загонять в угол никто не станет. Себе дороже. Не ровен час, пройдет слух, и чини потом всю технику сам, руками. Много начинишь, если они растут не из того места? Склады, оставшиеся после нашествия, они ведь не бездонные. Да, людей стало значительно меньше и запасов на десять лет хватило. Однако все более в цену входят люди знающие, умеющие чинить и переделывать. И любой мэр это понимает. Значит, насчет платы его не надуют. Конечно, попытаются припахать по полной, но если он твердо скажет «нет», давить не станут. Да и оружие при нем оставили.

Заартачился Ларион по другой причине. Не понравилось ему как тот, с кем он сейчас беседовал, смотрит на Шестилапа. Словно знает, что кот говорящий. Или только подозревает? И вообще, не слишком ли уверенно держится для обычного охранника баррикады его собеседник? Кто он, вообще?

– Все будет тип-топ, – заявил мужичок, – не волнуйся.

– А с кем я разговариваю?

– Быстро сообразил, быстро. Не слишком ли, для простого ремонтника?

– Нет. Нарвешься разок на город рабовладельцев, ума-разума приобретешь выше крыши.

– Логично, вообще-то… Только рабовладельцы, они разговаривать не приучены. В отличие от нас, берут сходу на мушку, заставляет лечь носом в пыль, забирают оружие… ну, дальше ты знаешь.

– Знаю.

– Какого хрена тогда занимаешься мозгоклюйством? Заходи, ты нам нужен, у нас водяной насос барахлит. Большой, который на весь город из скважины качает. Посмотришь его, подшаманишь и гуляй, казак. По рукам?

– А ты, значит…

– Нет, я всего лишь помощник мэра Анатолий Щербак.

– Почему сразу не объявился, зачем к главному посылал?

– Не слишком ли ты любопытен, паря? Передумал заходить в город, мотай на все четыре стороны. Держать не будем. Однако гарантирую, дня три придется ночевать в чистом поле. Если не надумаешь сунуться прямиком в столицу, конечно. Только там сейчас мрачно. Три орды сразу гуляют, весело, на полную катушку.

– Понятно.

– Выбирай, у меня мало времени.

А действительно, зачем разговор затягивать?

– Насос, говоришь? – переспросил Федоров.

– Он самый. И на этом – все. Обещаю. Дальше будешь работать свободно, за плату. Да, и к мэру теперь можешь не заходить.

– Добро.

Он прошел через баррикаду и, чувствуя спиной изучающий взгляд помощника мэра, двинулся по улице. Сзади, почти бесшумно двигался Шестилап.

Итак, сценарий прояснился. Впереди ждет работа, а к вечеру – отдых. Еще здесь должны варить пиво. И если воду качают из скважины, оно может оказаться неплохим. Так ли все скверно? Дурные предчувствия, они сбываются не всегда.

Только, все—таки, с каких это фиников его на входе в город встретил не обычный охранник, а второй по значению в нем человек? Совпадение? Возможно, вполне возможно. Почему он тогда сразу не представился? Зачем хитрил? Впрочем, время все расставит на свои места. Оно, как говорят ирландцы, самый честный парень.

3.

Насос действительно работал плохо. А еще в нем обнаружилась закавыка. Стоило заглянуть внутрь и сразу становилось ясно, что его кто-то уже пытался чинить. Причем назвать неведомого ремонтника неумехой язык не поворачивался. Он и разобрал, где надо, без зубила и кувалды, а новые детали изготовил качественно, на уровне. На первый взгляд соединены они были как попало, но при этом двигались, работали. Плохо, но насос качал.

Ларион в очередной раз запустил его и стал смотреть, как детали сопрягаются, двигаются, пытался понять, как эта штука работает. Не мог он отделаться от ощущения, что механизм собран по какому-то нечеловеческому принципу. Обычный насос, вроде бы. И зачем в нем все сделано именно так?

Он выключил мотор, вернул крышку на место и прикрутил ее болтами. Нажал кнопку. Мотор заработал. Качает. Медленно, но качает, зараза. Вот загадка…

Почесав в затылке, Федоров слегка отодвинулся от механизма и пробормотал:

– И кто тебя ремонтировал? Поглядеть бы на этого умельца хоть глазком.

– Интересно, да?

Спросил это мальчонка лет девяти, типичный «Нахаленок», якобы для помощи приставленный к нему ушлым Щербаком. Инструмент подать, подержать деталюшку. На самом деле, конечно, пацан исполнял еще и роль соглядатая. Обижаться на это не стоило. Мало ли кто и с какими намерениями бродит от города к городу? Известная осторожность тут просто необходима.

– Очень, – с чувством сказал Федоров. – Задать пару вопросов.

– Неприятных?

– Почему? – удивился Ларион. – Любопытно мне поглядеть на того, кто так думает.

Тут он, наконец, встретился с мальчишкой взглядом и смущенно кашлянул.

Ну да, конечно. Почему сразу не догадался? Где были его глаза?

Они помолчали. Потом Федоров спросил:

– Как зовут?

– Солон, – с достоинством ответил юный мастер. – Солон Кононов.

Ларион откашлялся снова. На этот раз, чтобы скрыть улыбку.

– Отец давал имя?

– Мама. Отца нет. Его ведьмы съели, давно уже, лет пять назад.

– Солон… гм. Умная она у тебя, стало быть, мать твоя?

– До пришествия была учительницей истории.

– Понятно. А чинить, кто научил?

– Сам. Мне мама пару книжек выменяла у торговцев, дорогих книжек. «Как устроены механизмы», а другая, более ценная – «Справочник юного выдумщика». Я хотел «Учебник слесаря – ремотника», да слишком дорого стоит. У одного торговца он был, и я предложил за него два автомата, да ведро патронов. Тот только посмеялся. Унес книгу, продал в другом городе.

– Давно это было? – спросил Ларион, вспомнив о руке, торчавшей из воды.

За такую ценность сейчас запросто могли и убить. Это не приключенческие и фантастические романы, которых набирай возами – никому не нужны. Это полезная книга. Вещь редкая.

– Да с год уже, – сообщил Солон. – Он ее точно продал. Так что искать нет смысла. Наш мэр потом локти кусал, когда я сказал, зачем она мне была нужна. Да поздно. Вылетела птичка, не поймаешь.

– И ты, раз книгу от тебя ускользнула, стал придумывать все сам?

– Типа того.