– И что же хочет эта важная женщина? – я прошла по кабинету и остановилась у окна. Внизу во дворе гуляли родители со своими дочерями, вели разговоры, смеялись. – Семья в беде, род на грани вымирания, и срочно нужно принести какую-нибудь овцу в жертву? Они все собрались, подумали, и выбор совершенно не внезапно пал на меня. Или моей мачехе мало золота отца, и она решила положить свою лапу и на средства, оставшиеся после моей мамы? А для этого нужно, чтобы я подписала нужные бумаги. Что там? – я взглянула на клочок бумаги в руках директрисы.

– Ты умеешь быть жестокой, и это хорошо. Прости, Виола, но на овцу ты не потянешь, скорее, ежик, да. Совершенно не жертвенное животное.

Я усмехнулась, сочтя это за комплимент.

– Директриса, не тяните… Что там?

– Твоя бабушка больна и желает увидеть тебя. Она слабеет и…

– А какое мне до этого дело? – я сложила руки на груди. – Пусть другие её внуки стоят у её кровати, меня же она предала в угоду новой невестке… Ой, – я картинно схватилась за сердце, – о нет же, других нет. Не родила! А столько надежд на неё возлагали.

– Жестоко, – пожилая драконесса кивнула. – Цинично и по болевым точкам. Да, твоя мачеха мечтала подарить роду наследников, но боги от неё отвернулись.

– И почему, интересно? – я криво усмехнулась.

– Полагаю, она догадывается. Но всё же, Виола, я хочу, чтобы ты поехала. Считай это личной просьбой.

– Зачем? – я снова сложила руки на груди.

– Чтобы закрыть дверь в том доме и запереть замок. Пойми, девочка, твоя злость – как пламя, а раздувает её обида, из которой собран костёр. И она всё никак не догорит. Вернись туда. Уже не ребёнком, которого так легко ранить, а самостоятельной женщиной. Вернись и хлопни дверью так, чтобы стены задрожали. Или останься там. Давай, пора взворошить угли, иначе всю свою жизнь так и будешь рычать, как раненый зверь. Это нужно тебе, Виола.

Покачав головой, я снова уставилась в окно. В кабинете повисла тишина. Первая злость и нежелание подчиняться прихотям, пусть и больной бабушки, улеглись, и я начала думать головой.

В чём-то директриса была права. Столько лет прошло, а я мгновенно вспыхивала ненавистью, стоило просто вспомнить семью.

И это причиняло мне боль.

Сильную.

– Виола, хватит убегать. От себя не спрячешься. Дилижанс прибудет завтра. Я специально попросила, чтобы заехали к нам.

– Директриса, – покачала головой я.

– Ты должна во всём разобраться. Так что иди в комнату и отдохни перед дорогой. Ты понимаешь, что так правильно, Виола. Ты сама всё понимаешь.

Выдохнув, я кивнула. Спорить было бесполезно.

***

Да, дилижанс прибыл вовремя. Директриса провожала меня молча. Казалось, она всё мне уже сказала вчера, а сегодня ей осталось только обнять и отпустить.

– Спасибо вам за всё, – шепнула я, не сдержавшись. – За тепло и поддержку.

– Ищи свою дорогу, Виола, и хорошего тебе попутчика на этом пути. Пусть Боги хранят тебя, дитя.

Забравшись в огромную карету для дальних путешествий, я всё же обернулась и взглянула на поместье, в котором жила последние десять лет. Стало так больно. Я словно снова дом теряла, только в этом меня уважали и ценили. Здесь меня не предавали и не унижали.

– Наверное, стоит именно школу домом называть, – усмехнулась и пошла занимать свободное место…

… Нет, поездка лёгкой не была. В окно ярко светило солнце, ослепляя, и никакой возможности не было от него спрятаться. Шляпка была в дорожной сумке и находилась в задней части дилижанса вместе с остальным багажом пассажиров.

– Я так вся в веснушках буду, – пробурчала, стараясь волосами прикрыться.

Выдохнув, я всё же покосилась на небо. До заката ещё ой как далеко. Ехать и ехать. В животе урчало. То, что мне передали в дорогу, я уже съела. Но, кажется, от переживаний у меня разыгрался нешуточный аппетит.

Покосившись на молодую женщину, сидящую напротив и вкусно жующую яблоко, отвернулась.

Взгляд снова остановился на дороге. Послышался лёгкий шум. Наш возница что-то кому-то прокричал. Я заинтересованно нашла причину переполоха. Нас обгоняла двуколка с впряжённой в неё черной лошадью. На вид весьма удобный экипаж, и крыша откидная имелась, и ящик сзади для багажа. Ею правил широкоплечий, явно высокий мужчина-блондин в красивой чёрной офицерской форме. Такой, с выправкой, строгий. Он махнул кучеру, явно благодаря его за то, что пропустил и уступил дорогу.

Я улыбнулась, и в этот момент наши взгляды встретились.

На краткий миг, но всё же.

Дракон.

Над бровями, на подбородке и висках мелкие светлые чешуйки. Шрам, пересекающий щеку и задевающий уголок рта. На другой стороне лица – рассеченный тонкой белой полосой висок. Выше, там где начинаются длинные белоснежные волосы, на лбу толстый розовый рубец. И всё же он был смущающе красив.

Стоило нашим взглядам разойтись, как я густо покраснела.

Впервые моё внимание привлёк мужчина, и вот беда – случайный проезжающий мимо. Только со мной могло такое случиться.

Я тихо засмеялась, покачав головой.

Дилижанс ехал дальше. Солнце, словно сжалившись надо мной, медленно склонялось к вершинам деревьев. Я широко зевала и мечтала о простой булочке. В моём кармане было до обидного мало монет. Не бедствовала, но экономить стоило.

Снова прикрыв рот ладонью, пряча зевок, покосилась на дорогу.

Однообразный пейзаж просто убивал. Нет, я всё же желаю жить там, где с одной стороны горы, а с другой – море. И чтобы чайки кричали по утрам. Чтобы запах хвои спускался с гор. Найти бы ещё это прекрасное место. Устроиться в школу или наняться гувернанткой, почему бы и нет.

Возможностей было много. Не пропала бы.

Так, может, и не стоит возвращаться в поместье рода эрч Эмистер. Ну что мне там делать? Полюбоваться на папеньку, который предал на следующий же день после свадьбы, чтобы угодить новой жене? Или на эту самую жену полюбоваться?

Единственное, что бы я могла сказать им, так повторить фразу, брошенную отцу. За всё в этой жизни нужно платить, но теперь я знала, что цена за предательство родной дочери действительно высокая. Дом эрч Эмистер был пуст. Он так и не услышал детского смеха. Надежды не были оправданы.

Жертвы себя не окупили.

Эта драконесса так желала стать аристократкой, продолжить древний род. И она не гнушалась грязно играть, устраняя меня. Это потом я поняла, чем опасна для неё. Старшая. И роди бы она девочку, то никогда не стала бы настоящей хозяйкой поместья, потому что я бы так и осталась – наследницей. Мой муж бы взял наше родовое имя, и мои сыновья продолжили род.

А её дочь осталась бы без титула – простой драконессой.

Она подстраховалась, устраняя меня со своей дороги.

Это было так глупо, так нелепо. Особенно если вспомнить, что Боги не послали ей радость материнства. Её руки остались пусты. И мне было нисколечко не жаль!

И совесть за это не грызла.

Выдохнув, вытянула ноги и тут же ощутила резкий толчок. Лошади заржали, и возница крикнул: «Стоять!». Карета замедляла ход.

– Что произошло?..

– На кочку наехали?..

– Мы останавливаемся…

Пассажиры оживились. В салоне началась суета. Облизав губы, я разогнала сонливость. Этого еще не хватало – остаться на ночь посередине тракта.

– Возница, – прокричали с передних сидений, – может, объяснитесь?

– Да чего говорить, – раздалось в ответ, – ось треснула. До постоялого двора дотащат нас лошадки, а там пересажу всех в другие экипажи. Не переживайте, все куда надо доедете. Естественно, платить ничего не нужно будет.

Я лишь всплеснула руками. Кажется, моя удача попала под колеса этого дилижанса. Да как так-то? Что теперь – тратиться на комнату? Терять время и ждать, когда подвернется экипаж, идущий мимо нашего поместья? Вот же…

Словно чувствуя мою злость, заурчал и живот.

Мы ехали, только теперь куда медленнее, четверка лошадей прогулочным шагом по дороге плелась. Пассажиры все больше волновались.

Солнце зависло над верхушками деревьев. Смеркалось. Становилось холоднее, а шаль не достать. Я начинала мерзнуть. К этому времени мы должны были быть на специальной стоянке для экипажей. Там, где и таверна простая стоит, и комнатки сдаются по смешным ценам. Вместо этого мы сможем в лучшем случае добраться до заведения, где с клиентов так тянут монеты, что взвыть можно.

Фыркнув, я уставилась на небо и растерла плечи.

– Возница, скоро? Теплее не становится, – прокричал кто-то, явно испытывая те же затруднения, что и я.

Ну, хоть не одинока.

– Да почти уже, – раздалось в ответ.

И действительно, впереди появились неяркие огни магических уличных фонарей.

Я воодушевилась.

Да и ладно, не стану комнату снимать, посижу в таверне. Чай выпью. Главное, чтобы нашелся нужный экипаж. Да хоть почтовая карета, я уже на все была согласна.

Испытывая нетерпение, я наблюдала, как все отчетливее вырисовывается стоянка для экипажей: кареты, простые телеги, знакомая двуколка. Я поискала взглядом и высокого светловолосого дракона, но, увы, дважды, видимо, встретиться нам не суждено.

Улыбнулась и тут же поежилась. От холода на коже волоски приподнялись, и мурашки появились.

– Прибыли, – прокричал возница, останавливая дилижанс. – Сейчас выдам всем багаж, и проходите в таверну. Я же буду искать экипажи и рассаживать вас. Кто и куда едет – у меня в списке, – он потряс бумагой над головой.

Но на него уже мало кто смотрел. Все переволновались, устали, замерзли и хотели есть.

Зевнув, я подождала, пока выйдут все, и пристроилась в очередь за каретой. Просто знала, что моя скромная сумка с вещами в самом низу. Народ расходился медленно. Только троим посчастливилось найти место в нужную сторону сразу. Остальные же брали вещи и направлялись в деревянное двухэтажное здание. Я же продолжала стоять и терпеливо ждать, отгоняя от себя приставучего гнуса. Не выдержав, щелкнула пальцами, и несколько комаров упали к моим ногам, изжаренные с корочкой. Возница обернулся, оглядел меня пристальным взглядом и крякнул себе под нос. Что бы это значило – непонятно.

– Я надеюсь, мои вещи на месте? – на всякий случай поинтересовалась я.

– Да, конечно, леди, куда же им деться, – он отмахнулся от комара, и, не выдержав, я снова призвала пламя.

Насекомые упали на землю, словно искринки, охваченные огнем.

Возница снова ухмыльнулся и, потянувшись, наконец, достал мою сумку.

– Что-то маловата для аристократки, леди.

– Вы полагаете, титул обязывает меня путешествовать не менее чем с тремя сундуками? – съязвила я.

– Ну, именно так обычно и бывает, – он предпочел не заметить мой выпад.

– Ну, значит, я очень неправильная представительница знати, уважаемый.

Взяв сумку, я поспешила к высокому крыльцу с деревянными резными колоннами и высокими перилами.

Может, сумка и небольшая, но тяжела… руки очень быстро устали. Книги… Да, там были именно они. Ну и пара платьев, белье, чулки и… теплая шаль.

У меня зуб на зуб от холода не попадал. Все же стоит спросить, сколько у них стоит комната. Я же околею в общем зале.

Взобравшись по ступеням, я толкнула тяжелую дверь и вошла. В таверне пахло жареным мясом. Мой живот снова заурчал, жалуясь на голод.

Осмотревшись, быстро нашла стойку управляющего и заспешила туда, снова встав в небольшую очередь.

Минута тянулась за минутой.

Впереди остался всего один мужчина, как вдруг управляющий громко прокричал, глядя на меня:

– Комнат больше нет…

Всплеснув руками от досады, я обернулась на зал. Ну конечно, все столики заняты. Хотя было местечко на лавке возле очага.

Глава 2

Я сидела на лавочке возле очага и пыталась устроиться удобнее, опираясь плечом на свою дорожную сумку. Живот урчал от голода, и это мешало заснуть. Я смотрела на многочисленные столики и понимала – они до утра не освободятся. За ними просто коротали ночь, и вставать никто не собирался.

За те два часа, что я просидела, ни один не опустел. А нагло подсаживаться к кому-то – прогонят. Да и невоспитанно.