Я послушалась. Дунула осторожно – и по сухому тростнику скользнула оранжевая искра. Клянусь, это была настоящая магия! Моя магия! Обрадовавшись, я дунула изо всех сил, и Шаардан едва успел дернуть меня на себя, когда на добрых полметра взметнулся жадный огонь. Мы упали на спину. Впереди гудело и трещало.

– О мой день, Дара! – взвыл шаман, отталкивая меня в сторону. – Я же просил потихоньку!

Тростник и камни выгорели мгновенно, оставив на песке бурую стеклянную воронку. Даже пепла не было. Ух ты, я такая сильная?

– Мда, – озадаченно крякнул Шаардан, помогая мне подняться. – Хорошо, что я рыбу не закопал. Пришлось бы снова ловить. Ну ничего, главное, что все получилось. Ты набери еще топлива, а я займусь нашим обедом.

Я вздохнула и признала справедливость его слов. Второй костер получился значительно лучше. Я уже поняла, как нужно действовать. Крупных камней не нашла, набрала пригоршню мелочи размером с орех. Прикрыла тростником. Подула тихонько, и на сухих стеблях заплясали язычки пламени. Шаардан принес несколько небольших глиняных комков, положил прямо в огонь. Покосился на меня и предложил:

– С огнем у тебя все получилось. Хочешь попробовать с водой?

– Хочу! – внутри все ликовало. Я – маг!

– Я бы предложил попробовать с рекой, но есть еще один вариант.

– Какой?

– Вызвать дождь. Это самое сложное, потому что одно дело – взять воду из реки, где ее очень много, и совсем другое – собрать в небе.

– Я хочу попробовать! – живо ответила я.

– Я тоже. Учитывая, что твой первый огонь был таким… ярким, дождь может и получиться. Отдыхай пока. Я еще рыбы наловлю. На ночь повешу над костром коптиться.

– Может, мне набрать еще камней? – неуверенно предложила я. – Пригодятся ведь.

– Их обычно на берегу немного, – пожал плечами Шаардан. – Потом река принесет еще. Если не лень тебе – собирай. Но я всегда беру только крупные. Двух-трех хватает на весь день. А вообще, лучше помой миски. Это будет полезнее.

Я вздохнула. Мужчины всех миров одинаковы. Посуду мыть не любят, сваливают самую противную работу на женщин. Но он вроде обещал обед, а потом копченую рыбу, так что – справедливо. Копченую рыбу я люблю чуточку больше, чем жареную.

Взяв длинную острую палку, Шаардан высоко закатал шаровары, демонстрируя крепкие загорелые лодыжки, и зашел по колено в реку. Склонился, вглядываясь в прозрачные воды, напрягся и что-то тихо зашептал.

– Ты колдуешь! – тут же поняла я.

– Да, приманиваю рыбу. Не мешай.

– Ну ты и читер, – проворчала по-русски. – Так неинтересно.

– Зато быстро.

Собрав миски, лениво полоскала их в набегающей на песок мелкой волне, краем глаза наблюдая, как стремительно вытягивается струною шаман, посылая в воду свое примитивное оружие. Как выбрасывает трепещущую добычу на берег – крупную, размером в предплечье. Как склоняется и напрягается вновь.

Красивый все же мужчина. Причем не той красотой, к которой я привыкла. Не слащавый, не качок, не синеглазый мачо с обложки журнала. Он настоящий, живой, не глянцевый. Надень на него пиджак и галстук, спрячь звериную грацию под светским лоском – и он потеряет половину своего очарования. Только бездонные черные глаза все портят. В них даже заглядывать страшно.

Потом мы сидели на траве, ломали горячую глиняную скорлупу и ели рыбу руками, жадно облизывая пальцы. Не то рыба была какая-то другая, не то способ приготовления особенный, а только так вкусно мне не было даже в московских кафешках, впрочем, я там из рыбного разве что роллы заказывала. Потом Шаардан сварил душистого травяного чая, и я цедила его медленно, наслаждаясь каждым глотком. Лениво плескалась река, тихо тлел костер, где-то кричали птицы. Как же это было сладко!

А ведь где-то не так далеко уже началась война…

– Так что там с дождем? – напомнила я.

– С дождем плохо, – вздохнул Шаардан. – Четвертый год засуха. Это здесь, возле реки, все хорошо. Но ты взгляни, где берег. Раньше воды было едва ли не вдвое больше. Здесь долина духов, а там, где она заканчивается, нет даже травы. Деревья погибают. Урожаи очень скудные.

– Ты же шаман, – удивилась я. – Почему не вызовешь дождь?

– Я не всесилен. Делаю все, что могу. После хорошей большой грозы я не могу встать месяц. Валяюсь в постели как дитя, меня кормят с ложечки.

Кажется, он не шутит. Какая сложная работа у шамана!

– Если б не я – Шамхан голодал бы давным-давно. Ты не подумай, я не хвастаюсь. Гордиться тут нечем, мой наставник управлялся с погодой куда лучше. Но я еще молод. Лет через двадцать мог бы…

Он вдруг помрачнел, нахохлился, отвернулся. Я, не понимая такой странной перемены в настроении, попыталась Шаардана утешить:

– Но теперь мы вдвоем. Наверное, сможем вдвое больше, да?

– Наверное, – криво улыбнулся он. – Нужно попробовать. Ты сиди пока, я рубашку свою постираю и поедем домой.

– Почему меня не попросил? Это ведь женская работа.

– Забудь. Нет мужской и женской работы. Стирать и готовить может любой, у кого есть руки. Женская работа в моем мире лишь одна – рожать и вскармливать детей. Остальное – как получится.

Я вскинула брови, обдумывая его слова. А мне начинает нравиться Шамхан! Впрочем, не факт, что Шаардан не врет. Может, просто успокаивает меня. Вот бы научиться чувствовать его так же хорошо, как он меня!

***

– Почему-то дождь всегда легче вызывать ночью, – говорил шаман мне на ухо. Он, как и в первый раз, сидел позади меня, положив руку на мой живот. Уверял, что мне так легче найти свою “ши” – то есть центр магии.

Не уверена, что мне это помогало. Скорее, даже мешало: я постоянно отвлекалась на его прикосновения, на запах полыни и меда, на горячее дыхание, шевелившее волосы.

– Ночью холоднее, – попыталась я вспомнить законы физики, вертя в руках бубен, который он мне вручил. – Теплый воздух поднимается вверх, на его место приходит тяжелый и холодный, а в холодном больше воды.

– Никогда о таком не слышал. Ты очень умная.

– Это хорошо или плохо?

– Скорее, хорошо. В Шамхане любят умных женщин. Но тех, кто много умничает, не любят. Сосредоточься. Нам нужен дождь.

– Но как? – возмутилась я. – Ты опять толком ничего не объясняешь!

– Верно. Потому что дождь – это не огонь. Он снаружи, а не внутри. Я обычно умоляю духов о помощи. А ты колдунья, не уверен, что духи будут тебя слушать.

Ну вот. Он сам не знает, чего от меня просит. Такое ощущение, что вся эта магия – только предлог, чтобы сидеть в ночи со мной в обнимку.

Тяжкий вздох. Прикушенная губа. И моя смиренная просьба:

– Покажи хотя бы, как ты это делаешь.

– Ну, я пою.

И он тихо забормотал речитативом:

– Духи воды, услышьте меня,

Утешьте меня,

Одарите меня…

Я тихонько встряхнула бубен, колокольчики печально звякнули, перья закачались.

– Духи воды, духи воды,

Спасите нас от беды.

Ни голоса, ни слуха у Шаардана не было. Он просто бормотал что-то себе под нос и раскачивался, вовлекая и меня в странный транс. Кажется, я поняла. Ткнула его локтем и затянула сама:

– Духи воды, в Шамхане беда,

Неурожаи, пропала вода,

Гибнет трава, высыхают леса,

И не легла на рассвете роса.

Вокруг вспыхнуло множество огоньков, в лицо плеснуло влажным ветром. Меня окончательно понесло. Я вскочила на ноги, громко ударила в бубен и запела во весь голос:

– Духи воды, дайте дождя,

Примите мой танец, услышьте меня.

К вам я взываю, вас умоляю,

Дайте дождя, с неба дождя.

Сверху загудело. Ветер значительно окреп. Где-то в стороне реки загрохотало.

Сильные руки обхватили меня, прижали к горячему телу. Я мгновенно ощутила, как сильно похолодало.

– Настоящие шаманы танцуют голыми, – крикнул мне в ухо Шаардан.

– А мне плевать! Я не шаман, а колдунья! – громко ответила я и продолжила:

– Дайте дождя, дайте дождя,

Тучи гоните скорее сюда!

Как мать для дитя принесет молока,

Природа, прошу, да напьется земля!

Мне вдруг показалось, что последние слова, что пришли откуда-то из глубины меня, стали самыми важными, обрели силу. И я совсем тихо прошептала:

– Я росла сиротой без материнской любви,

Небо, любовью меня одари.

Всем сердцем взываю к тебе:

Дай раствориться в дожде.

Ночь раскололо молнией, стало светло как днем. Я даже горы разглядела вдали. А потом громыхнуло, да так, что я не устояла бы на ногах. И небеса разверзлись. И не было ни начала, ни конца, ни земли, ни небес. Только потоки воды, извергающиеся будто бы со всех сторон.

Если б не Шаардан, я бы нипочем не нашла гэра. Он затащил меня в тепло и сухость и практически силой раздел и завернул в одеяло. Меня шатало и ломало, как после тяжелой болезни. Я совсем не помнила, как он уложил меня на подушки.

Глава 8. В долине теней

Дождь шел всю ночь. К счастью, уже спокойный, мягкий, иначе бы нас смыло. Я просыпалась, слушала мерный шум и снова засыпала. Шаардан, кажется, был рядом, гладил меня по волосам, что-то тихо шептал. Утром разбудил, заставил выпить чашку горячего горького чая. Потом я снова провалилась в сон.

Когда я наконец-то выползла на белый свет, уже наступили сумерки. Слабость была страшная, болели кости, саднило горло, в голове клубился серый туман.

– Что со мной? – прохрипела я.

– Выложилась вчера, – спокойно ответил Шаардан. – Но ты молодец, даже встать смогла. Если бы я вызвал дождь такой силы, то, наверное, помер бы на месте. Кстати, облегчиться можно там, – и он кивнул в сторону странной конструкции из палок и тряпок.

Я послушно поковыляла туда, охая, постанывая и держась за поясницу как старая бабка. Он не предложил свою помощь, и правильно – я бы точно сорвалась. А так – всего лишь чуть не сверзилась в яму, криво прикрытую теми же палками. Кстати, внутри “сортира” нашелся помятый металлический кувшин с прохладной водой и стопка ветхих тряпок. Это вместо лопухов, которые тут найти довольно сложно, да? Как предусмотрительно!

А откуда взялся кувшин? У нас такого точно не было!

И мягкого хлеба с сыром тоже не было. Вряд ли Шаардан испек такое чудо на костре. Он, конечно, способен на многое, но это уже перебор!

– Люди отца приходили утром, – пояснил шаман в ответ на мой вопросительный взгляд. – Принесли немного еды и подарки для тебя. Одежду приличную, украшения, сладости.

Я бы засмеялась в голос, но рот был занят. Одежду, украшения? Вот сюда, в поле? Они тут долбанулись все, что ли? Может быть, мне лепешки печь и посуду в реке полоскать в кольцах и диадеме? Стоп, он сказал сладости?

– Что там вкусненького есть? – справившись с бутербродом, живо поинтересовалась я.

– Медовые орехи, халва, ревàни с малиной…

– Ой, вот с малиной я не пробовала никогда.

– А халву, значит, пробовала? – удивился Шаардан.

– Ну да, халва и в моем мире была.

– Понял. Знаешь, как забавно вышло? – посмеиваясь, шаман передал мне деревянную миску с мягким квадратным пирожным. – Они вчера под ливень попали. Чуть не сгинули. Мокрые насквозь. Не ждали: откуда дождь мог взяться? Я же за другим ушел.

– Ой! – испугалась я. – Что нам теперь за это будет?

– Ничего. Они рады были, благодарили. Я сказал, что твоя работа.

Хотелось задать еще миллион вопросов про этих самых “их”, но я уже отправила в рот пирожное и застонала от блаженства. Рассыпчатое влажное тесто, яркие ноты малины, чуть уловимый аромат меда, кислинка лимона. Нет, люди, которые готовят такое, не могут быть дикарями! Несмотря на то что их шаман иногда скачет голый под дождем.

– А женщина-шаман – это вообще нормально? – полюбопытствовала я. – Так бывает?

– Да, но не очень часто. Мужчин все же больше.

– А за твою работу платят?

– Я не просил ничего. Но если пожелаю, получу хоть дом, хоть дворец, хоть стадо верблюдов, хоть мешок золота.

– А почему не просил?