Если прежде князь, получив княжеский стол, рассаживал на своей земле вокруг себя по городам своих младших родственников, то Андрей ничего подобного делать не стал. Более того, одних братьев Андрей прогнал из суздальской земли в Византию, другие княжили в южных землях. Но и на этом не остановился суздальский князь, удаляя соперников. Такой же участи подверглись и племянники. И еще один шаг в этом направлении делает Андрей: он выгоняет с земли и старых отцовских бояр. Таким образом, он устранил не только соперников, но и отцовское боярское окружение, чтобы формировать вокруг себя только ему послушный ближний круг. Эти поступки Андрея дали основание летописцу, а за ним и русским историкам В. О. Ключевскому и С. М. Соловьеву заявить о желании князя стать «самовластцем» всей Суздальской земли.

К этим шагам князя добавим еще и то, что Андрей не стал жить ни в Ростове, ни в Суздале – старинных городах края, а переехал в маленький Владимир на Клязьме. Главной причиной такого решения, по мнению большинства исследователей, являлось то, что в городке не было вечевых сходок, которые зародились в старших городах с давних времен. Таким образом, переносом столицы он отсек от себя старое боярство и купечество, располагавшееся вокруг Суздаля и Ростова, что делало его еще более независимым от прежней боярской верхушки и традиций вечевых городов. Андрей правил, опираясь на новых людей – своих дворян, мечников, тиунов и посадников, которых не избирало вече, а назначал князь, и которые были зависимы от него. Тем самым он создавал новый служилый класс, опирался на младшую дружину и не советовался в делах правления и правосудия со старой знатью.

Одновременно он всячески обустраивал и украшал Владимир, воздвиг новые церкви и храмы, построил Золотые ворота, что вскоре сделало молодой город красивее старых. Это тоже вызывало недовольство бояр. Следует добавить и то, что Андрей поставил себя вне и выше старой боярской и купеческой знати: он не пировал с ними, не брал их с собой на охоту, что особенно задевало и обижало боярство. «Противопоставив “новый” Владимир “старому” Суздалю, младшую дружину (дворян) – боярам, отношения подданичества и самовластия – старым принципам вассалитета и лествичному праву, Андрей Боголюбский сделал решающий шаг в направлении самодержавия»^[39].

Основой выстраивания взаимоотношений, другими словами, формирования общества, было понимание князем, что эта земля – его земля, в которой все принадлежит ему. Это – его удел, его личная собственность, в которой – и которой – он волен распоряжаться по своему разумению. Надо сказать, что слухи о благодатном крае и великом князе распространились по Руси, и сюда стекалось все больше и больше переселенцев, которых Андрей хорошо принимал, одаривал землей, помогал обосноваться. Князь Андрей гордился результатами своих трудов, по праву считая, что это он с отцом «сработал» Суздальскую Русь, заселил ее и устроил в ней общество. Как на хозяина привыкали смотреть на него и подданные. Такие правила складывались или закладывались Андреем Боголюбским. Смысл его действий понял и развил его младший брат Всеволод Большое Гнездо, который будет править Владимиро-Суздальской землей долгие 36 лет начиная с 1176 года. Его правление признается лучшим периодом в развитии Руси Верхневолжской, а князь будет первым, кто станет носить титул великого князя Владимирского.

Андрей Боголюбский и Всеволод Большое Гнездо многое сделают для создания крепкого государства в Северо-Восточной Руси, но после смерти последнего в 1212 году разразится усобица между его сыновьями. Конфликт завершится кровавой битвой русских с русскими на реке Липице. Победителем выйдет Константин, он и станет владимирским князем, но править будет недолго: он умрет уже в 1219 году. И во Владимире вокняжится Юрий. Его княжение знаменательно тем, что именно ему суждено было стать последним независимым русским князем. При нем в 1238 году монголо-татары захватят Владимир. Вся его семья укроется в храме и будет сожжена азиатскими захватчиками. Сам Юрий погибнет в сражении с монголо-татарами на реке Сити, тело князя без головы подберут воины на поле сражения. После этого владимирским князем станет третий сын Всеволода Ярослав, который первым из русских князей примет ярлык на великое княжение из рук татарского хана. Это будет означать признание зависимости Руси от завоевателей.

Монголо-татарское нашествие и его оценка историками

Монголо-татарское нашествие и установившееся на два с половиной века владычество ханов над Русью (1237–1480), сила его воздействия на нашу страну и народ в те времена и в длительной перспективе настолько велики и значимы, что вполне заслуживают отдельного раздела нашего повествования, поскольку это был труднейший вызов для русских князей, с которым они не справились. Однако мы решили рассмотреть эту проблему в формате одной главы, поскольку именно нашествие войск монгольской державы и фактическое управление русскими княжествами ханом не только закрепило свершившийся ранее распад единого Древнерусского государства Киевская Русь, но и разделило его на две большие половинки, вытолкнув одну из них под власть чужой страны и чужой веры. Именно с той поры Северо-Восточная Русь и сформировавшееся там великорусское племя многие века будет вести тяжелую борьбу за возвращение старинных русских земель. Специальная военная операция (СВО), начавшаяся в феврале 2022 года, является одним из этапов этой многовековой борьбы за возвращение в лоно матери-России утраченных русских территорий и защиту русских людей.

О непреходящей значимости монгольского владычества над Русью говорит уже то, что веками длятся дискуссии о природе власти хана, о том, было ли игом это владычество. Приведу высказывания самых маститых наших историков, чтобы представить дистанцию, на которую разошлись их мнения.

Н. М. Карамзин в своем главном труде «История государства Российского» несколько раз возвращался к оценке монголо-татарского нашествия. Вот одно из его высказываний об иге: «Настало время бедствия общего, гораздо ужаснейшего, которое, изнурив государство, поглотив гражданское благосостояние оного, унизило самое человечество в наших предках и на несколько сот веков оставило глубокие и неизгладимые следы, орошенные кровью и слезами многих поколений»^[40]. Или такие оценки русского историка: «Нашествие Батыево ниспровергло Россию. Могла угаснуть и последняя искра жизни; к счастию, не угасла, имя, бытие сохранилось; открылся только новый порядок вещей, горестный для человечества… Сень варварства, омрачив горизонт России, сокрыла от нас Европу в то самое время, когда благодетельные сведения и навыки более и более размножались, народ освобождался от рабства… возникали университеты для высших наук… В сие же время Россия, терзаемая моголами, напрягала силы свои единственно для того, чтобы не исчезнуть: нам было не до просвещения! <…> Россия обширный труп после нашествия Батыева…»^[41]

Историк С. М. Соловьев отстаивал отличную от мнения Н. М. Карамзина точку зрения. Рассуждая об установлении «нового порядка вещей на севере» Руси, он делал вывод: «Мы замечаем, что влияние татар не было здесь главным и решительным. Татары остались жить вдалеке, заботились только о сборе дани, нисколько не вмешиваясь во внутренние отношения, оставляя все как было…»^[42]

О взаимоотношениях русских князей и татарских ханов, влиянии ига на Русь вполне определенно высказался и С. Ф. Платонов. Он утверждает, что татарское влияние на русскую жизнь не могло быть значительным, так как татары, завоевав Русь, не остались жить в русских областях, они переписали все население Руси, наложили на него дань, получившую название «выход», и отошли на юг в открытые степи. Исходя из такого понимания действительности, историк делает вывод: «Поэтому мы можем далее рассматривать внутреннюю жизнь русского общества в XIII в., не обращая внимания на факт татарского ига»^[43].

Представляют интерес высказывания историка и философа Л. Н. Гумилева, который в исследовании «Древняя Русь и Великая степь» утверждал: «Грандиозный поход Батыя в 1237–1242 гг. произвел на современников ошеломляющее впечатление. Но ведь это был всего лишь большой набег, а не планомерное завоевание, для которого у всей Монгольской империи не хватило бы людей. В самом деле, монголы ни на Руси, ни в Польше, ни в Венгрии не оставляли гарнизонов, не облагали население постоянным налогом, не заключали с князьями неравноправных договоров. Поэтому выражение “завоеванная, но не покоренная страна” полностью неверно. Завоевание не состоялось, потому что оно не замышлялось»^[44].

Если к этим рассуждениям добавить мнение С. М. Соловьева, что татары после завершения похода жили вдалеке, заботились только о дани и не вмешивались во внутреннюю жизнь русских княжеств, если сюда же присовокупить вывод С. Ф. Платонова, что мы можем рассматривать внутреннюю жизнь русского общества в XIII веке, не обращая внимания на факт татарского ига, то тогда получится и вовсе благостная картина. Тот же Л. Н. Гумилев рассуждал, что «войны без убийств и пожаров не бывает», что «преувеличены разрушения, причиненные войной», что «поход Батыя по масштабам произведенных разрушений сравним с междоусобной войной, обычной для того неспокойного времени»^[45].

Увы, нет никакой возможности согласиться с высказываниями Л. Н. Гумилева при всем уважении к его имени. Набеги совершали на Киевскую Русь хазары, половцы и печенеги, позже крымские татары на Московское царство, а Батыев поход – это самое настоящее планомерное завоевание, которое продолжалось в пределах русских земель четыре года. Именно планомерное, так как решение о походе было принято, как известно, в Каракоруме за несколько лет до его начала. Очевидно, что оно замышлялось, к нему готовились.

Такие суждения авторитетных историков заставляют внимательнее всматриваться в события, происходившие почти восемь столетий назад, чтобы понять их сущность и определить к ним свое личное отношение. Ведь если ориентироваться на суждения С. М. Соловьева и С. Ф. Платонова, то неправомерно вообще ставить вопрос о цивилизационном откате Руси как следствии монголо-татарского ига. Если же придерживаться точки зрения Н. М. Карамзина, то очевидно, что Русское государство столкнулось с труднейшим вызовом того времени, от ответа на который зависела сама судьба государства и перспективы развития русского народа. Так трагично мы ставим вопрос еще и потому, что Русское государство не было тогда единым не только в пределах старинных русских земель, включая земли на западных окраинах Киевской Руси, но оказалось раздробленным и в границах Руси Верхневолжской.

Более того, монголо-татарское нашествие не только закрепило на столетия русскую удельную раздробленность, но и разорвало складывавшуюся единую древнерусскую народность. В. О. Ключевский главным итогом нашествия назвал именно разрыв народности. Уже одно это разве не стало вызовом для народа и князей земли русской? Что удивительно – С. Ф. Платонов признает, что «…ощутительно сказалось не влияние татар, а сказался самый факт их господства над Русской землей только в том отношении, что содействовал окончательному разделению Руси на две половины: на северо-восточную и юго-западную»^[46]. Удивительно потому, что историк признает факт влияния на государство, причем очень значительного – окончательного разделения Руси, но не придает почему-то этому трагичному факту должного исторического значения.