Ещё я знала, что Аксель не останавливался. Он продолжал делать запросы во все бывшие бункеры, в города на поверхности, но ответы либо приходили слишком долго, либо не приходили вовсе. Откуда я это знала? У меня тоже был доступ и… по какой-то причине я хотела помочь парню и тоже искала. Даже удалось наткнуться на Джин Андерс, но как только я увидела, что ей было пятьдесят семь, то поняла, что это не та самая Джин Андерс.

Оставалось ещё кое-что. Рейдеры. Она могла быть среди них, конечно, при условии если выжила. И, наверное, именно по этой причине Аксель просился почти на каждое задание, что было за пределами Авалона. Ведь найти Джин среди рейдеров… практически нереально. Ему должно очень сильно повезти.

Иногда, когда я думаю об этом, внутри всё сводит.

Не потому, что мне жаль Акселя, хотя и это тоже. А потому что я понимаю, насколько далеко всё зашло.

Каждый из нас потерял кого-то. И каждый теперь живёт с этой потерей.

– Шоу? – голос Айрис вырывает меня из размышлений.

– Да?

– Идешь с нами?

– А куда вы?

– Говорю же, не слушала, – произносит Майки и хлопает меня по плечу.

– Идем пострелять. Так ты с нами?

– Да, – киваю, и втроем уже мы выходим из тренировочной и движемся в сторону крытого стрельбища.

Айрис и Майки идут чуть впереди меня, тихо обсуждая между собой что-то, а я смотрю в окно, когда мы проходим через почти полностью стеклянный коридор. Лес за пределами купола почти неподвижен, как будто и он прислушивается к нашим движениям. Ждет, чтобы напасть, хоть я и понимаю, что это нереально.

Коридор наполняет легким эхом шагов Айрис и Майки впереди. Их голоса становятся тише, и я понимаю, что отстала.

Взгляд еще на мгновение задерживается на деревьях, и через несколько секунд я нагоняю друга и девушку.

Глава 3

Вечером того же дня я заглядываю к Клариссе и детям, зная, что Ник наверняка задержится, в отличие от моего папы.

Если Ник предпочитал никогда не пропускать завтрак, то отец предпочитал не пропускать ужин. Парадокс.

Пару раз в неделю я присоединяюсь к ним, и, пожалуй, это одно из самых приятных времяпрепровождений в Авалоне. Ещё я немного скучаю по тем временам, когда папа был нашим инструктором-тренером, тогда мы с ним виделись чаще.

Я помогаю Клариссе накрыть на стол, аккуратно расставляя тарелки и приборы, пока от кухонной плиты доносится мягкий аромат тушёных овощей и запечённого мяса. Женщина что-то напевает себе под нос, её движения лёгкие, привычные, видно, что она давно освоила этот ритм.

За моей спиной раздаётся визг и звонкий смех. Эрика и Марк, как обычно, носятся по комнате, обгоняя друг друга, чуть не сбивая стулья.

Марк едва не врезается в дверной проём.

– Осторожнее, – говорит Кларисса, но в её голосе нет строгости, только усталое веселье.

– Мы просто играем! – выкрикивает Эрика, пытаясь увернуться от брата.

В этот же момент хлопает входная дверь, и вскоре на кухню проходит папа, который поочередно всех целует и спешит скрыться в комнате, чтобы переодеться. Он всё еще прихрамывает из-за тех ранений. Врачи не дают точных прогнозов, но я очень надеюсь, что он сможет полностью восстановиться физически.

Я замечаю следы усталости на лице папы, когда он возвращается уже в домашней одежде, а Кларисса говорит:

– Теперь можно садиться и за стол.

Эрика и Марк, хихикая, усаживаются на свои места. Марк всё ещё подрагивает ногой под столом, Эрика вертит ложку, пока Кларисса не кладёт руку ей на плечо, привлекая внимания.

Смотрю на женщину, и что-то внутри сжимается. Впервые за долгое время она выглядит по-настоящему спокойной. Кларисса снова улыбается. Не натянуто, не через силу, по-настоящему.

Она снова смеётся, подшучивает над отцом, поправляет выбившуюся прядь у Эрики и незаметно вытирает со стола то, что случайно пролил Марк.

Она нашла утешения. Как и Эрика с Марком, что тогда потеряли мать, которую убили из-за вируса…

Стоит только подумать об этом, как я понимаю, что ещё бы чуть-чуть, если бы меня тогда проверили, то… меня бы точно также застрелили. Сколько раз я была на грани смерти? Слишком много, чтобы помнить всё.

– Как прошел день, пап? – спрашиваю я, когда мы уже приступаем к еде. – Выглядишь усталым.

– Да… – протягивает отец, отправляя в рот кусочек помидора. Овощи удается спокойно выращивать в теплицах. – У нас перебои с подачей энергии в одном из южных секторов. Пришлось всё перезапускать вручную.

Не так давно Авалон разделили для удобства на секторы. Северный, южный, западный и восточный, соответственно.

– Опять? – хмурится Кларисса, накладывая ему дополнительно еды. – Это уже вторая неделя подряд.

– Да. Среди такого города сложно найти даже одного нормального и разбирающегося человека, поэтому придется привлекать кого-то со стороны. Вероятно, из другого города. Завтра буду более упорно заниматься этим вопросом, – папа отпивает воду, когда ставит уже полупустой стакан, и задает мне вопрос. – А у тебя как, Шоу? Я слышал, ты сегодня опять проводила спарринг с Майком?

Я чуть улыбаюсь, вспоминая бой.

– Да. Он всё ещё надеется выиграть, – говорю я, и Кларисса тихо смеётся.

– Он упорный парень, – замечает отец. – Но вряд ли у него есть шанс против тебя.

– Спасибо, приятно, что ты так веришь в меня, – сама усмехаюсь.

– Ричард говорит правду, Шоу.

– Знаю, Кларисса. Поэтому и приятно.

Я посылаю теплую улыбку отцу и возвращаю затем взгляд на свою тарелку.

– А у вас, как дела? – этот вопрос отец задает Эрику и Марку.

Они хорошо относятся к нему, уже привыкли. Но всегда называют папу по имени – Ричард. Как и Клариссу. Они никогда не обращались к ней «мама».

Дети рассказывают поочередно, стараясь перебить друг друга, о том, как прошел их день и чем они занимались. А я сама ловлю на себе иногда задумчивые взгляды папы.

Когда мы заканчиваем с едой, то помогаю Клариссе всё убрать, а Марк с сестрой убегают в их общую комнату.

После того, как женщина моет посуду, то я возвращаюсь к папе, садясь на диван, куда переместился родитель.

– Что тебя тревожит, Шоу?

– С чего ты решил?

– Глаза.

Именно их я сейчас и закатываю.

– Тебе кажется, пап. Всё хорошо. Просто… скучно немного.

– Скучно? Я не ослышался? – он криво улыбается, а когда понимает, что я не шучу, то улыбка сходит с его лица. – Ты всё ещё хочешь отправляться с остальными за пределы Авалона.

– Иногда.

Отец задумчиво кивает. Я знаю, что если бы я настояла, то он бы в отличие от Ника меня отпустил. Всегда отпускал, хоть и не хочет иногда этого делать.

– Тебе не стоит переживать, Шоу. Люди справятся и без тебя. Ведь как-то справлялись до этого.

– Да, я понимаю. Но всё равно, – тихо добавляю я, глядя куда-то в сторону. – Хочется быть полезной. А не просто сидеть здесь, когда другие рискуют.

Отец чуть хмурится, скрещивает руки на груди и смотрит прямо на меня.

– Ты уже сделала достаточно. – Его голос звучит твёрдо, но без осуждения. – Если бы не ты… и не Ник… если бы не все мы, то всё могло бы закончиться иначе. Неужели ты думаешь, что я не понимаю, какого тебе сейчас? Как непривычно?

– Думаю, ты понимаешь слишком хорошо, – усмехаюсь я, – учитывая, что сама я вся в тебя.

– Вот именно, Шоу, – улыбается отец, но в его взгляде есть лёгкая печаль.

Он кладёт руку мне на плечо, и я ощущаю ту самую родительскую теплоту, которой иногда не хватает.

– Я рад, что ты поделилась. Не стоит держать всё в себе.

Могу выдать лишь кивок.

Я так и не рассказала ему. Не сказала, что всё началось с Ника, а не просто с центра Феликса Максвелла, как теперь думают остальные. Что Ник передал мне… что-то похожее на вирус, что меня уже многократно царапали и даже кусали безумные. Что я и Ник отличаемся. Я просто не смогла рассказать ему, боясь не только того, что он будет переживать, но и того, как отреагирует. Конечно, это бы шокировало его. Вероятно, он бы даже… отчасти возненавидел Ника. За то, что тот передал мне эту заразу. Я прекрасно представляю взгляд отца, его действия и слова, поэтому знаю, о чем говорю.

Поэтому да. Никто по-прежнему, за исключением Акселя, не знает. И то парню только известно про меня. Но не про Ника.

Провожу ещё около часа здесь, а после прощаюсь со всеми и выхожу из дома.

Уже окончательно стемнело, но Ник всё равно придет только в ночи.

Людей на улице уже не так много, как было, когда я наоборот шла только сюда.

Сворачиваю на соседнюю улицу и прохожу ещё немного, после чего выхожу на что-то напоминающее площадь. Мне нужно перейти её и пройти ещё немного, после чего я окажусь у нужного здания.

Именно это и делаю. Правда, когда уже оказываюсь на противоположном конце площади, то слышу звуки приближающихся машин, поэтому оборачиваюсь и вижу сразу несколько автомобилей.

Они успевают добраться до нужного здания чуть быстрее меня, поэтому я замедляю шаг, когда уже мысленно понимаю, кто сейчас оттуда выйдет.

Подхожу к ступенькам здания в тот самый момент, когда двери автомобиля открываются.

Первым я замечаю Джеймса, часть формы которого в крови. С противоположной стороны выходит Аксель и его одежда, да и в целом внешний вид… выглядит так, будто он решил окунуться в бассейн с кровью. Вижу только его глаза и то по тому, что он их, вероятно, протер ранее.

Они о чем-то тихо говорят, когда выходят и другие, кто был с ними в одной группе.

Мы встречаемся взглядом с Джеймсом, и парень выдает мне короткий кивок, на что я отвечаю и понимаю, что они также направляются сюда.

Сейчас можно не сразу докладывать Совету о прошедшем задании, если это не что-то срочное. Но некоторые по привычки продолжают так делать, в том числе и Джеймс. Ему легче отметиться и отчитаться сразу, чем после тратить на это время. Откуда я знаю? Потому что часто вижу его после возвращения, хоть он и не видит меня.

Теперь я немного ускоряюсь, когда чувствую взгляд Акселя, который, вероятно, проследил за Джеймсом, и вскоре оказываюсь внутри здания.

Подхожу к лифту и нажимаю кнопку вызова, правда едет он с самого верхнего этажа.

Ну, просто замечательно.

Чувствую, как рядом останавливаются и поворачиваю голову в сторону.

Джеймс и Аксель. Рядом с ними ещё один парень, но неизвестный мне. Более никого не вижу, поэтому предположу, что их Джеймс отпустил.

– Шоу, – последний выдает мне ещё один кивок.

– Джеймс, – отзываюсь и выдаю слабую улыбку. Почти сразу же слышу усмешку и перевожу взгляд на усмехающегося Акселя.

Я встречаю его взгляд на секунду дольше, чем нужно, потом отворачиваюсь. Ничего нового. Просто он и его вечная игра.

Чуть хмурюсь, но решаю проигнорировать. Как делала это раньше. Как будто если не смотреть, то и не будет этого странного ощущения, будто под кожей что-то дрожит от его присутствия.

В холле тихо.

Пытаюсь сфокусироваться на чем-то другом, но даже сам воздух не дает этого сделать. Он пахнет металлом, антисептиком и кровью, принесённой с их одежды. От этого запаха у меня внутри всё немного сжимается, будто тело само вспоминает старые шрамы и звуки, которые лучше было бы забыть.

Лифт наконец-то издаёт тихий гул, и стрелка над дверью останавливается. Металлические створки открываются с шипением.

В этот же момент парень рядом с Акселем ругается и произносит:

– … Я кое-что оставил в машине. Езжайте, я догоню вас после.

Он делает несколько шагов назад, а после вовсе разворачивается и убегает в сторону выхода.

Я, не дожидаясь, захожу внутрь. За мной Джеймс и Аксель.

Джеймс первым тянется к панели и нажимает нужный этаж кровавым пальцем. Я вижу, как на кнопке остаётся тонкий и сильно заметный отпечаток алого.

Потом делаю то же самое, выбираю свой этаж, почти предпоследний.

Тишина накрывает нас сразу, как только двери закрываются.

Лифт трогается.