Мы пятимся, шаг за шагом, сквозь хаос выстрелов и крики, но кажется, что земля под ногами втягивает обратно, чтобы не дать уйти.

Поднимаю оружие, стреляю, снова и снова. Пули летят наугад, потому что их слишком много, но я всё равно попадаю. Прицеливаться сейчас значит тратить драгоценное время.

Руки дрожат, мышцы с непривычки, хоть я и тренировалась до этого, болят, но останавливаться нельзя.

Сбоку продолжает мелькать Аксель, что отходит чуть в сторону, ближе к машине. Стреляет почти без остановки, короткими очередями, прикрывая в этот раз Эндрю и Заина, так как у них не меньше безумных.

Мы с Джеймсом остаёмся сзади, прикрывая остальных.

Слева что-то шевелится, силуэты появляются прямо из темноты, из кустов, из-за обломков, которые тут как-то оказались. С каждой секундой их становится больше.

Джеймс стреляет метко, но я вижу, как у него заканчиваются патроны. Щелчок… пустой.

Я тоже нажимаю на спуск. Тишина. Пусто.

Как вовремя!

Мы одновременно понимаем это, и холод пробегает по коже.

Джеймс тянется к ножу, так как он находится ближе, когда на него кидаются двое. Защитные накладки на руках помогают ему избегать царапин. Но они не спасут его от укусов или от царапин в других местах.

– Джеймс! – кричу, срываясь с места.

Он с силой ударяет коленом в грудь ближайшего безумного, потом выхватывает нож и вонзает лезвие прямо под челюсть. Безумный захлёбывается кровью и падает, но второй уже успевает толкнуть Джеймса на землю.

Кидаюсь прямо к ним, на ходу снимая рюкзак, и уже вскоре роюсь в нём, нащупываю рукоять запасного ножа и выдёргиваю его.

Безумный почти наваливается на Джеймса, и я со всей силы вонзаю клинок ему в висок. Тело дёргается, потом обмякает.

Я выдыхаю, выдёргивая нож обратно, чувствуя, как липкая и холодная кровь остаётся на пальцах.

– Спаси…

Джеймс не успевает договорить, когда рывком отслоняет меня в сторону.

Нож выскакивает из руки, когда я вижу, как Джеймс убивают ещё одного безумного, что появился у меня из-за спины.

Пока шарю по земле в поисках оружия, то Джеймс убивает ещё одного, а в третьего ему приходится метнуть нож, потому что… он снова спас меня. Только Джеймс не знает, что это было необязательно.

Я только вижу, как ещё один безумный вырывается из тени и уже почти настигает Джеймса. Он отворачивается на долю секунды, чтобы разобраться с очередным мутантом. Всё замедляется, когда в мыслях уже идет просчет дальнейших событий, и я понимаю, что парень не успеет ничего сделать! Если только подставит руку в последний момент, но я не могу знать этого наверняка.

Бросаюсь вперёд без расчёта.

Пытаюсь схватить шею безумного обеими руками и сломать, но мне не хватает сил! Джеймсу нужен шанс, чтобы…

Вот чёрт!

Мне не хватает рывка, корпус не слушается, и в тот момент, когда я нахожусь слишком близко, он вонзает зубы мне в плечо.

Резкая, колкая боль, которая сразу поднимается по руке, щекочет в спине. Я отталкиваюсь, губы приоткрываются на крик, но вместо слов выходит лишь непонятный звук.

Ну, вот хоть бы раз мне попался беззубый безумный!

Я сталкиваюсь с глазами Джеймса, в которых плескается лишь страх и осознание, когда пуля Акселя попадает прямо в голову мутанта.

Его рот шепчет моё имя, но нет времени на слова. В этот миг я вижу, как он точно понял… он видел момент укуса.

Аксель ещё стреляет, прикрывая подход, и мы отступаем к свету фар.

Оборачиваюсь, чтобы понять видел ли эти кто-то ещё, не считая Акселя.

Кэл и Заин нет, а Эндрю… он мертв. Точка в его лбу, которая означает, что парень успел обратиться за столь короткий срок. А он ведь хотел дать нам время, чтобы уйти.

– Шоу! – голос Джеймса вырывает из мыслей, а в следующую секунду чувствую рывок в сторону. Он хватает меня за руку и заставляет бежать к машинам.

Я оставляю свой рюкзак на земле, который тут же сносят безумные.

Беспокойство в его глазах продолжает граничить с осознанием и шоком, и пока он не успел что-либо сделать или сказать, то я произношу:

– Я не обращусь. Это уже не впервые.

– Что?

Вижу всё. Изумление, шок, неверие и вновь осознание.

– Я не стану безумной, Джеймс, остальное позже, – почти спокойно договариваю в тот момент, когда мы забираемся в салон автомобиля.

Джеймс замирает на секунду, будто мои слова не доходят до него сразу, будто его мозг просто отказывается принимать сказанное.

Я чувствую, как его пальцы всё ещё стискивают моё запястье, слишком сильно, почти до боли, но я не отдёргиваю руку.

Парень всё ещё не верит. Его глаза мечутся по моему лицу, потом к ране, на которой кровь уже начинает темнеть. Он хочет что-то сказать, но я не даю. Просто тяну его за руку и толкаю к машине.

– Потом, Джеймс, – выдыхаю сквозь зубы. – Не сейчас.

Он всё же кивает, будто заставляя себя поверить хоть на миг, и толкает заднюю дверь. После меня сам садится следом, а за ним запрыгивает Аксель, когда Заин забирается вперед. Кэл тут же нажимает на газ.

– Их тут просто охренеть, как много! – произносит Заин и стреляет через открытое окно в безумных, что возникают перед машиной.

Сзади становится чертовски тесно. Плечи касаются других плеч, а дыхание смешивается.

Силуэты мутантов ещё шевелятся, они лезут. Один безумный бросается прямо на капот, оставляя кровавый след от ладоней. Его лицо всё такая же искажённая гримаса, глаза пустые, губы рваные. Второй следом бьётся о лобовое стекло, паутина трещин ползёт по стеклу.

– Сбрось его! Не могу попасть! – ревёт Заин.

Кэл не сбавляет скорости, наоборот, давит на газ сильнее. Машину мотает, но тот, что был на капоте, не отваливается сразу. Он бьёт руками, как бешеный, кровь стекает по стеклу, и каждый удар будто вбивает страх прямо в грудь.

Аксель, сидящий слева от меня, опускает стекло и высовывается наполовину наружу, стреляя почти в упор. Грохот выстрелов бьёт по ушам.

Пуля наконец пробивает череп, и тело безумного срывается с капота, падая под колёса. Машину трясёт, раздаётся глухой хруст.

Джеймс всё это время молчит. Только его дыхание громкое, рваное, слишком близкое.

Я буквально каждый клеточкой тела ощущаю его изучающий взгляд.

Вот и сказала.

Сжимаю зубы, чтобы не закричать от боли в плече.

Машина несётся вперёд по дороге, разбрызгивая грязь и кровь, и где-то позади всё ещё слышны дикие вопли тех, кто остался.

Я поправляю рукав куртки, понимая, что если бы не верхняя одежда, то укус был бы ещё более болезненным. Слегка отрываю ткань, чтобы это было похоже не на то, что похоже.

– На обратном пути поведу я, – отзывается Аксель и кидает взгляд на то, что я только что сделала. Точно увидел.

Недовольство? Почему я слышу в его голосе недовольство? Из-за того, что автомобиль занесло?

– Если нам ещё пару раз встретятся такие точки, то боюсь, что обратного пути для нас не будет, – произносит Кэл. – Мы потратим лишние два часа, чтобы объехать то место. Верно, Джеймс?

Последний молчит, вообще, кажется, никак не реагирует, поэтому я вновь смотрю на него.

Он только глядит в одну точку перед собой, будто слова Кэла проходят мимо него.

– Джеймс, – тихо зову, но он не отвечает. – Эй, – снова говорю, чуть громче, касаясь его плеча. – Всё под контролем.

Он поворачивает голову, и мне не нравится то, что я вижу в его взгляде.

Это не просто тревога. Это скорее страх, смешанный с чем-то похожим на отчаяние и вину.

– Под контролем, Шоу? – глухо повторяет парень.

На слишком долгую секунду наступает тишина. Только мотор громко работает, и дождь начинает бить по крыше.

Воздух становится тяжёлым, напряжённым, словно сама темнота прижимается к стеклу.

– Мы поговорим об этом, когда сделаем следующую остановку.

– Конечно.

– Джеймс? – повторяет Кэл, и только тогда парень соглашается, переглядываясь с Кэлом через зеркало.

Глава 7

Мы и правда тратим время из-за того, что недавно случилось, поэтому следующую остановку делаем нескоро, чтобы не отставать от графика.

Утром мы уже должны будем встретиться с Сойером в городе.

Плечо продолжает болеть, и иногда из-за этого я морщусь, понимая, что теперь в том месте образуется очередной синяк из-за силы укуса безумного.

Из-за тесноты машины колено Акселя то и дело задевает меня, а иногда и само плечо. Я вздрагиваю, но ничего не говорю. Терплю.

Спустя минуту глаза парня закрываются. Голова опускается на спинку сиденья, и он засыпает так, будто до этого ничего не было.

Хмыкаю про себя. Да, Аксель действительно может спать, где угодно. Хоть под обстрелом, даже кажется, что он сможет это сделать и на трупах. Мне бы его этот навык весьма пригодился, потому что иногда, несмотря на усталость организма, уснуть моментально не получается.

Дорога тянется часами.

Холод пробирается в салон.

Джеймс молчит, но я чувствую, что он всё это время иногда косится на меня, будто проверяет… дышу ли я, не меняюсь ли.

Когда наконец решаем остановиться, мне кажется, что у меня затекло абсолютно всё: пальцы, спина, ноги и шея.

Я открываю дверь, и холодный воздух ударяет в лицо.

Не успеваю сделать и двух шагов, как Джеймс подходит почти вплотную и берет меня за руку:

– Пойдем.

Он ведет меня в сторону редких деревьев, так как мы проехали уже лес и приближаемся к одному из небольших городов.

– Ну, конечно, – раздаётся за моей спиной ленивый голос Акселя. – Отдельная беседа. Как романтично.

В словах слышится сарказм, такой привычный и колючий, однако, когда я бросаю на него взгляд через плечо, вижу в глазах Акселя не издёвку. А беспокойство.

Он явно думает о том, что мог ли Джеймс увидеть момент укуса?

Понял ли что-то?

Именно поэтому я выдаю короткий кивок Акселю, не знаю зачем, но просто делаю это. Парень кивает в ответ, но не отворачивается, а продолжает внимательно следить за нами.

Мы отходим не так далеко, но с расстояния других никто не сможет услышать.

Как только я смотрю на Джеймса, то продолжаю чувствовать взгляд Акселя.

– Рассказывай, Шоу.

Я прикусываю изнутри губу, понимая, что этого стоило ожидать. У меня было время в машине, чтобы подготовиться и выбрать, что ему рассказать.

И я выбрала.

– Помнишь, когда ты, я и Ник были в одном из зданий и пытались спастись от безумных? – парень медленно кивает, складывая руки на груди. – Когда я упала и Ник держал меня, то безумный укусил меня.

– Именно поэтому ты и отпустила руку Николаса.

– Ты помнишь?

– Конечно.

Не знаю, что меня больше удивляет. Что Джеймс помнит или его это "конечно", которое сказано так, словно я спросила какую-то глупость. Мы ведь пережили слишком многое, чтобы помнить абсолютно всё.

– Я тогда думала, что это конец, поэтому пыталась убить себя и…

– Что?

Расслабленность, что ещё оставалась в нем, исчезает мгновенно, словно кто-то сорвал с Джеймса последнюю маску спокойствия. Его взгляд моментально темнеет, как будто вспыхивает изнутри, и в нём виден весь шок вперемешку со злостью и непониманием.

Парень делает почти незаметный шаг ко мне, так, словно не верит, что расслышал правильно.

– Ты пыталась… убить себя? – слова повисают в воздухе тяжело, отрывисто. – Серьёзно, Шоу?

В его голосе нет крика, но от этого только страшнее, а в уголках губ дрожит напряжение, пальцы бессознательно сжимаются в кулаки, когда он опускает руки.

Джеймс хочет спросить что-то ещё, но осекается, потому что понимает.

Что я делала это не из слабости. А потому что была уверена, что превращусь.

Что не хотела стать тем, кого он или кто-то другой потом будет вынужден убить.

И это знание ломает его ещё сильнее.