– Без разницы. Мне без разницы. Я не хочу жить. Оставь меня, пожалуйста. Оставь, – умоляюще прошептала я, легла на край кровати, сложив ладони под щекой.

– Вика, что значит ты не хочешь жить? – гладила она меня по волосам. – Ты многое пережила, все останется в прошлом. Уверена, твое будущее будет чудесным.

– У меня нет будущего, как и настоящего. Все мои мысли в прошлом, – тело дрожало, а слезы текли по щекам.

– Уже прошло больше месяца. Давай начнем терапию.

– Я не хочу.

– Девочка моя, ты справишься, – она продолжала гладить меня. – Ты справишься, – повторяла тихим голосом тетя, пока я не уснула.

Когда я открыла глаза, тетя спала рядом.

На цыпочках прошла на кухню, налила горячий кофе, вышла на задний двор и присела на скамейку. По щекам текли слезы, стоило мне только подумать о Покровском. Мы так боялись потерять друг друга, что уничтожили все наши чувства ложью.

Струны души, которые когда-то вибрировали от любви, стали моим смертельным оружием. Каждая впивалась в плоть. Резала на куски мое кровоточащее сердце.

Без анестезии.

Без пощады.

Он никогда не простит лжи, которую я выстроила вокруг него.

Я навсегда запомню, как нельзя верить ему.

Если найду в себе силы жить дальше, то дам себе клятву, что он больше никогда не станет частью моей жизни.

В груди все сжалось. Сердце выворачивалось. Я больше не должна ничего чувствовать к нему.

Ничего.

Мы друг друга разрушили.

Раскрошили.

Мужчина с изумрудным цветом глаз стал моим искушением. Мой самый опрометчивый шаг поддаться чувствам.

Изначально наши отношения были обречены на провал. Как я могла попасть в бурю любви? Цена оказалась высока, моя душа уже похоронена. А эхом отозвались слова чудовища: у мотылька обгорели не только крылья, он сгорел весь.

– Вика, пошли завтракать! – прорезал слух голос тети, я обернулась, она выглядывала из-за двери.

– Хорошо, – я поплелась за ней, по-прежнему одержимая мыслями о смерти. Мне пора покончить со всем сегодня… Адская боль прожигала меня насквозь.

Сидела за столом в гостиной и водила по тарелке вилкой.

– Вика, тебе нужно поесть.

– Меня тошнит. Я не хочу.

– Завтра мы поедем к врачу. Ты сильно исхудала. Поняла меня?

– Если только врач сделает мне эвтаназию.

– Вика, пожалуйста, даже не думай о таком! Это будет большая ошибка.

– Я не хочу жить, тетя. Не хочу… – я резко встала и почувствовала головокружение. Оперлась рукой на спинку стула. Внезапно темнота застила глаза.

Когда я очнулась, надо мной стоял врач, а рядом сидела тетя.

– Что произошло? – охрипшим голосом спросила я, пытаясь приподняться. Голова раскалывалась.

– Ты упала в обморок, и я вызвала скорую.

– И что со мной? – еле выдавила я.

– Ты поедешь в больницу на обследование. Я приготовила тебе вещи.

– Собирайтесь, – сказал врач.

Я медленно натянула спортивный костюм, который висел на мне.

В больнице по просьбе тети меня устроили в отдельную палату и взяли кучу анализов.

И снова ночь, к панической атаке прибавилось головокружение. Уснула я только под утро. Меня разбудила медсестра на завтрак, но от запаха еды снова стошнило.

В палату вошли тетя и врач.

– Как самочувствие? – спросила тетя, присаживаясь на диван, я устроилась рядом с ней, напротив в кресло опустилась женщина в белом халате.

– Хорошо. Когда мы вернемся домой? – теребила я пальцами край кофты.

– Виктория, вы сможете вернуться домой только на следующей неделе, – ответила врач вместо тети. – У вас глубокая анемия. Нужно проставить капельницы, чтобы повысить уровень гемоглобина. А еще хорошо питаться, чтобы сохранить беременность.

– Что? Беременность? – нахмурилась я, а в ушах загудело.

– Да, вы беременны.

– Что? Что я? – не ожидала услышать этого слова, меня как будто разразил гром. Снесла волна цунами. Обрушилась лавина.

– Вы беременны, – громче повторила доктор, а я перевела взгляд на тетю и отрицательно замотала головой.

– Этого не может быть. Я не хочу, не хочу этого ребенка! – резко разрыдалась я, задыхаясь от всхлипов. Тетя крепко прижала меня к себе. Немного успокоившись, я отстранилась и перевела взгляд на доктора.

– Вы хотите сделать аборт? – сдвинула брови врач.

– Да, – сквозь слезы прошептала я.

– Вика, подумайте! У вас первый раз был выкидыш и второй раз делать аборт – огромный риск. В будущем есть вероятность того, что вы не сможете иметь детей.

У меня нет будущего, подумала я.

– Можете оставить нас вдвоем? – вежливо обратилась тетя к врачу.

– Да, конечно. Зайду позднее.

– Вика, – положила ладонь на плечо тетя, а я жадно глотала воздух, словно рыба, выброшенная на сушу. Лицо горело от горьких слез.

– Нет, нет, нет, – мотала я отрицательно головой.

– Я понимаю, это неожиданно. В это сложно поверить. Особенно учитывая твою ситуацию. Но, пожалуйста, не руби с плеча. У тебя есть время, подумай. – Она приобняла и снова тепло посмотрела на меня. – Я знаю, о чем ты думаешь. Но ребенок ни в чем не виноват, а ты его лишаешь жизни. Неважно, кто его отец. Он будет твоим. Самым родным.

– Я не могу, – нижняя губа задрожала.

– Поверь мне. Ты пожалеешь. Это ведь твой лучик света и любви.

– В моей жизни больше этого не будет, – я снова замотала головой.

– Тогда ты поступаешь даже хуже Игоря, ты лишаешь жизни ребенка.

– Тетя прибереги философию для другого раза.

– Подумай, – и она оставила меня наедине со своими мыслями. Я притянула к себе ноги, обвила их руками, лбом прижалась к коленям и расплакалась.

Всю ночь обдумывала ситуацию. Если он правда от Покровского, и я ему сообщу об этом, преодолевая свои последние граммы гордости? Что я ему скажу? Что? Возможно, он не от тебя? Возможно, от того, кто хотел убить тебя… Я не хочу презрения и жалости к себе. Он сразу пошлет меня ко всем чертям. Да в принципе, как и я его.

А если я сделаю аборт, то буду убийцей?

Если, если, если – как это мучительно. Выбор был сложнее прошлого.

Что мне делать? Я не знала.

Утром пришла медсестра и поставила капельницу. Затем вошла врач.

– Как ваше самочувствие?

– Лучше, – тихо ответила я.

– Что вы решили насчет беременности?

– Пока нечего.

Врач измерила давление, задала еще несколько вопросов и вышла.

На я сдала анализы, сходила на узи. Положила руки на живот, закрыла глаза и ощутила где-то внутри огонек тепла, впервые за последнее время.

Врач сказала, что моей беременности десять недель. Получается, я забеременела на неделю раньше.

Если это действительно так, то отец ребенка – тот, кого я пытаюсь забыть изо дня в день.

Я не хочу его больше видеть.

Я не хочу ничего о нем слышать.

А если в сроках произошла ошибка? Я даже думать об этом не хочу. Об этом никто не должен узнать. Не хочу знать, кто отец.

Я приняла решение оставить ребенка.

Моего ребенка. От кого бы он ни был.

Постараюсь, не смотря на всю душевную боль, собрать себя. По крупицам. По частицам. Ради малыша.

При выписке из больницы мне назначили кучу витаминов и лекарств. И успокоительного больше не было в тех списках.

Я вела беременность в одной из лучших частных клиник Санкт-Петербурга. Для меня была важна конфиденциальность. Никто не должен ничего узнать.

Через месяц я выставила на продажу галерею и квартиру. В работе я больше не видела спасения. Вскоре нашлись покупатели, и я улетела в Москву, чтобы совершить сделки. Вещи из галереи перевезла в мастерскую, а из квартиры – к тете Инге в дом. Ещё, позвонила водителю Игоря и попросила забрать автомобиль, который он подарил мне. Я решила построить новую жизнь.

Находила в себе силы справляться с эмоциями ради ребенка. В этот раз я не могу его потерять, я чувствовала огромную ответственность. Каждый день старалась жить ради него. Этот ребенок становился моим спасением.

Моим смыслом жизни.

Я слышала на УЗИ, как бьется его сердце. Каждый стук напоминал, что я должна быть сильной.

Я представляла его. Ради него стала ходить на сеансы психотерапии. Бессонница и панические атаки уже меньше преследовали меня.

Да, иногда я срывалась и плакала, думая от том, что у него не будет отца. Воображение предательски рисовало, как было бы, если мы с Игорем были вместе и узнали, что у нас будет малыш. Насколько мы были бы счастливы… Но об этом я никогда не узнаю.

Рыдала, вставая посреди ночи, от пережитого кошмара в прошлом, но старалась прийти в себя.

У малыша буду я.

Весной, когда я была на восьмом месяце беременности, на пороге дома Инги появился Никита.

Я посадила тетю на такси к подруге и уже закрывала ворота, как вдруг в них постучали. Подумала, тетя что-то забыла, и внезапно открыла дверь.

Никита с изумлением посмотрел на меня, а потом опустил взгляд на мой живот. Я впустила его и рассказала про ссору с Игорем. Он обещал сохранить мою тайну. После этого помогал мне во многом, часто приезжал.

Перед родами собрал кроватку для малыша и приехал на выписку. Чтобы поднять мне настроение, он постоянно привозил мне яркие конфеты, похожие на M&M’s⁴. Мы сидели на крыльце, грызли эти драже, и он веселил меня забавными историями. Мы обходили стороной все разговоры об возможном отце ребенка.

Пятого мая я родила мальчика.

Арсения.

В день, когда два года назад призналась Покровскому в любви и открыла ему свое сердце. Совпадение?

Моего сладкого мальчика.

Он стал всем моим миром.

Роды были тяжелыми. Мучительными. В один момент я думала, что потеряю его. Промучилась день от схваток, теряя сознание, мне экстренно провели кесарево сечение. Этот шрам будет напоминать не только о любви к моему сыну, но и о том, что я еще морально жива.

Я каждый день вдыхала его ванильный аромат, смотрела на милое и невинное личико. Изумрудный цвет глаз. Крошечные ресницы. Темные волосы. Маленькие хрупкие ручки обхватывали мой пальчик… Ни с чем не сравнимые ощущения.

Первое время после родов гормональный фон долго не мог восстановиться – я могла рыдать, а потом сразу смеяться. Иногда не справлялась, когда малыш плакал, не знала чем ему помочь. Считала себя самой ужасной матерью в мире, потому что не могу успокоить своего ребенка.

Тетя помогала мне. И я до глубины души благодарна, что в самый сложный период моей жизни она всегда была рядом со мной, поддержала меня. Без нее я вряд ли бы справилась. Я бы выбрала путь легче. Путь в бесконечную тьму.

Я вернулась из болезненных воспоминаний о последнем годе. В памяти пронеслось счастливое утро с Игорем. Сегодня день его рождения.

Я помнила.

Мои чувства к нему притупились. И я надеюсь, что они скоро исчезнут. Сердце только реагировало на моего сына.

Единственное, что осталось, это вернуть ему акции. Я хочу это сделать сама, лицом к лицу. Убедиться в проведении сделки. Постараюсь подписать документы быстро и без лишних разговоров. Скоро попрошу Никиту спланировать нашу встречу.

Я еще немного прошлась по набережной и решила заглянуть в картинную галерею, соскучилась за те полгода, что не была там.

Села напротив картины Куинджи «Лунный свет на Днепром».

– Она превосходна, – услышала я мужской голос за спиной, и незнакомец подсел на скамейку рядом.

– Да. Без сомнений, – я посмотрела на него – весьма привлекательный и симпатичный. Голубые глаза, приветливая улыбка, темные волосы аккуратно уложены на один бок. Одет в белое поло, из-под которого на шее виднелись татуировки, коричневые брюки и того же цвета оксфорды.

– У меня папа влюблен всем сердцем в искусство.

– А вы?