Ладно, хватит валяться. Лёг вчера очень поздно, почти в три, хотя пирующие ещё не расходились – веселье было в самом разгаре, – зато выспался на отлично, только прислонился головой к подушке и сразу же вырубился. Если бы не позывы организма, мог бы и дальше спать.

– Господин, вы встали? – заглянула в комнату Юлька, услышавшая звуки из моей спальни.

– Нет, сплю, – буркнул я. – Сколько раз говорил, Юль, отучись уже задавать глупые вопросы. Сама не видишь, что ли?

Девушка цвела, как та роза чайная, выглядела не служанкой, а настоящей придворной дамой, и нарядами, и украшениями, а главное, спесью в лице и походкой по дворцовым коридорам. Как тот петух во дворе, честное слово. Спустить бы её вновь с небес на землю, да, думаю, успеется. Подруга детства Степа как-никак. Пусть немного поважничает. В конце концов, других претензий у меня к ней нет. Изучила все мои привычки, расторопна, честна, умеет предугадывать намерения господина и официально попросила моего дозволения стать невестой штаб-капрала Николаса, моего подручного. В общем, свой человек. Пусть все видят, что быть рядом с аббатом Готлинским не только почётно, а ещё и выгодно.

– Мне ночью во время представлений сунули два прошения, – доложила она, протягивая свежее нательное бельё. – И на пиру глава гильдии шорников попросил достать приглашение на завтрашний молебен в замковой часовне. Подпишете?

– Ох, лиса. – Я покачал головой, переодеваясь, служанок давно уже не стесняюсь, тут все аристократы так делают, как и аристократки на слуг внимания не обращают. – Решила, что спросонья буду подписывать, не разбираясь? Нет, так не пойдёт. Сначала я потренируюсь с милордом Карлом, потом вы с Ангелиной покормите нас завтраком, и лишь затем ты мне подробно поведаешь, кто на ком стоял, кто о чём просил. Кстати, милорд проснулся уже?

– Не знаю, – пожала плечами Юлька. – Он у себя не ночевал. Вы пришли, а он нет. Там закончилось-то всё только три часа назад. Молодой герцог, уходя с герцогинями, велел продолжать веселье, кому сколько захочется.

– С другом-вассалом всё ясно. – Меч у меня всегда при себе, в постель с собой, конечно, не беру, но лежит в шаговой доступности. Прицепил к поясу. Я оделся в тренировочный костюм и готов к выходу. – Тогда найди Ника, пусть приходит на малый плац. Там меня найдёт.

Настроение сегодня приподнятое, спасибо вчерашним разговорам. Я как в воду глядел, убеждая Агнию, что нам надо лишь время потянуть, глядишь, все матримониальные планы, касающиеся нас, сами разрешатся к нашему удовольствию. К тому всё и идёт.

Гости, ну, кроме герцога Ормайского, вчера все пировали и веселились, насыщались изысканными яствами и смотрели представления, от клоунских эскапад до гладиаторских схваток, устроенных прямо на плацу перед пиршественными столами – праздновали на свежем воздухе, внутри дворца такому количеству приглашённых было бы тесно и душно. Семья же Неллеров лишь изображала веселье, а на деле продолжала обсуждение очень важного вопроса, который поставил перед нами герцог Конрад.

У нашего короля Эдгара Первого имелся родной дядя Филипп, добровольно отправившийся в изгнание ещё в то время, когда на престол вступил его старший брат Пётр Третий. Насколько это самоизгнание было добровольным, не понял, но отъехал принц очень недалеко, в Верцию. Сейм этой республики одиннадцатью голосами лордов против трёх постановил принять Филиппа с семьёй под своё покровительство.

Лорды даже выделили на это какие-то средства, хотя основные суммы на содержание изгнанника шли от кранцевского двора. Шли, шли и пришли. В том смысле, что после гибели прежнего короля поток денег из Рансбура вскоре прекратился. У Эдгара с финансами и так всё не очень гладко, а тут ещё содержи дядю, который был вовсе не в дружеских отношениях с семьёй старшего брата. В общем, коронованный племянник решил, что принц Филипп как-нибудь сам проживёт.

– Что-то ты помятый какой-то. – Я не смог сдержать смеха при виде взъерошенного Николаса.

Я тут единственный, кто предпочитает очень короткую стрижку, остальные отращивали длинные волосы. Даже епископ Рональд имеет их до плеч, да ещё и завивает по последней моде.

Штаб-капрал пока щипцами не пользуется, у него и так на голове вьющиеся заросли. Сейчас спешил на мой вызов, не расчесался, вот и выглядит вороньим гнездом.

– Не надо было соглашаться на игру в кости, – самокритично высказался он, извлекая меч.

– Что, проиграл?

– Наоборот, выиграл, – вздохнул приятель. – Пришлось проставляться, а просто смотреть, как другие пьют моё вино, больно. Присоединился.

– Жадность – не самое лучшее качество, – понимающе улыбнулся и, легко отведя в сторону его клинок, ударил точно в область сердца. – Так, ты просыпайся уже, и давай работать.

Нет, такая тренировка несерьёзная, слишком большая разница в уровнях подготовки между мной и приятелем, к тому же не выспавшимся. Зато хоть его подтяну немного, всё польза, да и с ним легко отвлекаться на свои мысли.

Насчёт жадности, да. Не про Николаса, а про Эдгара нашего Первого. Зря он снял с содержания дядю. Так тот, может быть, жил бы себе в забвении и никому не мешал, но обида, нужда и злость на несправедливость привели к тому, что этот человек королевской крови возжаждал сесть на трон Кранца. Да, прав у него немного, законных если, вот только и право сильного никто не отменял. Тем более что Эдгар с Люсиндой до сих пор не озаботились рождением наследника, и в случае гибели монарха у сорокадевятилетнего принца шансов надеть на голову золотой обруч Кранца ничуть не меньше, чем у семнадцатилетней Хельги. Кстати, ей позавчера только исполнилось семнадцать. Взрослеем.

– Опять не получилось, – расстроился штаб-капрал, когда я раскусил его хитрость одним лишь взглядом на положение ног Ника перед ударом.

Спасибо наставнику Ричарду, мне такие увёртки распознать ничего не стоит.

– Долго готовишься. Надо быстрее переходить от задумки к действию, – посоветовал я. – Давай повторим.

Казалось бы, принцу Филиппу, покинувшему свою родину более полутора десятков лет назад, не на что и не на кого рассчитывать, реши он взгромоздить свою задницу на трон нашего королевства, однако не всё так однозначно.

Во-первых, его жена принцесса Катарина, мать его детей, семнадцатилетнего Гарри и пятнадцатилетнего Ольгерда, приходится герцогу Конраду Ормайскому двоюродной сестрой, а её родная сестра Мальва замужем за герцогом Ворским. То есть правители двух провинций Кранца просто по долгу родства могут поддержать притязания изгнанника на королевский обруч. Если же мой братец Джей, новый правитель Неллера, всё же решит к ним присоединиться, то получится трое на трое, тех, кто за Филиппа, и тех, кто за законного короля Эдгара.

Во-вторых, из противоборствующей стороны ултиарская провинция разорена в ходе недавно завершившейся войны с габарийцами и ахорцами, а ронерская – неудачным походом на наше Тибо-Ластское графство, выплатами контрибуций, которые Мария стребовала с Альфонса, и всё ещё полыхающим мятежом крестьян, руководимых милордом Джеком.

В-третьих, внутри королевского домена тоже имеется множество дворян, недовольных существующей властью. Казна королевства расстроена, долги превышают доходы за ближайшие пять-шесть лет, а неблагодарность Эдгара по отношению к победоносным генералам стала уже привычной и вызывает глухое брожение в армии, главной опоре любого трона.

Так что шансы принца Филиппа не очень-то и призрачны, осталось только точно понять, что получит от поддержки изгнанника род Неллеров. Без нас чаша весов на его сторону никак не склонится.

Вот тут-то вчера я и Агния услышали обещания и обязательства заговорщиков, которые не могли нас не порадовать и не вселить надежду с радостью в наши сердца.

Принц Филипп гарантирует кардинальскую шапку моему дяде Рональду. Марк Праведный уже стар. Сколько ещё он протянет? Год? Десять? Неважно. Эликсиров бессмертия даже в этом магическом мире никто не придумал. Освободившуюся высшую должность в королевстве займёт епископ Неллерский. Да, формально церковь у нас независима, но в реальности земные владыки многое определяют.

Помнится из истории моего родного мира, как французский король Людовик Одиннадцатый несколько лет держал своего кардинала в тюремной клети, которую тот сам же в своё время и придумал, где ни разогнуться нельзя было, ни ноги вытянуть. Жуть просто, как представишь. Впрочем, заслужил. Как говорится, не рой яму другому.

Так не только на Земле, но и в Паргее подобное случалось. Наместник Создателя, конечно, вправе проигнорировать представление земного правителя и в пику ему назначить другого кандидата кардиналом, вот только тому тоже вполне может выпасть служить пастве из тюремного подземелья, куда запрут под надуманным или реальным предлогом. Претендент готов дать клятву, что маркиз Рональд станет кардиналом, а милорд Степ – епископом Неллерским. Прощай планы на моё обручение с маркизой Анной Миорской, что не может не радовать.

Моей сестрице Агнии тогда тоже нет смысла выходить замуж за младшего виргийского принца, к тому же ей обещана должность коннетабля королевства. У нас в Кранце женщины ещё ни разу военными министрами не становились, но в соседних странах, в той же Ахорской лиге герцогств, такое случалось. Никаких запретов или табу на этот счёт не существует.

Ещё есть разные предложения от принца Филиппа, уже, что называется, по мелочи, вроде рассмотрения моей кандидатуры в будущем на пост главного инквизитора королевства, передачи тех самых золотоносных рудников на севере королевского домена роду Неллеров, назначения полковника Иоанна Неллерского командующим южной армией с присвоением генерала, и ещё в том же духе. Обсуждается должность канцлера для Андрея Торского, но Агния вчера мне сказала, что с этим вряд ли получится. Слишком уж тогда Неллеры усилятся относительно других участников планируемого государственного переворота.

Ответа герцогу Конраду и стоящим за ним заговорщикам Джей пока не дал – ни да ни нет. Однако уже понятно, к какому решению склоняется моя семья. Слишком велико искушение. К тому же, разумеется, присутствует и момент нашей личной неприязни к нынешнему правителю, устраивавшему на меня покушения, и ещё неизвестно, надолго ли он отказался от этих планов. Пока, понятно, Эдгар затих, рассчитывая, что имперские зилоты избавят его от могущественного мага, которого он воспринял как угрозу, но вряд ли успокоится. Кстати, я тоже не собираюсь никому ничего спускать на тормозах. Кто-то умный сказал, что если от врагов не избавляться, их число постепенно будет нарастать до критической отметки. Ага, тот самый гегелевский переход количественных изменений в качественные. Приложу все усилия, чтобы не допустить этого.

– Я не сильно опоздал, Степ? – спросил скидывавший с себя на ходу кафтан милорд Монский.

Бросив снятую одежду и ножны на траву возле края плаца, он плечом оттёр Ника в сторону и встал напротив меня.

– Да как сказать? – вытянул я меч в его сторону. – Поздновато, поздновато.

– Извини, – развёл он руками и тоже встал в стойку. – Сейчас исправлюсь. Смотрю, с моим штаб-унтер-офицером ты даже не вспотел. А ну-ка вот так? – обрушил приятель на меня град ударов, не переставая при этом говорить. – Знаешь, что я придумал? Не нужно тебе к этому быдлу ходить. Насколько у тебя дольше занимает время вложения плетения исцеления в кристалл, чем если сразу на увечного? На час? Ну так то на то и получается.

– Чего то на то, Карл? – с трудом, но все его выпады я отбил. – Нормально можешь объяснить?

– Нормально? Могу. Один, – открыл он счёт, достав меня в плечо затупленным концом клинка, и тут же получил ответный укол в верхнюю часть левого бедра. – Ох, уже один один. Вот гадство, один два в твою. Как ты быстр. Зачем тебе покидать дворец? Делай спокойно здесь амулет, а я схожу с Эриком, активирую на эту девицу. Здорово я вчера придумал?