И через секунду сердце срывается на частый пульсирующий бег. От Марка сообщение. Переворачиваюсь на живот, повыше натянув одеяло, чтобы сильно не светить на всю комнату. Читаю.

Привет, царевна. Не удалось зайти еще раз, прости! Но ты же не обижаешься? Придешь на игру завтра?

Кусаю губы, раздумывая что ответить. Пульс уже во всем теле тарахтит.

На что мне обижаться? Что ты при Чижове сделал вид, что просто так конфеты принес? Не обижаюсь, но и на матч не пойду.

Пишет. Стирает… Пишет… А я, затаив дыхание, жду.

Я думал, это ты так хочешь, вот и сделал вид. Ведь это же ты меня все время на расстоянии держишь! Если после матча поедешь со мной на свидание, я хоть всему универу прокричу, что ты мне нравишься. Только сама то рискнешь? Кричать?

Читаю и глаза все шире становятся. На последних буквах того гляди и вовсе из орбит выпрыгнут. Что? Он серьёзно??

Не надо кричать!

Пишу свою первую эмоцию. Мне прилетают смеющиеся смайлики. А сразу следом.

Поехали со мной после матча.

Печатаю

Куда?

И сама уже понимаю, что это я так соглашаюсь. Лицо горит. Боженька, помоги, защити, дай не ошибиться! Но мне хочется поддаться, да. Я всего лишь девушка, которой хочется ласки, хочется быть красивой и нужной в чьих-то глазах. Хочется чувствовать себя особенной, а не так, как говорил Ванька сегодня…Фриковатой!

Пусть для Чижова я такая, плевать. А вот для другого нет!

И я верю, что Марк не позволит себе лишнего, столько времени он достойно себя вел!

Это будет сюрприз! Ну так поедешь?

Да.

10. Лиза

Гул, стоящий в спортзале, оглушает, как только сворачиваю в прилегающую к нему рекреацию. Здесь уже целая толпа – не пройти. Кажется, что весь университет, и наш, и соперников, решил посмотреть на игру.

Секрет такой популярности баскетбола прост – ректор разрешает уходить с пар, чтобы поддержать команду, поэтому конечно основная масса студентов уверена, что грех не воспользоваться столь заманчивой возможностью.

Вот и я ушла с кафедры пораньше, а Чижов и вовсе не явился сегодня. И даже не предупредил!

И я сидела как на иголках битый час, вздрагивая каждый раз, как открывалась дверь, думая, что это Ваня, пока не решилась спросить у Пал Палыча, и тот недовольно пробурчал, что у Ивана Васильевича, видите ли, игра.

Я не то, чтобы ждала его… Нет! Упаси боже!

Но я сегодня оделась… немного по-другому. И косу более сложную заплела, и ресницы подкрасила, и блеск нанесла на губы. Конечно, я сделала все это для Марка, с которым согласилась погулять сразу после игры, но мне не терпелось посмотреть на реакцию Чижова – заметит или нет?

Вдруг заметит?

И заберет назад свое "фриковатая"!

Никак это несчастное слово не шло у меня из головы. Крепко задело.

И навязчиво хотелось теперь увидеть в угольных глазах Ивана не только снисходительную насмешку, сильно смахивающую на жалость, но и… Не знаю, что-то более для меня как для девушки лестное.

Пройдя по коридору, перед самым спортзалом сворачиваю в туалет, испытывая острую потребность посмотреть на себя в зеркало и проверить все ли в порядке. Оправляю длинную плиссированную юбку, проверяю пуговицы на белой шелковой блузке, сама дурея от своей смелости, что надела ее просто так, без кофты сверху, как обычно.

Пусть для других девочек это пустяк, а по мне шелк дико просвечивает. Я вижу намек на кружево своего бюстгальтера, а щеки розовым горят от одного осознания, что вижу это не только я.

И блузку, и красивое белье мне дарила мачеха. Тятя бы в ни жизнь не одобрил такое, но, благо, он по моим бельевым шкафам на лазит, а Снежана всегда говорит, что красивое белье – самый простой способ для женщины почувствовать уверенность в себе.

Вот только я не уверенность чувствую, а возбужденную дрожь. И глаза будто ярче светятся из-за этого, обрамленные черными накрашенными ресницами.

В туалет заходит толпа незнакомых девчонок, и я ретируюсь. Иду уже в зал. Здесь поначалу теряюсь, скамейки забиты пришедшими студентами, и я не сразу соображаю где свои.

Сориентироваться мне помогает Лида Тихая, моя одногруппница. Улыбнувшись, она машет со второго ряда трибун, приглашая присоединиться к ее компании.

– Шуйская! Ты тоже тут? Иди к нам! – не стесняясь никого, звонко кричит.

С Тихой мы не то, что дружим – для этого у нас слишком мало общих точек соприкосновения, но Лидин легкий, добродушный характер делает ее главной приятельницей буквально всех вокруг, в том числе и меня. Недаром у нее прозвище Душка, оно ей подходит.

Рядом с ней сидит Анжелика, ее лучшая подруга. Как всегда молча, без улыбки окидывает меня оценивающим взглядом. С Коршуновой у меня не очень ладится, она колючая и иногда заносчивая, но по сути человек неплохой, за все пять лет обучения мы ни разу не конфликтовали, просто мне немного неуютно в ее компании, вот и все.

Не всегда понимаю, когда Анжелика серьезно говорит, а когда с каменной миной шутит. Часто не улавливаю контекст, а Коршунова – любительница завуалированно кого-нибудь подколоть. В итоге все смеются, а я только глазами хлопаю. И это лишь подчеркивает тот факт, что росли мы в разной среде и мой культурный код не такой, как у остальных. Рядом с Анжеликой я часто это очень ярко ощущаю, хотя ничего особенного она для этого и не делает.

Но просто общаться это конечно не мешает. И уж тем более не мешает вместе наблюдать за матчем.

Махнув, иду к девчонкам.

– Привет! – сияет Лида дружелюбием, убирая сумку с соседнего пластикового стула.

– Привет, – отстраненно кивает Анжелика.

– Привет, – сажусь.

Перебрасываемся дежурными фразами о финальной консультации по ГОСам в понедельник, о том, что надо бы уже придумать, как на двадцать третье февраля парней поздравить, а сами то и дело косимся на площадку, где вот-вот начнется игра. Шум в зале постепенно стихает, сменяясь напряженным шепотком предвкушения. Из раздевалок выходят тренеры и игроки, появляются судьи.

Забыв, что говорила, смотрю на наших ребят, когда проходят мимо к своей скамейке. Сначала взгляд цепляется за идущего впереди рядом с тренером Линчука. Я уже привыкла, что за время всей игры он разве что пару раз подмигнет украдкой, поэтому сейчас испытываю настоящий шок, когда Марк вдруг поворачивает голову в мою сторону и, кивнув, открыто, чуть криво улыбается.

– Эм, это он тебе? – брови Лиды, сидящей рядом со мной, тоже взлетают вверх.

Краснею, поджимая губы. Не говорю ни да, ни нет, внутри переваривая его поступок. Он действительно решил всем "кричать"? Правда?

Не. Может. Быть!

Да и вообще я хочу этого?! Совсем в этом не уверена!

Чувствую любопытные взгляды девчонок, сверлящие меня. Так, ладно… Ведь просто улыбнулся, да?

Покосившись на Лиду и Анжелику, неопределенно пожимаю плечами. Лида улыбается, а Эндж наоборот хмурит черные брови.

– Ты бы поаккуратнее с ним, Шуйская, – ворчит, – Тот еще бывает гандон…

– Ой, Эндж, ну что ты сразу, пессимистка! – цокает на подругу Душка, – Может Марк просто заметил, какая Лиза у нас сегодня русская красавица. Лиз, тебе очень идет эта блузка, и коса, и макияж! Мне кажется, я впервые тебя накрашенной вижу, тебе так хорошо! – щебечет.

– Ага, на блузку повелся, да, – скептически фыркает Коршунова, – Лид, ты как скажешь! Хотя…– тут она поворачивается ко мне и смеряет оценочным взглядом, – Тебе правда хорошо, Лиза.

– Спасибо, – смущаюсь от скупой и от того более весомой похвалы, теребя верхнюю пуговку на груди.

Снова поворачиваюсь к площадке.

И сбиваюсь с дыхания от неожиданности, когда напарываюсь на Ванькины угольные глаза.

До того прямо смотрит, что это уже за гранью наглости и будто переходит в шутку. Чижов тормозит и машет девчонкам, что неудивительно, ведь они из одной компании, но разглядывает именно меня.

Его горящий, взбудораженный перед матчем взгляд стекает с моего лица и выразительно тормозит в районе груди. В том самом месте, где просвечивается намеком кружево бюстгальтера, обнимающее округлые полушария, и где я нервно тереблю пуговку.

Я мгновенно иду красными пятнами. Вот же… Нахал!

Чижов выразительно играет бровями, продолжая пялиться на мою грудь и расплываясь в шальной улыбке, и показывает мне класс.

Класс?!

Боже, я сейчас со стыда сгорю. А еще от того, что это приятно!

Девчонки рядом заливаются смехом, потому что все происходящее на грани фола, будто фарс. Слишком напоказ при всех.

– Ванька, окстись, мы все видим! Не клей Шуйскую! – громко отчитывает его Анжелика. Девчонки ржут.

Смеющийся Гордей, проходя мимо, обнимает Ваню за плечи, кивает мне и девчонкам, и утаскивает Чижова к скамейкам. А Ванька еще и оборачивается на меня, лыбится во все белоснежные тридцать два. Ну какой же гад!

Я сейчас сквозь землю провалюсь…

– Чижик! Мы за тебя, лап! – кричит ему Лида вслед.

– Да! Вон даже Лиза нарядилась! – хохочет Анжелика, – Так что только посмей подвести, я на вас пятихатку поставила!

– Тогда точно нет! Поделим потом, Кудряш! – орет ей Ваня в ответ и наконец переключается на парней и тренера. До игры остаются считанные минуты.

– Не обижайся на него, это же Чиж, – улыбается мне Лида, – Зато, видишь, я не врала, тебе и правда хорошо. Вон как оценил – чуть шею не свернул. Пошатнула его картину мира, – смеются с Анжеликой.

– Я не обижаюсь, – бормочу, покусывая нижнюю губу, чтобы глупо, во весь рот не улыбаться.

Значит, все-таки пошатнула, да?!

Пусть и шутовского в этом много было, но Ванин взгляд все равно показался мне слегка удивленным и… горячим- горячим.

До сих пор кожу на груди печет. После "фриковатой" ощущать эти фантомные ожоги невообразимо приятно.

Но болеть я буду за Марка. Сдался мне этот Чижов!

11. Ваня

Политех всегда был для нас неудобном соперником. И с прошлого сезона, когда из команды ушло два ключевых игрока – моих друга, окончивших учебу, а я получил травму, которая меня теперь навсегда ограничивает, ситуация стала только хуже.

Теперь у нас в основном составе, помимо меня, Эмиля и Гордея, Богдан Фоменко, который раньше стабильно пылился на скамейке запасных, и этот м-м…чудак Линчук.

Нет, играет он нормально, я не спорю, но… бесит!

Он меня и до этого подбешивал тем, что вечно передерживал мяч, не пасуя вовремя и все пытаясь забить лично из самых дурацких позиций. Да, понятно, что очень уж хочется такому охрененному кренделю стать местной звездой, но баскетбол, как ни крути, командная игра. А я или Эмиль, как ни крути, забиваем лучше.

Правда в последние матчи казалось, что уже нормально, уже более-менее сыгрались, но вот сегодня…!

Сегодня меня один вид Линчука заставляет непроизвольно сжимать челюсти до зубовного скрежета. Потому что я вдруг замечаю то, что раньше никогда не замечал.

Замечаю, что Шуйская действительно таскается на наши матчи. А ради чего именно она это делает, или вернее ради кого, догадаться не составляет труда, так как Лиза вертит головой вслед за Линем как флюгер. Того и гляди, коса расплетется от очередного резкого поворота.

И главное… Главное! Что он тоже ей отвечает!

То подмигнет, то улыбнётся, пробегая мимо, то даже махнет рукой.

Бл… Неужели между ними реально что-то серьёзное?

Я не могу в это поверить. Это какой-то бред.

И в тоже время я не в силах отрицать то, что вижу собственными глазами, хотя по-хорошему лучше бы следил за игрой. Мы ведем, но со скрипом, внимание мое рассеянно, Боря уже весь багровый от злости. Орет, что, если я не слезу с облаков, он снимет меня оттуда за уши, а потом отдерет ремнем. И я понимаю, что тренер совершенно прав, но ничего не могу с собой поделать.

Взгляд так и тянется к Шуйской каждые пять секунд, чтобы проверить на кого она смотрит.

И каждый раз она смотрит на него. А я на нее.