Иллюзия падения (страница 16)
Обжигающая мягкость обрушивается на правый уголок моих губ. Плавит своей нежностью, простреливая разрядами кожу вместе с удивительной мыслью – мне приятно. Хочу возмутиться, проявить характер, высказать все, что думаю о личных границах, но Эван неожиданно меняет позицию: возвращает меня в вертикальное положение и разворачивает к себе спиной. Взгляд падает на наши отражения в зеркале, и первое, что приходит в голову – мы здорово смотримся вместе. Это наблюдение абсурдом ввинчивается в висок, сносит винду, в которой на самых важных уровнях запрограммировано: “С такими, как он, никогда!”
Эван не дает анализировать. Отвлекает. Касается грудью моих лопаток, полосует рукой вдоль ребер, словно считает.
Легкие учащенно сокращаются, напоминая проколотый футбольный мяч. Воздух коротит, и меня бросает в дрожь, когда Лейквуд аккуратно примагничивает меня к себе. Замираю, ощущая поясницей его возбуждение, и не шевелюсь. Мне удобно, как пазлу, нашедшему дополняющую часть. Пытаюсь поймать его взгляд – и не выходит.
Эван какой-то неспокойный. Дерганный. Не замечает ничего вокруг и неотрывно смотрит на мои волосы, словно…. боится их. Но это дико. Резко отшатывается и, не говоря ни слова, скрывается за одной из дверей, ведущей точно не к выходу.
Шумно. В ушах или в помещении – определить сложно.
Не могу стоять на месте. Принимаюсь ходить из стороны в сторону, распрыскивая по студии свое излишнее волнение. Серхио не видно, музыка закончилась, а Лейквуд скрылся в неизвестном направлении. Пошел дрочить? Вряд ли. Он так побледнел, будто впервые возбудился. Может, история Стейси – не выдумка, и у звёздного мальчика действительно имеются проблемы. Не буду врать, мне интересно, но вряд ли Лейквуд снизойдет до объяснений. Мы друг для друга никто.
– Поехали. – Эван появляется спустя невыносимо долгие шесть минут, за которые я успела десять раз поправить волосы и рассмотреть каждый капилляр на своем раскрасневшемся лице. Лейквуд поспешно надевает туфли и терпеливо ждет, пока я зашнурую кроссовки.
Прощаемся с Серхио, который напоследок расхваливает наши спорные таланты, и в полном молчании доходим до машины. Избегая прямого контакта, рассматриваю водителя боковым зрением, замечая явные изменения в его поведении. Лейквуда слегка потряхивает, вены на его шеи пульсируют, а глаза сверкают нездоровыми бликами. Более открыто шарю по его телу в поисках других ненормальных симптомов и, прокатившись взглядом по предплечью, останавливаюсь на его руках, покрытых неровными розовыми пятнами.
– Все в порядке? – осторожно прощупываю почву, особо не надеясь на честность.
– В полном.
Впервые слышу грубость в его тоне и, маскируя необоснованную обиду, бездумно пялюсь в окно.
Пытаюсь убедить себя, что мне плевать на перемену в настроении Лейквуда, но не выходит. Задело. Он вроде не сделал ничего плохого. А ощущение, что сделал. И это нервное состояние мне не нравится. Прихожу к заключению, что, несмотря на всю его внешнюю привлекательность, внутри стопроцентно навалена куча дерьма. Просто нужно время, чтобы ее обнаружить. И самый верный ход – не глупить, как Руби, и изначально не очаровываться.
Укореняюсь в собственном решении и мечтаю быстрее оказаться одна. Свидание, за исключением концовки, мне пришлось по вкусу. Парень заморочился, и только поэтому я мысленно репетирую речь без восхищения, но с дозированной благодарностью…
– Ты ведешь себя как мудак.
Очевидно, следовать задуманному плану – не моя прерогатива. И я почти жалею, потому что серьезное выражение лица Лейквуда только усиливает внутреннее напряжение.
– Я сделал что-то не так? – спокойно спрашивает он и, скинув скорость, сворачивает на мою улицу.
Хочу отмотать назад и не поддаваться порыву, но фраза сказана, ответ оглашен. Понимаю, что сейчас не получу ни одной из его идиотских шуточек и даже начинаю по ним скучать.
– Ты… – сурово начинаю я и резко замолкаю, когда машина тормозит возле моего дома. Глядя на внушительную мужскую фигуру, стоящую посреди лужайки, которую Ник должен был подстричь еще две недели назад, полностью забываю всю пламенную речь и, кинув смазанное “пока” хмурому Лейквуду, торопливо выбираюсь из тачки.
Уверенным шагом направляюсь еще к одному незваному гостю. Кидаю беглые взгляды на окна, пытаясь непонятно по каким признакам определить, пробовал ли он проникнуть внутрь.
– Что ты тут делаешь? – вызывающе упираю руки в бока.
Саймон Фриц растекается в кривом оскале, затягивается сигаретой и выпускает в небо пепельную дорожку дыма.
– Соскучился. А тебе, по-видимому, скучать некогда, – кивает мне за спину, и я, обернувшись, впиваюсь взглядом в машину Лейквуда, которая какого-то черта все еще стоит на месте. – Переключилась на сраных банкнотных отпрысков?
За тонированными стеклами невозможно рассмотреть водителя, но вся эта ситуация начинает нешуточно меня беспокоить.
– Просто знакомый, – напитываю голос пренебрежением, зная, что бывшему может взбрести в голову все, что угодно.
– Знакомые с членами мне не нравятся. – Саймон щелчком отправляет бычок в полет и решительно притягивает меня к себе. Выдыхает в шею горькой табачной смесью и, вжавшись пахом мне в живот, дает в полной мере прочувствовать свое “соскучился”. – Давай же, детка, зайдем к тебе. Я все шесть месяцев только и думал, в каких позах разложу тебя.
– Прекрати, – уклоняюсь от его слюнявого рта. – Саймон! Отвали! – в протесте упираюсь руками ему в грудь, но он, как долбанная скала, не двигается ни на дюйм. – Мы расстались!
Причем полгода назад, но по непонятным причинам его мозг не способен правильно воспринять данный факт.
– Я с тобой не расставался! – хватает меня за подбородок, прожигая пытливым взглядом. – Я дал тебе немного свободы, Ариэль, но вижу она не пошла тебе на пользу. Ты забыла, кому принадлежишь. Я напомню.
Пока он несет собственническую ерунду, я прикидываю возможные варианты самозащиты и пару секунд мечусь между голенью и яйцами. Выбираю первое, потому что во имя моих первых светлых чувств и качественного секса, не хочу ему всерьез навредить.
– Тебе дать номер врача? – голос Эвана звучит негромко, но четко. С оттенком прохладной ленцы.
Бывший переводит взгляд на Лейквуда и непонимающе хмурится.
– Контроль, ревность, абсурдное суждение, что кто-то принадлежит тебе, – невозмутимо продолжает тот. – Склоняюсь к варианту, что у тебя нарциссическое расстройство личности. Его нужно лечить.
Лицо Саймона темнеет, а я обреченно прикрываю глаза, понимая, что сегодня золотой мальчик впервые испытает на себе гнев одного из отморозков гетто Хартфорда.
Фриц тут же отпускает меня и берет курс на Лейквуда, который стоит, засунув руки в карманы своих брюк, и выглядит настолько расслабленно, словно ждет очереди в Диснейленд, а не ответки от отсидевшего и очень плохо настроенного мужика. Саймон на навозных жуков смотрит с большим уважением, чем на горе-спасителя.
– Ты кто такой, блядь?
Задерживаю дыхание. Он его не узнал! Не узнал!
– Эван.
Лейквуд не называет фамилию, не хочет светить статусом. И меня это радует, потому что родство с главой нашего штата лишь распалило бы ярость Саймона,
– Слушай внимательно, мальчик, – презрительно выплевывает Фриц и неуважительно тычет пальцем Эвану в грудь. – Сейчас ты посадишь свой мелкий член в свое корыто, купленное за деньги папочки, и исчезнешь. Иначе у тебя не будет ни корыта, ни члена. Оторву вместе с яйцами и поставлю на полку, как трофей.
– Невеселая у тебя жизнь, чувак, раз ты коллекционируешь чужие гениталии.
Шутка смешная, но мне совсем не смешно. Прикидываю шансы на победу Эвана и убеждаюсь, что их нет. Интеллигентный красавчик и двухметровая машина с лысым черепом, росписью татуировок и сплошным рельефом мускул. Саймон старше, выше, больше по всем физическим параметрам и вообще без тормозов. Не знаю, умеет ли Лейквуд драться, но даже если и так, Фриц уложит его за десять секунд. И это еще в милосердном варианте.