Вырезанные воспоминания нервируют, проносятся болезненными вспышками и заставляют думать, что я упускаю нечто важное. Словно что-то должно случиться, но не случается. Я изо дня в день прокручиваю в голове эти кадры, а затем иду и остервенело натираю руки до острого жжения. Всю вину за пренебрежение единственным правилом – никогда не спать с рыжими – безответственно сбрасываю на алкоголь. И галлюциногены. Я уверен, без дерьма там не обошлось, и именно поэтому я целых двадцать минут красочно расписывал одному из организаторов шоу, что конкретно я сделаю с их подпольной компанией, если подобное повторится вновь. Обещание во всем разобраться, бесплатные интим-сходки и десять извинений были приняты, но головную боль не уняли. Башка трещала постоянно.

Меня снова и снова прибивало волной ОКР¹, и только заветные препараты, которых осталось катастрофически мало, помогали держаться на плаву.

Отчаиваюсь найти среди глянца что-нибудь стоящее и, закинув ногу на ногу, жду, когда большой босс соизволит уделить мне минуты своего бесценного времени. Не то чтобы я в диком предвкушении: я вообще предпочитаю как можно реже заходить в его святыню. Но кто знает, может, именно сегодня звезды сошлись, комета попала в нужный астральный дом, метеорит счастья сбился с курса, приземлился возле дворца Александра Миллера и заразил последнего неимоверной радостью.

А почему бы мне не выяснить это заранее? Достаю телефон и открываю чат с Вивиан.

Я: “Надеюсь, утро нашего короля началось с головокружительного минета?”

V: “Надейся”.

Я: “Имей совесть и конкретизируй. Мне нужно знать, к чему готовиться”.

V: “Он не в духе. Кстати, как и я”.

Я: “Напомни-ка, почему я дружу с такой неумной тобой?”

V: “Чтобы подпитывать свою самооценку рядом с неумной мной?”

Я: “Ха!“

V: “У Сиены снова были колики, она орала всю ночь, поэтому первое, что увидел Алекс, – это мою опухшую рожу и ее беззубый рот. Удачи!”

Твою ж мать. Малышку жалко, остальных двух – ни капли.

Я: “Вивиан, детка, Миллер нанял новую секретаршу. Рост под шесть футов, ноги длиннее эскалатора на станции Бруклинский мост…”

V: “o_O”

Я: “Пару лет назад она снималась для Maxim”.

V: “Ты врешь! Он не взял бы на работу шлюху”.

Я: “А с каких пор для Maxim снимаются только шлюхи? Между прочим, мне тоже предлагали”.

V: “И где я не права? Я знаю, что ты переспал с Дэвис!”

Я: “Ты про мать или дочь? Я их часто путаю”.

V: “эмодзи рвота”.

Я: “Ладно, расслабься. Они обе хороши”.

V: “Ты отвратительный!”

Я: “Сиену целую, тебя – презираю. Ты не выполнила свой утренний долг”.

V: :D:D:D:D:D:D

V: “Заедешь вечером?”

Я: “Если переживу следующий час;)”

V: “LOL”.

Из кабинета Миллера выходит моя любимица среди всех женщин нашей корпорации. Малышка Сюзи тащит гору папок, из-за которой я вижу лишь торчащий кончик ее носа. Подрываюсь с места, галантно перехватываю у нее ношу и, положив документы на ее рабочий стол, получаю в награду красивую благодарную улыбку.

– Спасибо, Эван, – Сюзи поправляет блузку и устало оседает в кресло. – Ты – просто душка. Каждый раз, когда вижу тебя, разрываю заявление об увольнении.

– Так может…

– Нет. Иди, он ждет тебя.

– Ты причиняешь мне боль, малышка Сюзи, – по-актерски прикладываю руку к груди. – Подумай о смене линз. Есть подозрение, что именно они мешают тебе разглядеть мою божественную красоту, отточенный ум, неповторимую харизму, бешеную сексуальную энергию, – подмигиваю красотке и направляюсь к нужной двери, слыша за спиной тихий женский смех.

Серьезно, сколько раз я представлял ее щиколотки на своих плечах – не счесть. Этих фантазий было раз в пять больше, чем предложений о свидании. Я приглашал лично, звонил, слал сообщения и даже отправлял записку в форме бумажного лебедя. Сюзи отклонила все до единого. Вывод напрашивался сам собой. Она – лесбиянка. Над этим неоспоримым фактом она очень долго и громко хохотала, но разубеждать не стала.

Захожу внутрь просторного кабинета и сразу же занимаю свободное кресло напротив Алекса. Я работаю в его фармацевтической компании Miller Health Corp. уже шесть лет и последние два года непосредственно возглавляю пиар-отдел. Именно здесь я познакомился с его сводной сестрой, а нынче женой – Вивиан Браун. В компании Вив давно не работает, но это не мешает нам поддерживать тесное общение, которое, я уверен, Миллер не слишком-то и одобряет. Он никогда не смешивает работу и личное, и, несмотря на близкую дружбу с его женой, у меня нет никаких привилегий, за исключением одной: в неформальной обстановке я имею право потерять субординацию.

– Доброе утро, – растягиваю губы в улыбке и по ответной мимике пытаюсь считать его настрой.

Это стало своего рода ритуалом, потому что хорошее настроение босса – раритет, доступный горстке счастливчиков. Ладно, я немного преувеличил: иногда он излучает некий позитив. Например, когда смотрит на свою жену и дочь. С остальными Миллер – непробиваемая стена вселенского перфекционизма.

На мое радостное приветствие босс не реагирует. Около минуты читает документ, затем ставит на нем подпись и кладет передо мной.

– Подпиши.

Если метеорит счастья и свалился с неба, то точно не возле особняка Алекса.

Скрупулезно анализирую содержимое. Соглашение о неразглашении с баснословной суммой штрафа за его нарушение. Намечается что-то масштабное, и непроницаемо жесткое лицо Миллера – еще одно доказательство моих закономерных доводов. Останавливаюсь на необычном мужском имени и несколько секунд копаюсь в памяти.

– Кто такой Зенон Фелдман? – сдаюсь и поднимаю взгляд на босса. Не люблю, когда чего-то не знаю, ведь моя сфера деятельности предполагает обратное.

– Бизнесмен. Миллиардер. Много лет назад перебрался из Ливии в Абу-Даби и живет там до сих пор. Имеет дружеские отношения с их нынешним президентом, – Алекс сразу раскрывает нехилый социальный статус объекта обсуждения. – У Feldman Group несколько сфер влияния, но меня интересуют только одна – нанотехнологии. Ты знаешь, что мы уже много месяцев не можем запустить новую линейку протезов с функцией восстановления. Проблема в перегреве, которую наши ученые не могут ликвидировать. Команда Зенона смогла. Они изобрели уникальный датчик – Protema. Он способен не только отслеживать температуру в области протеза, обеспечивая точные данные о состоянии его регенерации, но и создать оптимальные условия для заживления любой раны, – в голосе Миллера появляется редкое восхищение.

Звучит мощно и проливает свет на дальнейшую суть разговора.

– Ты хочешь себе эту технологию?

– Я хочу получить ее первым.

Я не удивлен. Амбиции Миллера давно улетели в космос. Да что уж там, за пределы галактики.

– Почему Фелдман сам ее не использует? – недопонимаю я, представляя, какой фурор ждет человека, который раскроет суть этой технологии миру простых смертных. – И что требуется от меня?

– У Зенона другие планы. Он хочет вывести на американский рынок несколько качественных технологий здоровья с использованием искусственного интеллекта.

Размышляю над услышанным. В сферу протезов Зенон не полезет, с одним датчиком это бессмысленно. Вероятно, он запросил процент от продажи протезов на востоке, потому совсем недавно я что-то слышал о поставках в Абу-Даби. Что касается Миллера, то все стало предельно понятно. Ему выгодно держать рядом людей, выдающих гениальные идеи. Он будет иметь с этого огромную долю, а еще первым забирать самые эксклюзивные новинки. Но как сделать это максимально безопасно?

Некоторое время насилую мозг и впадаю в ступор от собственной догадки.

– Слияние его компании с нашей дочерней? С TechNest?!

– Слияние компании TrustWave, входящей в состав холдинга Feldman Group, с нашей TechNest. Фелдману нужна проверенная IT-компания. У меня такая компания есть, – подтверждает мою догадку Миллер и продолжает: – Три часа назад самолет Зенона прибыл в аэропорт Уэстчестер. Твоя работа началась тогда же.

Как типично для Алекса: раздавать приказы сегодня и требовать их выполнение вчера.

– Мы развернем грандиозную пиар-кампанию. Ты должен поднять все свои связи в прессе. Проконтролировать, чтобы ни слова не просочилось о датчике. Об этом никто не должен узнать раньше положенного. Уведи внимание публики на слияние. Пусть о нем говорят все. Прочитай досье Зенона и, исходя из его содержимого, организуй все необходимое. Ненавязчиво помоги ему влиться в нужный круг. Я хочу, чтобы наш гость чувствовал себя очень важным и очень нужным.

– Сначала закину в издательство инфу о слиянии, чуть позже – о технологиях. Людям всегда по вкусу возможности, отсрочивающие смерть. После первой волны раскрою личность спасителя – его полюбят, – кратко накидываю план в моменте.

– Когда все сложится нужным мне образом, – и я не упускаю из внимания “когда” вместо “если”, – ты получишь должность заместителя генерального директора в Edelman.

Отлично… Что? Что он только что сказал?!

Неверяще поддаюсь вперед и впиваюсь пальцами в край его белоснежного стола.

– Алекс, скажи, что у меня не глюк, и ты назвал мое имя и Edelman в одном предложении?

Edelman – это одно из крупнейших PR-агентств в мире и мечта любого пиарщика. Заняв такой важный пост, мне останется всего один рывок до верхушки.

– Владелец компании – Оливер Бейл – очень упертый старик. Ему восемьдесят два, наследников нет. Переговоры были затяжными, и только полгода назад он ответил согласием на мое предложение. Всего через пару-тройку месяцев Edelman войдет в состав корпорации Miller. – Алекс расслабленно откидывается на спинку кресла и складывает руки на подлокотники, словно только что сообщил мне прогноз погоды, а не описывал мое будущее из грезных снов.

Пребываю в растерянности, шоке и еще черт знает в чем.

– После истории с Уайтом я ожидал увольнения или понижения по службе, – честно выкладываю боссу то, о чем не раз думал за последнее время.

Год назад я выполнил просьбу своего давнего приятеля Максвелла Уайта и провел его в дом Миллера. О последствиях этой дивной встречи я узнал в общих чертах от своего второго друга Мейсона Лотнера. Были разборки между мафией и Алексом, что само по себе нагоняет жути. Мелких деталей я не знал, но предводитель плохих повесился в камере, Уайт был осужден на два года, а Мейсон покинул страну. И только Миллер остался свежее всех живых, восседая на троне в костюме от кутюр. Босс никогда эту тему не поднимал, а я не решался ворошить осиное гнездо.

– Одно из качеств хорошего руководителя – это умение принимать решения. Ты принял, и его последствия принесли мне и компании пользу.

Алекс очень хорошо умеет скрывать свою благодарность.

По кабинету разносится звонок мобильного, и пока Миллер внимательно слушает собеседника, я ставлю размашистую подпись на соглашении. Уверенный, что моя аудиенция окончена, поднимаюсь с места, желая покинуть стерильный кабинет на высокой ноте взаимопонимания, но резко торможу после короткого взмаха его руки. Алекс прерывает вызов, встает со своего трона и, неторопливо застегнув пуговицу на пиджаке, поясняет причину моей остановки:

– Наш восточный гость любит сюрпризы. Будешь присутствовать на встрече, Эван.

До конференц-зала мы добираемся за считанные минуты. Алекс заходит первым. Я следую за ним, предварительно успев кинуть беглый взгляд на застывшего у двери постороннего громилы. Видимо, он из личной охраны Зенона.

Внутри я тут же подсчитываю количество расставленных по столу чашек с кофе и сосредотачиваюсь на спине замершего у окна мужчины. На посторонний звук он оборачивается, и я пару секунд пребываю в легком недоумении из-за его стандартной европейской внешности. После озвученного Абу-Даби я рассчитывал увидеть араба в кандуре.

– Решил застать меня врасплох, Зенон, – бесстрастно произносит Алекс, но я чувствую, что он рад появлению этого человека.

– Проезжал мимо, решил выпить кофе со своим будущим партнером.

Тембр Фелдмана низкий и уверенный, без лишних вибраций.

В дальнейшую суть их этикетных фраз не вникаю.