Хичкок: Альфред & Альма. 53 Фильма и 53 года любви (страница 6)
В 1907 году семья Хичкоков переехала из Лейтонстоуна в лондонский пригород Поплар, а всего три года спустя, в 1910 году, они перебрались в Степни, район Лондона.
Постоянные переезды порождали беспокойство, создавали ощущение неустойчивости. Младшему сыну Хичкоков приходилось постоянно менять школы, задерживаясь в каждой лишь на год-другой: из монастырской школы «Верных спутниц Иисуса» он перешел в муниципальную школу, а оттуда в школу-интернат – Салезианский колледж в Баттерси. Друзей, с которыми пришлось бы расставаться при очередном переезде, он так и не приобрел.
Когда мальчику исполнилось одиннадцать лет, родители отдали его в иезуитский колледж Святого Игнация в Стэмфорд-Хилле, основанный в 1894 году в поселке округа Южный Тоттенгем к северу от Лондона. Его трехлетнее пребывание в колледже началось 5 октября 1910 года. Эти годы стали для него решающими, здесь окончательно сформировался его характер. Сам Хич подчеркивал: «Меня очень рано отдали в интернат, к иезуитам».
К строгому католическому домашнему воспитанию добавилась суровость иезуитского колледжа, применявшего к воспитанникам репрессивную викторианскую мораль того времени и внушавшего им соответствующие этические представления. Все это вошло в плоть и кровь Альфреда Хичкока и осталось с ним навсегда.
«Чувство страха развилось у меня в такой степени, наверное, именно там, у иезуитов. Это был моральный страх, страх соприкоснуться со злом. Я всегда старался от этого соприкосновения уклониться. Почему? Может быть, из физической трусости. Я боялся телесных наказаний. Потому что там били за провинности. Думаю, что иезуиты и по сей день от этого не отказались. Били очень твердой резиновой дубинкой. При чем не просто били, а сперва вроде как выносили приговор, который потом приводили в исполнение. Тебя после уроков вызывали к отцу-иезуиту. Он торжественно записывал в книгу твое имя и положенное тебе наказание. И потом ты целый день жил под гнетом ожидания».
Вместе с боязливостью у маленького Альфреда появилась склонность играть с окружающими злые шутки. Как-то раз, например, он стащил из курятника иезуитов яйца и стал бросать их в окна жилого корпуса. Когда один из монахов в ярости выскочил посмотреть, что происходит, он увидел маленького Альфреда, который с самым невинным видом, изумленно пожимая плечами, стал рассказывать ему о стаях грозных птиц, которые сейчас пролетали над колледжем.
Птицы и яйца тоже станут лейтмотивами его творчества – «объектами страха», как выразился однажды режиссер Жан-Люк Годар. Яйца вызывали у Хича сильнейшую брезгливость. Так, в фильме «Поймать вора» (To Catch a Thief) Джесси Ройс Лэндис в номере отеля «Карлтон» в Каннах втыкает в яичницу сигарету, а в расположенной у гавани Монте-Карло кухне ресторана в Кэри Гранта бросают яйцо, и оно стекает по оконному стеклу, за которым он стоит. Птиц Хич всю жизнь по-настоящему боялся. Для него они были вестниками беды, которая – после нескольких упреждающих знамений – выливается в очистительную катастрофу, например, в авангардистской картине «Птицы» (The Birds, 1963).
25 июня 1913 года Альфред наконец получил школьный аттестат. Родители спросили, кем он теперь хочет стать. «Я очень горжусь тем, что и не подумал ответить: полицейским. Я сказал: инженером».
В четырнадцать лет он приступил к учебе в Морском инженерном училище (School of Engineering and Navigation), где получил соответствующие профильные знания: «Я изучал там механику, электротехнику, акустику и судовождение». Все это позже пригодилось ему в творческой профессии, которая оказалась его призванием. Этот перфекционист, контролировавший на съемках абсолютно все, ухитрялся, никогда не заглядывая в видоискатель камеры и сидя на расстоянии нескольких метров в своем режиссерском кресле, словно неподвижный Будда, отрешенно созерцающий десятки людей – съемочную группу и технический персонал, суетящихся на съемочной площадке, – тем не менее в любую минуту точно знать, как выглядит каждый отдельный кадр, какое задано фокусное расстояние и какой установлен объектив.
А потом его настигло первое кардинальное изменение семейной ситуации, первая потеря: 12 декабря 1914 года Уильям Хичкок, его отец, умер от тяжелого пиелонефрита. Слишком безвременно, рано. Уильям Хичкок, работавший до изнеможения, чтобы прокормить семью из пяти человек, прожил всего 52 года. Младшему сыну Альфреду было в момент его смерти пятнадцать лет. Это, конечно, не тот возраст, когда уже можно обойтись без отца. Родственники вызвали младшего сына со школьных занятий. Дома тяжелую обязанность сообщить Альфреду новость возложили на его старшего брата, Уильяма. Растерянный мальчик подошел после этого к сестре, самому близкому к нему по возрасту члену семьи. Нелли встретила его со странной немилосердной резкостью: «Ты же знаешь, что твой отец умер».
Отцовского начала в жизни Альфреда теперь будет не хватать, и это зияние не закроется в последующие годы. Женское влияние в воспитании подростка отныне не уравновешивалось мужским.