– А мне как вучше увыбаться? Надо, чтоб ты посмотвев!

Сажусь перед ней.

– Ну, показывай.

Взволнованно дышит, поправляя волосы.

– Вот так, с зубами? – демонстрирует.

– Шик!

– Иви без…Вот так!

Мило хлопает глазами, растягивая губы.

– О! Ну королева – развожу руками. – Тоже шик. А тебе самой как нравится?

– С зубами! – радостно.

Но тут же озадаченно опускает взгляд.

– Неть. Она увидит мои оствые зубки и подумает, что я кусаюсь…

– Ахах.

На воре и шапка горит, да?

– Но ты и правда кусаешься.

– Не-еть… – давяще смотрит мне в глаза.

Мрачно демонстрирую ей след на руке, который она оставила утром, при попытке скрыться от психолога.

– Это не моё. Это вампив тебя. Как в мувьтике!

И развернувшись, гордо уходит из кухни, обхватив ладонями плечи.

Вздыхаю.

Моя дочь – виртуозный газлайтер, да.

Глава 8 Следователь, лунатик и злой Табаки

Василиса

Этой ночью я останусь здесь на случай, если майора вызовут на работу, а завтра – схожу домой за вещами.

Так мы договорились…

И вот.

Теперь этот грозный мужчина – и мой начальник тоже.

А я немного в панике, потому что вообще не представляю, как с ним взаимодействовать!

Есть ведь мужчины, которых называют "ходячий секс"?

Вот майор как раз из этой категории.

Но секс ведь тоже разный бывает…

И Байсаров – явно из тяжелой артиллерии.

Точно не про нежную ваниль.

Прямо так и вижу, как при взгляде на него у женщин в голове начинает играть суровый Рамштайн.

Пришла. Разделась. Отдалась.

О!

Нет-нет-нет.

Для меня он – "слишком"…

Ни за что не рискну на такое подписаться.

И нет…

Я, конечно, не думаю о своем начальнике в таком смысле!

Просто меня смущает тот факт, что я буду жить с этим мужчиной под одной крышей.

Заледеневшими пальцами стаскиваю с себя джинсы…

И, стоит мне только полностью раздеться, как в дверь уже раздается настойчивый стук.

– Мам, ну ты там сково?!

– Я…

– Лиса! – тут же рявкает на неё майор. – А ну-ка не мешай девочке!

Слышу, как кнопка тут же удирает, что-то обиженно бурча в ответ.

Улыбаюсь, прислушиваясь…

Ну лапочка же!

И вовсе никакой не монстр…

Захожу скорей в душ.

Я сильно промерзла.

Ног не чувствую!

Поэтому, очень долго стою под горячей водой, чтобы хоть немного согреться и оживить заледеневшие стопы.

Закончив, наспех заматываю влажные волосы в тюрбан из полотенца и открываю дверь.

В коридоре у ванной – Лиса.

Притащила к двери подушку и лежит прямо на полу, сжав крохотные ладони в кулачки.

Ох, малышка!

Видимо, сторожила двери, чтобы я никуда от неё не сбежала.

Так и заснула…

Хорошо, что хоть полы теплые!

Аккуратно провожу пальцем по её переносице, разглаживая суровую морщинку, но Лиса только сильней хмурится через сон.

Вся напряженная, кулаки – не разжимаются…

В груди болезненно колет от этой детской тревожности.

Нет у неё мамы, наверное…

Слыша шаги, поднимаю глаза и вижу майора, который как раз заходит в коридор.

– Она уснула… Я отнесу?

– Я сам – отвечает раздраженно.

Склонившись над дочерью, осторожно поднимает её с пола, стараясь не разбудить.

Несёт в детскую.

А я тихонько иду в кухню…

В доме – очень тепло, но обстановка – холодная.

Никаких лишних вещей и декора…

Ни цветов, ни статуэток, ни картин.

Разве что электрический камин в гостиной, а в остальном – темно-серые стены, паркет, черные полки.

Все добротно, по-мужски функционально, но без изысков.

Женская рука здесь не чувствуется совершенно.

Налив себе воды, пью, опираясь спиной о шкаф, и пытаюсь свыкнуться с новой атмосферой.

В кухне пахнет ужином, подгоревшим кофе и еще – его парфюмом…

Неуютный запах, колючий, с нотками чего-то дымного и горького.

Ему подходит…

Через пару минут, Байсаров заходит в кухню.

Печатая что-то в телефоне, бросает на меня быстрый взгляд.

– Чего стоишь? Садись.

Чуть неуверенно оглядываясь по сторонам, сажусь на стул.

– Тимур Алексеевич, а можно обсудить с вами график?

Погасив телефон, кладет его на стол.

– Слушаю – смотрит на меня в упор.

Рукава его черной кофты закатаны по локоть.

Руки все в венах, предплечья мощные, ладони – крупные…

Большой мужчина…

– Я хотела бы ходить в Центр, когда у вас будут выходные.

– В Центр? – приподнимает удивленно брови.

– Да! Волонтерский. Я там иногда помогаю.

– Ну. Центр – дело хорошее! Договоримся.

Смотрю, как он достает из шкафчика виски, а из морозилки – лед.

Налив себе в стакан, садится напротив меня.

– Есть хочешь? – смотрит на меня в упор.

– Нет, спасибо…

Расслабленно откидывается на спинку стула.

– А если подумать?

Краснею под его внимательным взглядом.

Ресницы у него густющие!

На лице, чуть выше щетины – шрам, как от пореза ножом.

На губе, сбоку, – тоже…

– Нет. Честно не хочу.

Поднявшись, накладывает в тарелку мясо и двигает по столу ко мне.

– Когда люди добавляют "честно" – это значит, что они сами не верят в то, что говорят.

Прикусываю нервно губу.

И вроде в животе и правда сосет от голода, но аппетита нет.

Слишком насыщенный сегодня был день…

Но, из уважения к чужому труду, я вяло ковыряю вилкой под внимательным взглядом Байсарова.

– Может, у тебя… – щелкает он пальцами. – РПП?

– Что? Нет! – отвечаю возмущенно.

– Плохие привычки?

– Только курю.

– Отныне – нет. Мат? – дергает вопросительно бровью.

– Нет…

– Алкоголь?

– По праздникам!

– А разве не каждый день – праздник? – спрашивает иронично.

– Нет конечно!

– Не просветленная ты какая-то – хмыкает саркастично.

– Ну спасибо…

– Пожалуйста. Дальше. Мужик, который будет маячить в личном поле моего ребенка? – атакует снова.

– А вы всегда разговариваете так, будто ведете допрос?! – не выдерживаю я.

– Всегда, когда веду допрос – чеканит холодно. – Итак?

Вздыхаю, отводя взгляд.

– Нет.

Майор в ответ лишь поднимает стакан с виски в жесте "за вас".

И следом демонстрирует на экране чек от перевода, который делает в тот же момент.

Перевел всю сумму…

Как и договаривались.

– Тимур Алексеич, а можно мне тоже вопрос вам задать?

– Ну, допустим – чуть склоняет голову в бок.

– А мама Лисы, она… – пытаюсь подобрать слова. – С ней ведь всё в порядке? Она не…

Но майору мой вопрос не нравится.

И щека у него нервно дергается.

– Живее всех живых, если ты об этом – обрывает меня резко. – Просто мать она хреновая.

– Она к ней совсем не приезжает, да?

– А ей не до этого, Василис… – в голосе слышится агрессия.

А я ловлю себя на том, что, когда Лисы нет рядом, он кажется еще более суровым.

Даже жестким…

Словно сняли все смягчающие фильтры и погасили теплые огоньки в глазах.

Сейчас там лед.

А солнце, наверное, теперь зажжётся только завтра утром.

– Она у нас коуч! Девочек учит женскую энергию качать и жить для себя. А с мелким ребенком, философия "для себя" особо не стыкуется, знаешь?

– Понятно…

– Но! Если выбирать из двух зол, то её отсутствие в жизни Лисы – это меньшее зло! – цедит категорично.

И залпом выпивает оставшийся виски.

– Ладно… – вздыхает, поднимаясь. – Я спать лучше. А то о бывших, как о покойниках – либо хорошо, либо…Короче, простите за мой хуёвый этикет – делает наигранный поклон.

Киваю, глядя ему вслед.

Грустно всё это…

Перед тем, как уйти, заглядываю к Лисе и, убедившись, что она спит, захожу в выделенную мне спальню.

Прошлой ночью я осталась в центре, чтобы помочь разобрать гуманитарку.

Поэтому, в рюкзаке у меня есть пижама…

Переодевшись, пишу маме смс, что нашла работу и отставляю телефон в сторону.

Укрываюсь до носа пледом, вдыхаю свежий аромат постиранного белья…

За окном, словно гипнотизируя, медленно кружит снег.

И меня начинает настойчиво клонить в сон…

Я словно сама кружу, парю где-то в пространстве, проваливаясь в уютную темноту…

Но это ощущение мгновенно рассеивается, когда из коридора вдруг раздается громкий топот детских ног.

– Мам! – слышу жалобный окрик.

И в панике подскакиваю, открывая глаза.

У входа в комнату – Лиса.

– Кошмавик, мам – испуганно замирает на пороге. – Можно на пов?

– На пол? – переспрашиваю удивленно.

– Я буду очень тихая – ковыряет носочком паркет.

Смотри на меня с надеждой и тут же опускает взгляд.

Стоит передо мной вся какая-то чересчур виноватая…

Но не успеваю я сообразить, что ответить, как открывается соседняя дверь.

– Что такое, дочь?

– Снився звой-звой Табаки. Кусав Исю за ногу!

Малышка!

– Пойдем, солдат. Батя рядом посидит, пока не уснешь.

– Ну неть…

– Давай-давай. Быстро! – поторапливает строго.

Вздохнув, Лиса идет к нему, прихрамывая на одну ногу и жалобно хныкая…

– Я не могу быства-а-а-а… – чуть ли не плачет.

– Че, прям так сильно покусал? – со скепсисом.

Лиса не отвечает.

Только косится скорбно в мою сторону.

– Ой – приседая на одну ножку, причитает на каждом шагу, как бабулька. – Ой. Ой. Ой. Ой.

Майор на её причитания никак не реагирует.

Стоит, холодно вскинув бровь, и следит за ней взглядом.

– Пр-р-ро-ошу… – открывает дверь детской, когда она подходит к порогу.

Новый, полный драматизма взгляд в мою сторону.

Стою, с беспокойством прижав ладонь к груди…

Может она лунатик?

Я, вот, в детстве тоже была лунатиком! И могла на самом деле обо что-то удариться, а потом не вспомнить, откуда на ноге синяк.

– Тимур Алексеевич, – вмешиваюсь, делая шаг вперед. – А хотите я с ней…

Нервный хихик.

Лиса с надеждой останавливается.

Уже разворачивается ко мне, но Тимур ловит её, как непоседливого котенка, за шкирку.

Тянет назад....

– Мы сами – отвечает недовольно. – Давай, страдалица. Бегом в комнату.

– Мам…– трагично вытягивает ко мне руки. – Забеви…

– Спать, я сказал! – рявкает строго.

Зыркнув на отца, Лиса сцепляет на груди руки и грозно топает в комнату, забывая про хромоту.

Когда проходит порог, майор неожиданно ласково проводит пальцами по её макушке.

Лиса – молча и резко бьет его по руке, скрываясь в детской.

Смотрю удивлённо ей вслед.

– То есть…

– То есть – да! – с претензией косится майор в мою сторону.

– А я думала…

Цокает, закатывая глаза.

– Думала она. Господи… Откуда вы беретесь такие наивные? – прикрывает за собой дверь.

"Я щас буду с тобой вугаться!" – по-боевому доносится из закрытой детской.

Глава 9 Дрессировка

Мама – директор кинологической школы, которую сама же и основала десять лет назад.

Сейчас у неё перерыв и мы молча пьем чай в её кабинете.

Мама стучит длинными ногтями по столу…

Громко. Долго. Давяще.

– Прекрати, пожалуйста – не выдерживаю я.

– Прости?

– Мне неприятно.

Чашка медленно опускается на фарфоровое блюдце.

По слуху ударяет звонкий стук…

– Мне тоже много чего неприятно. Но я, однако, терплю – цедит она сдержанно.

– Мам! Но я ведь уже попросила прощения.

– Поразительная инфантильность! Извинений во взрослой жизни недостаточно, моя дорогая!

Прикрываю устало глаза…

Вчера я пропустила встречу по продаже квартиры из-за того, что попала в полицию.

Сделка была очень важна.

У школы кризис.