Под руку сунулся Бандит. Подросток погладил его, почесал за ухом, потом под шеей, пока разомлевший доберман не плюхнулся рядом, продолжая подставляться под ласку. Вот уж у кого проблем нет: выглядит так, как хочется хозяину, и никому не надо ничего объяснять.

Впрочем, быть чьим-то Зверем Инею не хотелось бы. Наверное.

Следом за этой мыслью пришло видение, и он подскочил, судорожно ища телефон. Нужно предупредить отца!

* * *

Снег окончательно улёгся на улицы неделю назад и отныне не собирался сдавать позиции до самой весны. Кое-где, правда, всё равно чернел асфальт, и на нём лежали крупицы реагента, призванного дать людям ощущение безопасной поверхности. Но выбеленных поверхностей было больше: газоны, края дорожек, крыши, лавочки… Они казались в вечерней темноте серыми, и только фонари роняли на землю жёлтый свет, добавляя контраст чёрно-белому миру. Всё, на что хватало взгляда, было захвачено зимой, и Игорь Князев, шедший к парковке, где оставил машину, рассматривал эту победу вскользь, заметив, что после недавней битвы у него напрочь исчезла ассоциация любой зимы с Древово. С тем пятидесятиградусным морозом, с первым знакомством с Офелией, с узнаванием, что есть некие невидимые Звери и приручением двоих из них… С тем самым ощущением, которое всё это время, оказывается, было рядом: что та история не закончена.

Теперь она нашла своё завершение на перепаханном поле, где Агата пыталась призвать чуждого бога в мир. Бога, который уничтожил бы всё, что было дорого Игорю. И его самого.

Они выстояли. Они сражались бок о бок: Зрячие, Дети Равновесия, Жуки и даже Чёрный. Сражались за своё будущее и одержали победу. И это поставило точку, словно в один момент закончив целую главу его, Игоря, жизни. Он даже представил себе всю эту историю в виде отчёта, а потом мысленно сдал отчёт в архив. Всё, что будет после – будет новым и другим.

Князев машинально почистил Прилипал и замер: впереди была Сущность почти четвёртой категории. Маньяк, прямо сейчас готовый стать Палачом…

Игорь побежал, на ходу подготавливая заклинания и собирая силу. Звать подмогу было некогда, справляться придётся быстро, иначе Сущность могла повысить категорию и…

Это был мужчина с узким лицом и тёмными глазами, одетый в стильное пальто, светлые джинсы и высокие модные сапоги. Для Зрячего его нечеловеческая суть была прекрасно видна: чёрно-зелёные, осклизлые на вид щупальца вырастали откуда-то из-за спины Маньяка и пытались дотянуться до женщины, без сознания лежащей рядом: Сущности второй категории. Именно капельки её силы и не хватало мужчине, чтобы переродиться.

Игорь ударил тварь: не руками, исключительно энергией, и чёрные нити вонзились в противника. Тот вздрогнул, зарычал, когда его атаковали, и ответил волной боли, спроецированными эмоциями, понимая, что страх со Зрячего ему не получить. Это был очень сильный, очень мощный враг. Хуже того, это была Сущность, умеющая сражаться. Где и как он этому научился, Князев даже предположить не мог, но сейчас было не до размышлений.

Маньяк повернулся к Игорю, и его сила сконцентрировалась на Зрячем. Игорь в ответ продолжал бить в противника чёрными нитями, заставляя их вгрызаться в щупальца, отрывать их, сминать, но… Игорь много видел за свою жизнь Сущностей третьей категории. Даже приходилось сражаться с четвёртыми, но этот экземпляр выделялся чем-то иным. Не только своей мощью.

Зрячий мысленно потянулся в стороны, уничтожая Прилипал, чувствуя, как возвращается энергия, и понял, что не может дожать. Не может окончательно уничтожить Маньяка, и тогда нащупал пистолет, достал и сделал несколько выстрелов мужчине в голову. Плевать на камеры, плевать на то, что потом придётся объясняться – выбора не было.

Противник опрокинулся назад, его голова дёрнулась, и он рухнул в сугроб, нелепо скатившись по насыпи. Игорь подошёл, чувствуя, как жизнь уходит и из того, что ранее было человеком, и из Сущности, поднял оружие, чтобы добить, но в этот момент все щупальца Маньяка сплелись в одно, ударив Зрячего в торс, пробивая и пальто, и свитер, и рёбра.

Игорь отступил назад, машинально схватившись за грудь, и так же машинально использовал остаток энергии, чтобы постараться остановить кровь. Боль была настолько сильной, что он рухнул на колени, из последних сил убирая пистолет в карман, пытаясь безуспешно нащупать телефон.

Он опустился на землю и, лёжа, дал себе приказ успокоиться. Попытался оценить повреждения, стараясь отстраниться от боли, застилающей разум. Зрячие сильнее и выносливее обычных людей, но… Он чувствовал, как при вдохе ходят поломанные рёбра, и где-то что-то противно хлюпает. Горячая влажная кровь напитывала одежду и стремительно остывала на морозе. Перед глазами потемнело, и последнее, о чём успел подумать Игорь, было: как и почему эта Сущность оказалась сильнее?

* * *

Иней несколько мгновений слушал гудки в трубке, но отец не отвечал. А потом подросток осознал: он видел не будущее, он увидел настоящее, это происходило прямо сейчас. Он заметался по комнате, судорожно пытаясь сообразить, кого позвать на помощь, и быстро нашёл в последних вызовах Ларниса. Набрал того, молясь судьбе (в богов он даже верил, только не молиться же Гадалке?), чтобы Сирена взял трубку.

Где-то там далеко умирал Игорь, и Иней ощутил, что такое настоящая паника, которая не даёт связно думать. С каждым новым гудком его нервозность становилась сильнее, пока, наконец, в трубке не послышался весёлый голос Ларниса:

– Да, Иней!

– Игорь в опасности! Его тяжело ранили, я видел. Он… – Иней запнулся, вызывая в видении мельком увиденный номер дома, и тут же назвал адрес. И всхлипнул: – Он умирает!..

Ларнис не стал тратить время на ответ и даже не стал класть трубку. Иней слышал, как юноша коротко на незнакомом языке что-то кому-то сказал, потом появились ещё голоса, потом странный шум, и через полминуты, показавшиеся альбиносу вечностью, Сирена сообщил в трубку:

– Нашли.

После этого отключился.

Иней сел на кровать, сжимая в руках свой телефон и мучительно ожидая хотя бы какого-то обрывка видения. Но ничего не было.

* * *

Андрей смеялся над очередной шуткой Чара и краем глаза заметил, что Ларнис покопался в складках своей одежды, извлёк телефон и, выслушав сообщение (в шуме Порохов даже не думал пробовать услышать), резко встал.

– Чар, улица Донская, в районе восемнадцатого дома, найди Игоря!

Тот исчез мгновенно, кажется, даже не успев дослушать, а Сирена посмотрел на Андрея и коротко кивнул:

– Пойдём.

И открыл портал.

Порохов на мгновение даже замер, потому что он впервые увидел магию. Увидел энергию – не свой, привычный поток силы Зрячего, а именно вот эту энергию стихий, которая сплелась в изящное быстрое заклинание и создала прокол в пространстве из точки «А» в точку «Б».

Андрей осознал: он теперь тоже так сможет.

Переход привёл их на улицу, где над одной из трёх фигур, лежащих на снегу, уже склонился Чар. Им повезло, прохожих пока не было, и Ларнис, сделав всех невидимыми, коротко сказал в трубку: «Нашли!» – и отключил связь. Чар огляделся:

– Пойду камеры проверю. А то Игорь тут с кем-то дрался.

– И этот кто-то попытался убить его…

– Сущность. Не меньше третьей. И Страшила с Упырём, – машинально определил Андрей, садясь рядом с Князевым на корточки. Тот был без сознания, но ещё жив, и Порохов быстро осмотрел друга, осознав, что видит все его повреждения. Не глазами, без заклинаний сканирования, без отточенной интуиции Зрячего. Огромная рана в грудной клетке, сломано четыре ребра, пневмоторакс. Хорошо, что попали в правую сторону, иначе Князев был бы уже мёртв. А так он ещё балансировал на грани жизни и смерти.

Андрей не был реаниматологом, но и его опыта хватало, чтобы мгновенно оценить тяжесть ранения. Порохов знал – в обычной больнице, даже у него под присмотром, с обычными методами лечения Игорь умрёт. Его даже не факт, что довезут… Как же вовремя он перестал быть человеком!

Пришло спокойное знание: он может исцелить Игоря. Андрей позволил чему-то иному, что родилось совсем недавно и до этого момента пряталось в глубине, прорезаться и захватить его тело и разум. Это не было самоустранением в полной мере: Порохов просто почувствовал то, что было в Грайгороде, когда он спасал Каина, и потом – на поле боя, где они боролись против Агаты.

Он отключился от окружающего мира, создавая заклинание за заклинанием, чувствуя, как энергия, полученная в Стихии, постепенно преображается в то, что ему надо. Ларнис ещё не успел рассказать, как ею пользоваться – так что Андрей учился прямо здесь и сейчас. И это было удивительно другое ощущение, отличное от того, как он использовал энергию Сущностей.

Он удерживал Игоря без сознания, восстанавливая повреждённые ткани, убирая осколки костей, ставя вместо них что-то подобное, что потом приживётся без проблем, бережно расправлял лёгкое и возвращал целостность порванным сосудам. Соглашаясь на предложение стать тёмным, не человеком, он даже не подозревал, насколько это сделает его… Совершенным.

Именно так в глазах обычных врачей выглядит чудо.

Он выдохнул, закончив, и понял, что в нем ещё даже остались силы. Резерв был не бесконечен, но невообразимо огромен. Или же эти заклинания использовали энергию иным, более экономным образом?

– Жить будет, – Андрей посмотрел на стоящего рядом Ларниса. В своих многослойных летящих одеждах оба выглядели совершенно дико и чуждо на этой московской промозглой улице.

– Хорошо, – Сирена тепло улыбнулся Андрею. – Ты уже понял?

– Это моя способность?

– Да.

– Что с ним? – рядом появился Чар. – Выглядит будто бы чуть-чуть лучше.

– Как минимум, он не умирает. Восстанавливаться, сращивать рёбра, затягивать рану ему ещё предстоит, но мы с Кисурдом долечим. Главное, что он жив. Очнётся – расскажет, что случилось.

– Камеры я почистил, – кивнул полосатый парень. – Этого куда?

– Отнеси Альену, – попросил Ларнис, – исследуем (исследовали? В итоге-то?)… Страшилу оставь, она умерла от приступа.

Андрей проследил взглядом за Чаром, который забрал тело Сущности, и аккуратно поднял раненого Игоря на руки. Он ждал, что это будет тяжело, но с удивлением понял, что ошибся. Теперь для него вес взрослого мужчины был незначителен.

Может, потом попробовать поднять машину?

Ларнис задумчиво посмотрел на Андрея:

– К нашим или к Инею?

– Я думаю, что мы долечим его дома.

Сирена кивнул, открывая переход в знакомый дом, и, едва они вышли в гостиной, к ним сбежал по лестнице Иней:

– Как он?!

Альбинос выглядел настолько бледным и растерянным, что Ларнис поймал его, обнимая. Улыбнулся:

– Мы его спасли. Жить будет и поправится.

Андрей положил Игоря на диван, начал аккуратно раздевать, освобождая от окровавленной одежды. Иней сел рядом на пол, осторожно касаясь пальцами руки отца. Посмотрел на Порохова:

– Почему он без сознания?

– Я сделал так, чтобы он не дёргался при лечении. Сейчас уберём одежду, я ещё раз обезболю и тогда разбужу его.

– Спасибо, – тихо и очень серьёзно сказал Иней, глядя Андрею в глаза. Потом склонил голову набок. – А ты стал совсем другим. Но ты – это ты. Интересно.

Порохов с трудом подавил в себе желание всё-таки найти зеркало. Сначала нужно было закончить с Игорем.

* * *

В этом парке всегда было по-летнему зелено и как-то удивительно уютно, даже сейчас, когда солнце скрылось за облаками, и накрапывал мелкий дождик. Узкие дорожки, аккуратные лужайки с идеально подстриженной травой, круглые шары кустов, ухоженные клумбы… Здесь было приятно гулять, и невысокий очень красивый молодой мужчина в белоснежной рубашке, прямых бежевых брюках и изящных светлых туфлях шёл по тропике, не обращая никакого внимания на дождь. У него были удивительного цвета волосы: насыщенно бордовые, словно тронутые алым на кончиках. И не менее удивительного цвета глаза: с переходом от алого цвета у зрачков до багряного на границе радужки и белка.