– Ага! – Кисурд обошёл Инея и подошёл к Игорю. Откинул с того одеяло, отставил чемоданчик на тумбочку и стал внимательно осматривать пациента. Князев хмыкнул, но он уже встречал этого врача, потому не удивился. Только рассматривал, как тонкие пальцы ощупывают края раны. Андрей обошёл кровать так, чтобы видеть манипуляции светлого, и заодно внимательно запоминал, как и что он делает с энергией.

– Анерис, ты молодец, – кивнул Кисурд, – хорошо починил. Сможем вместе в два раза больше пользы принести. От Альена иногда никакого толку: как начнёт что-то там изобретать или переделывать кого-то, так и всё, не дождёшься помощи… – юноша открыл чемоданчик, и оказалось, что в нём таилась масса различных колбочек, пробирок, пузырьков и коробочек. Всё было разноцветным, а запах больше всего напоминал конфетную лавку, а не коллекцию лекарств.

Игорь склонил голову набок:

– У меня послезавтра серьёзное совещание. Получится как-то встать к этому времени?

– Послезавтра? – светлый задумался, – нет. Человеческие тела слишком хрупкие.

– А если довезут? Спуститься на первый этаж и…

– Так! – Кисурд опёрся ладонями о кровать и навис над Игорем, – я сказал «нет»! А это значит, слушаться меня, лежать, лечиться по расписанию и выздоравливать! Лично буду следить! Есть вкусное можно. Но немного, в награду за хорошее поведение.

Андрей покосился на Ларниса и Инея, оставшихся у самой двери, чтобы не мешать, и увидел, как оба пытаются изо всех сил сдерживать смех. Сильный высокий Игорь был намного крупнее Кисурда, который с короткими взъерошенными волосами смотрелся рядом с ним просто возмущённым ребёнком. И тем не менее, во взгляде светлого было столько упрямства и силы, что Зрячий в итоге поднял руки:

– Ладно, сдаюсь. Никуда не поеду без разрешения.

– Вот! – улыбнулся довольный врач. – Итак… Вот это вот теперь для заживления… – он стал доставать различные жидкости и порошки, что-то с чем-то смешивал, постоянно проверял сканированием (Андрей это внимательно отслеживал), и в итоге поставил на стол три бутылочки. В одной была розовая жидкость с сиреневыми искорками, во второй – тёмно-синяя, в третьей – цвета весенней зелени. Все три прозрачные.

– Утро, день, вечер. По вот такой вот пробирочке, пока не закончатся, – рядом встала ещё одна пустая пробирка, и Кисурд налил в неё жидкость из первой бутылочки. Протянул Игорю. – Пей.

Тот покорно взял, понюхал, затем выпил. Моргнул удивлённо:

– Это клубничная газировка?

– Нет конечно! – улыбнулся Кисурд, – просто лекарства должны быть вкусненькие. Ведь кто-то и так болеет, ему плохо – зачем ему невкусные лекарства давать?

– А если ребёнок решит сам найти и выпить? – уточнил Андрей. – Обычно лекарства делают невкусными, чтобы избежать случайного принятия, так сказать.

Кисурд задумался, потом пожал плечами:

– Любые лекарства – детям не игрушка. Умные родители это понимают. Всё! Кыш отсюда все лишние. Больному надо лежать в тишине и покое. Ах, да… – он посмотрел на Инея. – И обязательно позавтракать.

– Я сделаю, – кивнул альбинос, потом улыбнулся светлому. – Спасибо!

– Пойдём, я посмотрю, что есть… И чаёчек попьём.

Когда Иней и Кисурд удалились вниз, Игорь покачал головой:

– Бедный Каин! Его ж так полгода строили!

Ларнис хмыкнул:

– Каин пару раз заказал через Леону пирожные и угостил Кисурда. И тот стал куда мягче.

Игорь понятливо кивнул и потянулся к телефону.

– Хотя тебе не поможет…

– Почему? – Зрячий выгнул бровь.

– Потому что ты упрямый, а Каин не спорил и не рвался на совещание.

Игорь фыркнул, но заказ в кондитерской всё-таки сделал. Кисурд ему на самом деле понравился своей деловитостью, и сделать ему приятное хотелось просто так.

* * *

Зал был не очень большой, но с совершенно белыми стенами, полом и потолком. Присмотревшись, Андрей понял, что все поверхности едва заметно светятся, и поэтому иррационально казалось, что он находится внутри Стихии. Не родной Стихии.

Он вошёл в зал ещё минут пять назад и до сих пор был один, хотя ему пообещали встречу с тем, кто начнёт его «адаптировать» для жизни в новом качестве.

– Привет, – вкрадчивый голос раздался совсем рядом, и Андрей резко обернулся, рассматривая стоящего перед ним мужчину. Тот был высок, статен, с чёрными прямыми волосами до плеч и чёрными глазами. Затянутый в чёрный комбинезон, наподобие тех, что были на Детях Равновесия в битве во время Вторжения. Красивое хищное лицо, лёгкая полуулыбка и жёсткий взгляд, не предвещающий ничего хорошего.

– Привет, – ответил Порохов. – Будем знакомиться?

– Будем тренироваться, – отозвался тот. – Меня зовут Дэлий. Я научу тебя заново владеть своим телом. Антариеном займётся Нейтмар.

– Хорошо, – кивнул Андрей. Дэлий, чуть склонив голову, прошёлся вокруг, рассматривая нового тёмного. Порохов машинально отметил, что тот буквально источает ощущение кого-то опасного и быстрого, как змея. И, судя по всему, столь же ядовитого.

Следующий час слился для Андрея в сплошную проверку на прочность.

Первым делом Дэлий поймал того за левую руку, тут же раздался тихий отчётливый хруст, и Андрей ощутил, как пальцы обожгло болью. Он рявкнул, отбирая кисть из рук мужчины, и прищурился, рассматривая, как вокруг переломов набухает отёк.

– У меня вечером смена в операционной!

Дэлий пожал плечами:

– Не переживай, теперь мы поработаем с твоими костями без применения магии. Разумеется, если ты окажешься толковым учеником.

Андрей глубоко вздохнул, медленно выдохнул и кивнул:

– Хорошо, учи, – потом помолчал и уточнил: – Нельзя было предупредить?

– Ломать готового к этому Эденир Аор – проблемная задача, – Дэлий чуть улыбнулся, – можно сломать хуже или больше того, что запланировано. А так все переломы ровные, без смещения, кости быстро зарастут, надо только им помочь. Медитировать умеешь?

Порохов покачал головой:

– Значит, потом научишься. Садись.

И Дэлий сам сел на пол первым. Андрей медленно, нехотя оказался рядом. Дэлий открыл ладонь:

– Давай сюда свои пальцы… Сразу говорю, будет больно, потому что нашим первым и одним из самых важных уроков будет работа с тем, что ты можешь чувствовать, и как этим управлять.

Коротко помедлив, Порохов протянул руку. Дэлий выждал несколько минут, которые нужны были его жертве, чтобы расслабиться, и чуть надавил на поломанные пальцы, не дав при этом выдернуть кисть:

– Закрой глаза. Боль – это всегда неприятно, она сигнализирует о том, что в организме что-то не так. Но ты – один большой инструмент, который можно настроить. Все твои рецепторы подчинены разуму. Нервные окончания могут передавать сигналы, а могут их блокировать. Ты волен запретить руке чувствовать этот перелом. Он не исчезнет, но ты уже не будешь так на него реагировать. Самое главное, что даже не чувствуя боли, ты, являясь совершенным в своём роде организмом, не нанесёшь себе новых повреждений, забывшись.

Андрей медленно кивнул, осознавая сказанное и постепенно приходя в восторг. Да, это было нужно именно прочувствовать, а не только услышать. Дэлий перестал быть для него врагом – Порохов чётко уловил его посыл: «Я научу тебя быть собой», и включилось любопытство вкупе с привычной жаждой знаний.

– Я отключаю боль, но надо же ещё задействовать процесс регенерации…

– Ты прав, – Дэлий чуть подался вперёд, глядя Порохову в глаза, – мне нравится твой настрой. Я этому тоже научу, и научу его контролировать, чтобы лишнего не натворить… Но начнём мы с нервных окончаний.

Андрей коротко облизнулся:

– Я готов.

И пришла боль.

* * *

Иней вышел из школы и огляделся. Иногда видеть будущее было не очень приятно, потому что Гадалка когда-то научил его распознавать события, которые лучше не пытаться изменять. И их было сложнее всего воспринимать.

Предсказатель видел, что его ждёт неприятный разговор, необычный в каком-то смысле, потому что Иней с таким раньше не сталкивался. Избежать разговора он мог, но… Это была именно та ситуация, которой нельзя было избежать.

Подросток пошёл по дороге, стараясь выбирать дорожки, усыпанные реагентом – на них он чувствовал себя более уверенно. Дальше по улице до светофора, перейти дорогу и по скверу добраться до метро.

Именно в этом сквере он встретил Гадалку впервые. Наверное, это было где-то год назад. Воспоминание окутало Инея теплом, заставило улыбнуться: он скучал по наставнику и остро желал его увидеть. Мысль появилась и неуловимо материализовалась в призыв. Иней не успел его остановить и тут же почувствовал лёгкое касание чужого сознания.

Гадалка.

«Будут ли у нас ещё уроки?» – Иней быстро устыдился того, что дёрнул наставника просто так, и решил перейти к тому, что его действительно волновало.

«Будут», – Гадалка отчётливо улыбнулся голосом, – «и совсем скоро. Ты справился с трудным экзаменом, сумел помочь Земле выстоять. Но есть новая проблема».

«Караван?»

«Караван. И я снова не могу вмешиваться так, как хотелось бы. Но… Я поддержу тебя».

– Эй, угостишь деньжатами, пижон?

Иней вздрогнул, услышав рядом голос, и заметил, что к нему подошли шестеро пацанов лет шестнадцати на вид. Подросток нахмурился, когда наставник задал вопрос: «Они тебе мешают?». Помолчал, мысленно ответил: «Я справлюсь, спасибо». И ощущение присутствия Гадалки исчезло.

– Ты язык проглотил, бледный?

Иней вздохнул. Он уже видел начало этого разговора, предполагал, что его не успеют побить, но… Привычка находиться в безопасности сформировалась настолько хорошо, что ему пришлось призвать на помощь всё своё спокойствие, чтобы не уничтожить наглецов. Конечно, не самому: у него не было никаких боевых способностей (где-то в глубине души предательски вспомнились возможности, дарованные Гадалкой для исцеления Каина). Но ведь у наставника они были. Он мог прийти в любой момент, если позвать.

– Вам лучше меня не трогать, – ответил Иней. Голос не дрожал, да и взгляд он не опускал, рассматривая заговорившего с ним. – Это не угроза, это констатация факта.

– Самый борзый, что ли? – опешил второй пацан. Крупный, одетый в цветастую куртку, он шагнул поближе к Инею и толкнул того в плечо.

– Тебя Данил зовут, так? – уточнил Иней.

Парень моргнул. Попытался что-то сказать, но Иней продолжил, переводя взгляд с одного на другого:

– Алексей, Владимир, Семён, Сергей, Вячеслав. Или лучше по кличкам?

Теперь уже все старшеклассники переглядывались меж собой, стараясь осознать, что происходит.

– Ты откуда нас знаешь?

– Я много что знаю, – спокойно сказал Иней, – поэтому сказал: не трогайте.

– Слыш, ты…

– Слышу, Бурун. Или позывной в игре: пять-ноль-шесть-два-семь. Или мне услышать, как тебе говорят идти спать на кухню и не мешать сестре с её качком развлекаться?

Он всё-таки многое почерпнул у Гадалки. Неосознанно, даже не понимая этого: интонации, поведение, внутреннюю уверенность в своих силах.

Это был момент, когда либо он победит, либо они ударят. Тонкая нить, которая могла порваться в любой момент. Иней это прекрасно чувствовал. Не позволял себе даже думать о том, чтобы дрогнуть, и не осознавал, что шестёрка подростков сейчас, словно ягнята на заклании, не могут оторвать взглядов от холодных властных фиолетовых глаз предсказателя.

– Пошли вон, – коротко приказал Иней он не своим голосом. Так когда-то Гадалка говорил с теми, кто пришёл убивать Инея. И потом распылил одного из бандитов.

Они все отступили. На один шаг назад, а потом, стараясь не глядеть друг на друга, развернулись и почти бегом кинулись в сторону метро.

Иней выждал ещё минуту, глядя им в след, а потом выдохнул с облегчением.

И понял, что где-то внутри него появилась сила, которой раньше не было. Сила, которая могла бы их запросто убить.