Один раз я уже ошиблась, и больше не могу позволить себе неосторожность, потому план должен быть лучше. Пока Иви копошится в гардеробной, я стираю с рук красные точки.

– Вы пойдете на прием в этом? – отвлекает служанка, отыскав наконец-то накидку.

– Мы не идем на прием.

– Как же?! Ваш отец, наш великий король, рассердится! – восклицает Иви, и в этом она абсолютно права.

– Сейчас это не так важно, как встреча с королевским магом, – сообщаю Иви.

Заматываю платком покрасневшее запястье, а служанка бледнеет от одного упоминания Гардура.

– Его Величество будет в гневе, если узнает, что вы направились к королевскому магу! – напоминает она, и в этом тоже права.

Отец недолюбливает Гардура, но держит рядом, не позволяя покинуть дворец. Маг опасен, но без его помощи я не узнаю, как избавиться от метки. А она окончательно появится либо на третий день после первой встречи с Эрдаром, либо же после третьей встречи с ним.

Одна из встреч уже состоялась, поэтому я готова рискнуть, тем более у меня есть одно тайное оружие. Облачившись в алую накидку, но не накинув капюшон на голову, выхожу из покоев. Иви, как и было велено, отправляется в другую сторону. Но через несколько минут мы с ней пересечемся в восточном холле.

К чему такие сложности, понять несложно. Если Эрдар знает, где меня искать, значит, за мной постоянно кто-то следит.

В зеркальце, которое я прихватила с собой, замечаю, как по пятам следует кто-то из слуг. Чтобы убедиться, что мне не показалось, намеренно иду виражами. Фигура в одеянии служанки отстает, но догоняет. Схватить бы и допросить, но вряд ли шпион осведомлен о чем-то важном.

Эрдар умен, он бы предусмотрел такой поворот событий и позаботился, чтобы на него не вышли, если поймают одного из мелких помощников. Значит, этого шпиона нужно не ловить, а использовать с умом. В будущем. А сейчас мне нужно оторваться от него так, чтобы он ничего не заподозрил.

Ускоряю шаг, накидываю капюшон на голову и, пока шпион отстает, заворачиваю за угол. Иви уже ждет меня в назначенном месте и беспрекословно надевает мою красную мантию и капюшон на себя. Она выходит, я прячусь за колоннами, выжидая того, кто пойдет за "мной" следом.

Молодая, худощавая шатенка пробегает быстро, но я успеваю разглядеть ее лицо. Отлично! Теперь я знаю одного из шпионов, и пока он будет ходить за Иви кругами, я сделаю то, что собиралась.

Накидываю на себя неприметную мантию Иви и сворачиваю в коридоры для слуг, добираюсь до развилки, и там сворачиваю налево.

Лестница, что ведет в подвалы дворца – общая для господ и для слуг, но сейчас тут ни души. И это же пугает: тишина, полумрак, эхо собственных шагов. Ощущение, что спускаюсь в бездну, а не к королевскому магу.

Сердце судорожно бьется. Не стану скрывать, и мне всегда было жутко в присутствии Гардура, но сейчас не то время, чтобы поддаваться страхам. Нужно повзрослеть, нужно стать умнее!

Потому, завидев деревянные двери, отличающиеся от всех остальных во дворце своей простотой, я крепко сжимаю кулаки и вхожу в жуткий, пугающий зал.

Здесь царит полумрак и неприятный, режущий запах. Сырость и холод липнут к коже.

– Ваше Высочество? – раздается из темного кресла у камина с потрескивающими углями что-то похожее на звериный хрип, и я с трудом подавляю в себе желание кинуться прочь из этого жуткого места.

– Что вас сюда привело? – Гардур поднимается и выходит из тени на свет.

Его маленькие черные глаза и большой нос с горбинкой делают мага похожим на коршуна, увидевшего добычу. И он, наверное, склевал бы меня, если бы не страх перед отцом. Мне всегда казалось, что Гардур ненавидит весь наш род, но мама доверяла ему, и более того, взяла с него клятву.

– Мне нужна ваша помощь, королевский маг, – прячу страхи на дне души и говорю смело, чтобы он знал, что запугивать меня, как всех остальных в этом дворце, независимо от статуса, – не нужно. – А еще об этом разговоре не должен узнать никто.

– Даже король? – усмехается Гардур, однако в его взгляде мелькают опасные огоньки азарта. – Вы же знаете, присяга обязывает меня докладывать обо всем, что происходит, королю.

– А еще я знаю, что вы дали клятву на крови моей матери, что во что бы то ни стало поможете ее ребенку, – напоминаю я. – Потому давайте заключим нерушимый договор: все, что будет сегодня сказано, останется только между нами.

– Умеете удивить, принцесса. Еще вчера вас интересовали только книги и цветы в саду, а сегодня появляетесь с таким предложением. Сколько вам? Еще ведь и девятнадцати нет, – усмехается Коршун, однако в его пугающем взгляде я замечаю что-то вроде интереса.

– Будет через месяц. Вы исполните клятву, данную моей покойной матери, или откажете мне? – спрашиваю я, и тут же на шее Гардура золотом начинают светиться вязи.

Мама не ошиблась – он не сможет противиться, когда я стребую долг.

– Что вы хотите знать, принцесса? – сердито фыркает Гардур.

– Сначала дайте нерушимую клятву, что вы поможете мне, и все это останется только между нами, – требую я, ибо не могу быть уверена, что он не служит Раг-Арну. Но даже если так, клятва не позволит ему разболтать. – Это мое условие.

– Пусть будет по-вашему, принцесса, но только один раз, – злостно хрипит Коршун и морщится, будто его атакует боль от одной лишь мысли о неповиновении, а затем протягивает руку.

Как заключать клятвы я, спасибо пытливому уму, знаю, и потому четко произношу условия, и лишь после касаюсь его шершавых мозолистых пальцев.

Наши руки обвивает золотое свечение, а затем на коже вспыхивает и затухает золотой круг. Вот теперь можно приступить к делу .

Глава 4. Цена

– Что это? – спрашиваю у мага, когда он пристально разглядывает покраснение на моем запястье.

И это уже не просто пятно размером с серебряную монету, оно сейчас напоминает дракона, расправившего крылья, только еще недостаточно четкое.

– Метка истинности, принцесса, – будничным тоном сообщает Гардур, хотя еще несколько минут назад его угловатое лицо выражало крайнюю обеспокоенность, если не шок.

– Поддельная ведь? – уточняю, хотя руку готова поставить на отсечение, что так оно и есть.

Гардур прищуривается, глядя на меня. Наверное, думает, с чего мне такое в голову пришло. Искусственные метки прежде не встречались, но и никто не перемещался во времени до меня.

По крайней мере, в королевских вестниках о таком не трубят.

– Поддельная или нет, можно будет выяснить лишь в момент ее полного проявления. Ни раньше, ни позже, – заявляет маг.

– Есть способ скрыть ее или убрать? – спрашиваю у Гардура и ловлю еще один подозрительный взгляд.

Уверена, ему хочется знать, отчего же я так решительно настроена избавиться от того, кто мне "дарован богами". Даже если не по-настоящему.

– Если проявится истинная метка, то ее уже ничем не скрыть и не убрать. Если фальшивая – способы есть, но они ох как вам не понравятся, принцесса, – пугающим голосом выдает Коршун, а сам усмехается.

Почему ему доставляет удовольствие пугать всех вокруг и жить во мраке и одиночестве? Его даже слуги боятся и воюют за право не спускаться в подвал.

– То есть, мне нужно ждать, пока она проявится полностью, и лишь потом провести обряд, чтобы она ушла? – уточняю я.

– А вы настолько уверены, что метка ненастоящая?

– Вы сильнейший маг королевства, вам должно быть виднее.

Гардур довольно хмыкает.

– Сильнейший из тех, кого удалось найти твоему отцу, – поправляет он, а затем продолжает, – Как я понял, вы не хотите, чтобы кто-нибудь заметил эту красоту на вашей руке. Раз уж я дал клятву вашей покойной матери, принцесса, то помогу вам. Есть еще один способ, который может обернуть проявление метки вспять, независимо от того, настоящая она или нет. Но сначала хочу знать, какую цену вы готовы заплатить за это? – спрашивает Гардур, и внутри все невольно сжимается.

– Вы ведь не о золоте сейчас говорите? – Сглатываю ком, вставший в горле.

Коршун усмехается, разваливается в черном кожаном кресле, наплевав на присутствие наследницы престола. В этом весь он. Знает, что такое ему спустят с рук, ибо он нужен королю. А в моем случае я сама не расскажу о его неуважении. Но то, что он опасный тип с хитростями на уме, запомню.

– Разумеется, нет. Мне плата не нужна. Но подобная магия требует жертвы, – Глаза мага хищно сверкают, когда он произносит слово "жертва".

– Говорите уже.

– Ваше сердце, принцесса.

– В каком смысле? Вы можете изъясняться внятно?

– Ну, разумеется, Ваше Высочество. Защитить тело от метки можно лишь в том случае, если навсегда запечатать сердце. Оно обратится в лед, и вы больше никогда не сможете полюбить. А также это заклинание отберет у вас десять лет жизни.

– Что? – хватаюсь за край грубо сколоченного деревянного стола, чтобы не упасть.

Десять лет жизни и сердце?

Маг довольно скалится, наблюдая за тем, как мне поплохело.

– Да вы белы как снег, принцесса, – довольно подмечает он, а затем начинает нагнетать. – Вы знаете, что значит не уметь любить? Это вечный холод внутри, сосущее душу одиночество. Сквозняк в сердце и никакой радости. Так что подумайте, стоит ли идти на это.

Звучит до такой степени ужасно, что кровь в жилах стынет. И пугает уже вовсе не отобранные годы жизни, а то, что описал королевский маг. Такой судьбы я не хочу, но…

– Этот обряд точно избавит от метки? – спрашиваю, загнав сомнения на самое дно пока еще трепещущей души.

– Интересно, кого вы так сильно ненавидите, что готовы обратить свою жизнь в кошмар?

– С чего вы взяли, что дело в ненависти? Может быть, я хочу кого-то спасти? – говорю ему, а про себя добавляю: "спасти всех в этом дворце и не только".

– Звучит так, будто ваше юное горячее сердце уже обвито шипами льда. Что ж, до новолуния обряд все равно не провести, у вас есть время все обдумать еще раз. Может быть, даже присмотреться к тому, кто наделил вас этой меткой.

– Новолуние завтра? – спрашиваю я и прикидываю, успеем ли мы до появления метки. Должны. – Как называется этот обряд?

– Боитесь, что обману вас и проведу какой-нибудь другой?

Да, именно это подозрение и натолкнуло меня на мысль узнать про обряд. Как только выйду отсюда, сразу пойду в библиотеку, найду всю информацию, чтобы быть уверенной, что Гардур не водит меня за нос. И сделаю это незамедлительно, чтобы он не успел ничего подменить.

– "Ледяное сердце", – отвечает маг, не дождавшись моего ответа. – Он весьма непростой.

– Тогда не теряйте времени и начинайте подготовку. Завтра я вернусь.

– Уверены? – переспрашивает Гардур, но я взглядом даю понять, что отступать не намерена.

Да, в покоях я сотню раз погорюю о судьбе и могу захотеть передумать, но в любом случае, я должна быть уверена, что в ночь новолуния у Гардура будет все готово. Отменить можно и в последний момент.

– Уверена, – говорю магу и, выпрямив гордо спину, направляюсь к дверям.

– Принцесса, постойте. Я еще кое-что вам не сказал, – раздается мне вслед.

Оборачиваюсь, и в этот раз не вижу ухмылки на губах Гардура. Даже в его взгляде нет больше насмешки, и это настораживает.

– Если ваше запечатанное сердце трижды сожмется от любовной муки – вы умрете, – добавляет Коршун, и я хмурюсь, потому что…

– Но вы сказали, что я больше не смогу любить.

– В любом, даже самом выверенном заклинании всегда есть прорехи, и это не исключение. Просто знайте. Либо жизнь без сердца, либо мучительная смерть.

Не знаю почему, может быть, из-за тона, каким сейчас говорит Гардур, может, из-за сквозняка, пронизывающего подземелье, по телу идут ледяные мурашки, но решение я менять не стану.

Об этом и говорю магу, а затем покидаю его обитель.