Этим утром оракулы озвучили ему божественное послание: скоро он умрет. Никакой конкретики – куцее, размытое предсказание, как от гадалки-мошенницы. И они ждали, что Авис смиренно это примет? Мудрые оракулы не могли предугадать реакцию человека, которому предрекли скорую смерть? Хорошо еще, что они первым делом уведомили о послании начальство и приняли меры, чтобы избежать утечки информации. Авис разузнал имена всех посвященных в его ситуацию, ворвался в кабинет к каждому из них и высказал все, что думал насчет предсказания, оракулов и богов. Не то чтобы он просил совета, и тем не менее все как один советовали ему успокоиться. Конечно, это ведь не им на тот свет отправляться.

– Страх здесь ни при чем, – ответил Авис. – На мне висит гребаная куча обязанностей, которые некому перепоручить. Что подумают люди, если агент Амарант внезапно умрет? Что будет с нашей пиар-кампанией? У меня нет дублера.

– Переживаешь за Службу больше, чем за себя? Напрасно. Уж она-то огромную выгоду извлечет из твоей смерти, – усмехнулась Воронок.

– Естественно, я не хочу умирать, у меня еще столько планов…

– Авис, – перебила она, – разве ты не ревертен? Разве не знаешь, что смерть не всегда означает конец?

– Но это же сраная лотерея. Как мне понять из ничтожно крошечного послания, чего ждать? Богам совсем западло поделиться подробностями?

– Такова их воля. Иногда они помогают отвести беду, а иногда лишь предупреждают о ней.

Авис обреченно выдохнул:

– Можешь хотя бы сказать, сколько у меня времени?

– Если боги будут милостивы.

Воронок опустилась на колено и погрузила ладонь в пруд. Сделав рукой несколько движений, словно рисовала в толще воды замысловатый символ, она зачерпнула со дна горстку разноцветных искрящихся камешков. Встав во весь рост, Воронок окинула внимательным взглядом влажный песок под ногами, наклонилась и вынула из него серебряную монетку:

– Смерть настигнет тебя не раньше чем через неделю, но не позже чем через месяц.

– Просто, блядь, замечательно, – пробормотал Авис.

– Это еще не все. Боги великодушно дают тебе подсказку. Слушай внимательно и запоминай. – Она разложила камешки на ладони, поместила монетку в центр и произнесла нараспев: – Все пути ведут к свету. Там, где смыкаются две руки, рвется старая нить. Истина ближе, чем кажется.

С этими словами Воронок медленно и ритмично принялась по очереди бросать камешки обратно в пруд. Авис смотрел, как они падают, как разлетаются брызги и расходятся круги, как рябит зеркальная гладь. С каждым всплеском недоумение и злость внутри него нарастали, и, едва серебряная монетка выскользнула из пальцев Воронок, он взорвался:

– Чего? Что за ребусы! Боги совсем охренели, за кого они меня держат? Пусть в жопы себе свои подсказки засунут, так ими передай!

Двери за его спиной вдруг распахнулись, и в зимний сад вошел потрепанный Макс, крепко сжимая Джей Джея под мышкой.

– Приношу глубочайшие извинения за моего подчиненного, – грозно глядя на Ависа, сказал он. – Я сейчас же его уведу.

Макс схватил Ависа за шкирку, и тот, против воли увлекаемый в коридор, увидел довольную ухмылку на лице Воронок.

– Ты спятил? Решил навлечь на себя гнев божий? Смерти тебе мало? – заговорил Макс, когда они отошли достаточно далеко от сада. – Ну что, добился чего хотел? Доволен собой? Я говорил тебе не лезть, но нет же, ты у нас теперь пуп земли, тебе все должны! Неужели не ясно, что подобные вопросы так не решаются?

– Мне осталось жить от силы месяц, – тихо вымолвил Авис.

Макс застыл на месте. Джей Джей вывернулся из его захвата и ловко прыгнул на плечо к хозяину:

– Она так и сказала?

– Ага, – отозвался Авис и вяло почесал кота за ухом. – Не больше месяца.

– Черт! Паршивый расклад.

Накопленное за день напряжение схлынуло, уступая тело гнетущей усталости. Голова потяжелела, и Авис почувствовал, что в любую секунду может потерять сознание.

Макс легонько хлопнул его по спине:

– Подбросить тебя до дома?

– Если не сложно.

Все, чего Авису сейчас хотелось, – это чтобы на ближайший месяц его оставили в покое.

Глава 2

Несмотря на усталость, Авис так и не смог уснуть. Всю ночь он ворочался, борясь с сумбурными мыслями о своем недолгом прошлом и еще более коротком будущем, о родных и друзьях, о неисполненных желаниях, о смысле существования и о том, какую же свинью подложила ему судьба. Чем он заслужил такой исход?

Наутро, мучаясь от головной боли, Авис осознал, что его воля к жизни иссякла. За вчерашнюю ярость было стыдно, но ему не хватило бы сил извиниться перед всеми, на кого он накричал. Хотелось свернуться в клубок, прямо как лежащий у подушки Джей Джей, и не вставать до конца недели.

«До конца недели?..»

Точно. Авис мог быть уверен, что смерть не настигнет его в следующие семь дней. Не так уж и мало времени, если грамотно составить расписание. А большинство вопросов Служба решит сама, это в ее же интересах.

Мысли начали проясняться. Авис понимал: сейчас от него требуется продолжать как ни в чем не бывало отыгрывать свою роль, отвлекать внимание зрителей от творящегося за кулисами. Его исполнение должно быть безупречным. Главное – не спешить и действовать последовательно.

Первой на повестке дня была пресс-конференция. Авис похлопал себя по щекам, чтобы взбодриться, но это лишь отозвалось болью в затылке. Кряхтя и охая, он поднялся с постели и поплелся на кухню за обезболивающим. Снаружи шел дождь, и сырой прохладный сквозняк приятно остужал лоб.

Позавтракав через силу, Авис умылся и привел себя в порядок, насколько это было возможно. Подготовленная для пресс-конференции одежда сидела хорошо, но из-за помятого лица вид он имел весьма удручающий. Одна надежда на визажистов.

Авис храбрился, хотя очень сомневался, что выдержит даже полчаса общения с журналистами: обезболивающее не помогало, и голова, казалось, вот-вот расколется. Перед камерами и ярким светом лучше ему точно не станет.

Джей Джей обеспокоенно потерся о его ногу.

– Ничего, – Авис потрепал кота по загривку, – как-нибудь справлюсь. Всегда справлялся.

Сказав это, он вернулся в спальню и упал на кровать. До выхода из дома еще оставалось немного времени – последняя возможность проявить слабость. Воздух похолодел, и пульсация в висках медленно затихла.

«Окно, что ли, распахнулось…»

– Доброе утро, Авис.

Он подскочил как ошпаренный и, не удержав равновесие, влетел спиной в шкаф. В глазах на мгновение потемнело.

– Мелодия? Почему ты здесь?

Она стояла у открытого окна с привычным выражением мечтательности на лице. В пепельных волосах поблескивали капельки дождя, но одежда была абсолютно сухой. С задумчивым любопытством рассматривая комнату, Мелодия сказала:

– Я беседовала с Воронок, и она поведала мне про вчерашнее. Бедняжка. Тебе, наверное, тяжело пришлось? Выглядишь таким измученным.

– Все нормально, – отмахнулся Авис.

Он с трудом сохранял самообладание в присутствии Мелодии. И не столько из-за ее подавляющего ореола божественности, сколько потому, что она имела очень смутное представление о личных границах.

– О, не стоит притворяться. – Легкая улыбка тронула ее губы. – Не дави на себя и хорошенько отдохни. Я сама только что вернулась и сегодня не готова взяться за работу.

– Но у нас пресс-конференция.

– Ах да, о ней я уже позаботилась. Ее перенесли на неопределенный срок, пока мы не уладим наши проблемы. Здорово, правда?

– Не то слово, – процедил Авис, в очередной раз поражаясь тому, как все пресмыкаются перед полубогами.

– Что-то не так?

В один шаг преодолев ширину комнаты, Мелодия подошла к нему вплотную. Авису становилось не по себе, когда она, будучи на полголовы его выше, вот так нависала над ним.

– Я чем-то тебя обидела? Извини, я это не нарочно. – Она коснулась его щеки.

Авис вздрогнул и отпрянул:

– Твою мать, Мелодия! Перчатки!

– Боже, прости, прости! Я совсем забыла.

Авис опустился на кровать и устало потер лоб. Щека покраснела, кожу пощипывало и жгло, что слегка заглушало головную боль.

Мелодия заложила руки за спину:

– У тебя же есть лед? Давай я принесу?

– Не нужно. Лучше скажи, где ты пропадала так долго.

Она рассеянно подняла глаза к потолку. В такие моменты ее величественность будто бы испарялась, обнажая сокрытое во взрослом теле наивное дитя. Только в такие моменты Авис чувствовал себя расслабленно рядом с ней.

– Я смотрела на неземные океаны, – почти пропела Мелодия.

– Была на той стороне? Туда нельзя уходить без предупреждения, забыла?

– Но в городе стояла такая жара, океанский бриз был мне жизненно необходим.

– Мелодия, ты не можешь сваливать, когда тебе вздумается. На нас лежит большая ответственность.

– Ты всегда так говоришь, но почему-то никого другого не волнует, что я делаю и когда, – надулась она. – Вечно ты вредничаешь. Стоит нам остаться наедине, как ты сразу всем недоволен.

– Мне кажется, ты сейчас не в том положении, чтобы предъявлять претензии…

– Ну что ж, – перебила Мелодия, – всю важную информацию я передала, больше не буду мешать тебе отдыхать. Свяжемся вечером, работы у нас ожидается много. Пока-пока!

Она небрежно махнула на прощание и шагнула в распахнутое окно, через которое пришла.

Авис откинулся на спину и закрыл лицо руками. Пять проведенных с Мелодией минут настолько утомили его, что глаза начали слипаться. Повезло, что пресс-конференция отменилась. Но незапланированный выходной нельзя было проводить впустую, и Авис поднял себя на ноги. Ему нужно было кое-кого навестить.

* * *

О лейтенанте Гориславке в отделе ходило много разговоров. Однако сторонний наблюдатель пришел бы в замешательство, узнав, насколько полярные мнения о ней высказывались. Одни полицейские вытягивались по струнке и замирали, услышав в коридоре ее твердые шаги, а другие только и ждали, когда она простучит каблучками мимо их кабинетов. Первые всеми силами старались избежать ее сурового взгляда и строгих выговоров, а вторые искали повода полюбоваться ее пленительной улыбкой и вдохнуть сладкий аромат ее духов. Как жаль, что лейтенант Гориславка так холодна и неприступна. Да нет же, она ведь такая обаятельная и веселая! Конечно, на нее всегда можно положиться. Нет-нет, она обязательно скинет работу на кого-то из подчиненных.

В действительности же лейтенантов Гориславок было две – Ина, работающая следователем, и ее сестра-близнец Яна, инспектор по делам несовершеннолетних.

Компьютер натужно жужжал и давно бы перешел в спящий режим, если бы Яна не дергала мышкой всякий раз, когда гас экран. Утром она под благовидным предлогом перепоручила коллегам наиболее срочные дела и теперь размышляла, как бы избавиться от бумажной волокиты во второй половине дня.

Ехать куда-либо в непогоду совершенно не хотелось. Но и сидеть в отделе желания тоже не было. Поэтому Яна, рассудив, что дождь – меньшее из зол, вымучивала весомую причину задержаться в городе подольше.

После обеда, так ничего и не придумав, она отправилась в детский дом, чтобы провести рядовую профилактическую беседу, в которой по большому счету не было никакого смысла.

К сиротам, несмотря на всю их проблемность, Яна испытывала теплые чувства, поэтому обрадовалась, узнав при поступлении на службу, что на вверенном ей участке находится приют. Однако радость ее мгновенно потухла, когда оказалось, что в нем воспитываются дети-чудотворцы. Почему с потомками богов должна разбираться обычная полиция? Это работа для Министерства неземных дел, а не внутренних.

В понимании Яны обычные дети и чудотворцы были несопоставимы, и сирот это касалось в первую очередь. Впрочем, всяко лучше провести время в кругу маленьких на-какую-то-долю-богов, чем в компании ненаписанных отчетов.