Ее ждала группка стоящих на учете подростков. Мелкие кражи, вандализм, драки… Яна не поддерживала мнение, что воспитанники детдомов совершают подобные проступки чаще других детей, однако эти сироты значительно отличались от тех, с кем ей когда-либо приходилось сталкиваться. С ними почти невозможно было построить диалог: они не слушали взрослых, бессовестно пренебрегали их словами, не позволяя управлять собой ни через уважение, ни через страх. И все потому, что их воспитатели были обычными людьми, которым нечего противопоставить чудотворцам.

Живя в обществе себе подобных, что во внешнем мире было большой редкостью, эти дети смотрели свысока на всех, кто не обладал божественными силами. Нарочитая, созданная из соображений безопасности изоляция неизбежно приводила к такому отношению. Они могли вести себя мило и дружелюбно, но Яна была убеждена, что нарушителей закона в приюте намного больше, чем поставленных на учет. Порой по ее спине пробегал холодок при мысли, что любой из улыбающихся ей подростков способен запросто убить человека, если захочет. Самих себя людьми они не считали – боги были им гораздо ближе.

Как бы часто Яна ни посещала приют, привыкнуть ей не удавалось. Она невольно заканчивала беседы раньше, чем полагалось по регламенту, а проверки проводила быстро и поверхностно, лишь бы не задерживаться здесь надолго.

При всем нежелании возвращаться в отдел, Яна тараторила на автомате статьи из кодекса и, сохраняя невозмутимое выражение лица, старалась не встречаться с детьми взглядом. Нестройный перестук дождя по окнам немного ее успокаивал.

Со стороны могло казаться иначе, но Яна внимательно наблюдала за своими подопечными и помнила их характеристики с поразительной точностью. Поэтому она сразу заметила: одной девочки не хватает.

– Простите, я что-то не вижу Витори Свет. Она здесь? – спросила Яна воспитательницу после беседы.

Та сообщила, что девочку передали на патронат до конца летних каникул.

«Какая удача! – подумала Яна. – Вот та самая возможность задержаться в городе».

Женщина, ставшая временным опекуном Витори, жила довольно далеко от приюта. Яна потратила на дорогу около часа. И потратила зря: дверь квартиры никто не открыл ни после первого звонка, ни после третьего. Яна не спеша выпила кофе в ближайшем кафе и только потом поехала дальше.

«Лавочка причуд» – так назывался магазинчик, где работала опекунша. Он располагался на углу торговой улицы, крошечный и совершенно теряющийся в ряду более солидных соседей.

– Добро пожаловать! – поприветствовал Яну женский голос, когда она вошла внутрь. – Зонтик можете оставить в подставке у входа.

Название оправдывало себя. Стеллажи были уставлены всевозможными диковинками, изготовленными руками божьих потомков: куда ни глянь, что-нибудь обязательно светилось, двигалось или издавало чудны́е звуки. Яна притворилась, что с интересом рассматривает одну из дорогих безделушек, а сама прикидывала, как начать разговор. Покупателей в магазинчике не было.

– Могу я вам помочь? – раздался все тот же голос, в котором теперь сквозило подозрение.

Конечно, Яна ведь была в форменном платье, а форма зачастую заставляет гражданских нервничать.

– Можете, – дружелюбно отозвалась Яна и повернулась к стоявшей за кассой женщине. – Я ищу миссис де Тьюз.

– Тогда вы нашли ее.

Женщина, темноволосая, в очках в толстой оправе, смотрела настороженно, но без страха. Скрестив руки на груди, она стояла за прилавком, точно за баррикадой.

– Замечательно! Лейтенант Гориславка, инспектор по делам несовершеннолетних. Я здесь, чтобы поговорить о вашей подопечной.

– Тото Тото что-то натворила?

– Нет-нет, всего лишь пропустила сегодняшнюю профилактическую беседу. Я понимаю, она теперь живет в семье, пусть и временно. Однако девочка стоит на учете, а значит, должна приходить на беседы в отдел. Мы проводим их по четвергам в десять утра.

– А когда, собственно, ее планируют снять с учета? Насколько мне известно, Тото ничего не нарушала.

– Это верно, но ее поведение оставляет желать лучшего, – мягко ответила Яна и приблизилась к кассе. – Регулярные прогулы уроков, побеги из детдома. С такими склонностями Витори находится в группе риска, поэтому пока что мы будем за ней наблюдать. Кстати, где она сейчас? Надеюсь, не гуляет по городу одна и не занимается попрошайничеством? Приютские дети в этом большие мастера.

Яна не стала озвучивать очевидное – за проблемными детьми-чудотворцами нужен постоянный надзор. Божественные силы не шутка, особенно когда они еще не сформированы, и тем важнее следить, чтобы ребенок не использовал их во вред. Об этом будущим опекунам рассказывают в первую очередь. И, конечно, растолковывают, насколько строгие наказания полагаются за любое нарушение со стороны подопечных.

– Тото под надежным присмотром, – произнесла де Тьюз ровным голосом, но от Яны не ускользнула ее натянутая улыбка. – Она сейчас гостит у моих родителей.

– Хорошо, раз так, – одобрительно сказала Яна. – Вы теперь ответственны за Витори, и я полагаюсь на вас. Она трудный ребенок, даже опытным воспитателям приходилось с ней нелегко. Но вы же понимали, на что шли, когда решили взять ее в семью?

– Безусловно.

– Что ж, тогда я буду иногда вас навещать, проверять, как вы справляетесь.

– Хотелось бы знать заранее о таких визитах.

– Этого я вам обещать не могу.

– Послушайте, я понимаю, что это ваша работа, – перестала изображать вежливость де Тьюз, – но, если вы еще раз вот так нагрянете в мой магазин, я буду жаловаться. Повезло, что сейчас покупателей нет. Меня не волнует, как это соотносится с вашими обязанностями, но я не позволю мешать моему бизнесу.

– Не нужно повышать голос, – сурово сказала Яна. – Миссис де Тьюз, не забывайтесь. Отныне вы в ответе за все проступки Витори. Нам будет лучше поддерживать хорошие отношения, не правда ли?

Брякнула входная дверь, и внутрь проникли звуки и запах дождя. Яна положила на прилавок коробочку, которую все это время держала в руках.

– Тесса, что-то случилось? Почему здесь офицер?

Голос показался знакомым. Яна обернулась, и у нее перехватило дыхание, а колени предательски задрожали. Это был он. Человек, о встрече с которым она так мечтала. Ее кумир. Прямо перед ней, во плоти. Но как? Почему именно здесь и сейчас?

– М-мистер Амарант? – едва совладав с собой, вымолвила Яна. – Какая неожиданность – встретить вас в таком месте.

Авис дернулся, будто бы от испуга. Пусть в мыслях у нее все смешалось, Яна заметила и его нездоровую бледность, и мешки под глазами. СУИФ совсем совесть потеряла – так изводить лучшего агента! Но для Яны это был шанс, о котором она и мечтать не могла.

– Так в чем все-таки дело, офицер? У Тессы какие-то проблемы?

Яна напряглась, и воодушевление, уже почти ее окрылившее, улетучилось.

– Миссис де Тьюз ваша подруга? – осторожно спросила она.

«Если они с де Тьюз близкие друзья, то мне придется позорно отступить, – с ужасом подумала Яна, – а это худший из вариантов. Если же они встречаются… Нет, даже думать об этом не хочу!»

После короткой паузы Авис ответил:

– Моя сестра.

– О… – Шанс, который Яна, казалось, крепко ухватила за хвост, отчаянно вырывался из ее пальцев. – Не знала, что у вас есть сестра.

– Информация о моей семье не разглашается, чтобы родным не докучали лишний раз. Надеюсь на ваше понимание. И все же, почему вы…

– Ах, не волнуйтесь, я всего лишь пришла поговорить о девочке из детского дома, узнать, как идут дела, не возникли ли трудности.

– Пришли поговорить сюда? Посреди рабочего дня? Еще и без предупреждения, как я вижу. Разговор настолько срочный?

– Нет-нет, что вы, ничего срочного.

Яна поняла, что проиграла. Авис принял сторону сестры, переубеждать его себе дороже. Нужно уходить. Хотя бы это она еще может сделать с достоинством.

– Мы уже закончили, так что я, пожалуй, пойду. Прошу прощения за беспокойство, миссис де Тьюз. Всего доброго!

Быстро, но стараясь не суетиться, Яна прошла к двери и несколько секунд упорно тянула ее на себя, вместо того чтобы толкнуть. К счастью, прежде чем ей указали на ошибку, она сумела выйти. Веселый звон дверного колокольчика прозвучал как издевка.

Дождь хлестал ее по горящим щекам и заливался в туфли, а в голове безостановочно крутились лишь два слова: «Твою мать. Твою мать. Твою мать…» В машине Яна уткнулась лбом в руль и еще долго сидела так, собираясь с силами. Кажется, она выставила себя полной дурой. И больше не посмеет ни приблизиться к Авису, ни посмотреть в его сторону. Со времен старшей школы Яна не испытывала такого стыда.

Только вернувшись в отдел, она вспомнила, что оставила в «Лавочке причуд» зонтик.

* * *

В глубине души Тессы жила непоколебимая вера в богов. Вера конечно же не в их существование, ведь оно было доказано еще на заре цивилизации, а в то, что правители Неземного Царства всегда поступают во благо человечества, какими бы жестокими порой ни казались их деяния.

В раннем детстве Тесса имела очень слабое представление о мире по ту сторону, ведь в ее окружении все – и родственники, и друзья – были самыми обычными людьми. И, возможно, интерес к божественному никогда бы в ней не проснулся, если бы не бабушка с дедушкой. После выхода на пенсию они посвятили себя путешествиям и из заграничных поездок привозили внукам волшебные подарки – творения потомков богов. Сувениры с причудливыми невидимыми механизмами, чью суть невозможно было постичь, неизменно вызывали у Тессы восхищение. Ей хотелось прикоснуться к сокрытому в них волшебству, изучить его и понять. Вместе с этим желанием, которому так и не суждено было осуществиться, в ее душе родилась вера во всеобъемлющую доброту богов, что щедро делились с людьми своими силами.

Но действительно ли боги были добры, когда много лет назад решили не забирать у Тессы младшего брата? С годами сомнения лишь сильнее терзали ее. Почему, когда Авис был так близок к тому, чтобы умереть, боги вернули его к жизни? Путь ревертена, на который он встал, награда или наказание? Было ли это неизбежно? Хотя Тесса неустанно благодарила богов за милосердие, она не могла избавиться от тревоги, пустившей корни глубоко в ее груди. И вот теперь, двадцать лет спустя… Почему боги вдруг передумали?

Тесса поглаживала Ависа по спине, пока он, закрыв ладонями лицо, давал волю слезам.

– Ну-ну, – приговаривала она, – не переживай так. Еще ведь ничего не случилось.

– Предсказание смерти – это, по-твоему, ничего?

– Оно может и не сбыться. Кто вообще такие эти оракулы? Им лишь бы ляпнуть что-то и жути нагнать. Соревнуются там друг с другом, кто кого сильнее напугает. Это просто дурацкое предсказание. Не какой-нибудь страшный диагноз.

– Ты такие вещи вслух не произноси.

Недовольно хмурясь, Авис вытер слезы, и Тесса вздохнула с облегчением. Она ласково потрепала брата по непривычно жестким волосам:

– Тебе хорошо со светлыми.

– А, – махнул он рукой, – меня завтра перекрасят. В цвет сладкой ваты или типа того. Какой-то модный оттенок, я не разбираюсь.

– То есть в розовый?

– Все претензии к моему стилисту.

Тесса смеялась, но смотрела на Ависа с грустью. Даже самый нелепый из цветов не приуменьшил бы той красоты, что вся без остатка передалась от матери ему одному.

От кофе Авис отказался, сказав, что слишком напряжен и от кофеина ему станет только хуже. Но когда он замолкал на полуслове и, прислушиваясь к шелесту дождя, ненадолго закрывал глаза, голова его клонилась набок. Тесса подсела ближе и заботливо придержала брата за локоть:

– Получается, ты работаешь в обычном режиме? Пожалуйста, только не перетрудись. И избегай опасных заданий.

– Постараюсь. Но знаешь, этот случай с рестораном… почему-то напомнил мне об исчезновении Риша.