– Я сделаю вид, что уловила вашу мысль, – отмахнулась Ина. – Лучше скажите, могло ли это случиться само по себе. Аномалия это или как?

Мелодия усмехнулась. Легко, точно ноги ее не касались земли, она выпорхнула в центр пустыря и отрешенным взглядом обвела периметр:

– Лейтенант, вам известно, откуда берутся аномалии?

Даже с расстояния в десяток метров чудилось, что ее негромкий голос раздается у Ины над самым ухом. Чистый, глубокий, тягучий, он воздействовал почти гипнотически.

– Боюсь, что нет.

– Тогда позвольте мне просветить вас.

В один невесомый прыжок она вернулась на край пустыря. Воздух вдруг посвежел, но дышать стало невыносимо трудно. И хотя тело Ины будто бы лишилось веса, невозможно было пошевелить и пальцем. Чувство не то восхищения, не то ужаса пробрало ее до костей.

Мелодия смотрела из-под полуопущенных век, и в трепете ее ресниц, в каждом ее вдохе, в колыхании волос на ветру сквозило истинное величие, незамутненное ни милосердием, ни жестокостью, недостижимое и отчужденное. Никогда еще Ина не ощущала себя такой маленькой и незначительной. Никогда еще не стояла так близко к полубожеству. И теперь, воочию видя сияющий неземной ореол, она ругала себя за то, что прежде не испытывала к полубогам никакого уважения.

Мелодия игриво хмыкнула и отступила:

– Если бы между миром людей и Неземным Царством не существовало брешей, я бы не появилась на свет. Вы бы не ведали о богах, а боги бы не вмешивались в ваши жизни. Однако межмировая мембрана имеет отверстия, мы зовем их окнами. – Мелодия очертила в воздухе широкий круг. – Через окна боги наблюдают за этой стороной. Иногда они их приоткрывают или распахивают, чтобы явить людям свою силу и изменить ход событий или чтобы выбраться в человеческий мир. Законы обязывают богов плотно закрывать за собой окна. Но, как их ни заколачивай, сколько замков ни вешай, – Мелодия жестом рассекла очерченный круг, – любое окно можно разбить. В месте, где такое случается, неземные материи и энергии – мы называем их эфирными – проникают на эту сторону. Так рождаются аномалии.

– Значит, агенты попросту заделывают разбитые окна?

– Именно.

– А наши… материи и энергии не проникают в Неземное Царство?

– Окна устроены так, что пройти сквозь них может только эфир, в том числе души. А также боги и полубожества. – Шагнув к Авису, Мелодия деликатно, почти с нежностью коснулась его плеча. – Если душа перешла на ту сторону, но потом вернулась в покинутое тело, то человек получает способность видеть потустороннее: следы божественных сил, просочившееся через межмировую мембрану вещество, ауры, а также призраков и богов, когда те не желают показываться на глаза обычным людям. Впрочем, упорными тренировками даже обычного человека можно научить видеть неземное, пусть и не так отчетливо… Но меня что-то понесло. Я вела к тому, что ревертены, помимо прочего, видят окна. Авис не даст соврать, их многие сотни разбросаны по одному только Хальду. Поэтому аномалии возникают повсеместно.

Ина напряженно пыталась вникнуть в рассказанное. Она не была сильна ни в физике, ни в биологии, и даже такое поверхностное объяснение с трудом укладывалось у нее в голове. А нужно ли было вообще вникать в него?

– Простите, но каким боком все это относится к делу?

Мелодия развела руки и ответила:

– То, что мы видим здесь, тоже является окном.

– Теперь, когда ты сказала… – Авис пригляделся. – Действительно, по структуре очень похоже.

– Погодите, погодите… – Ина потерла виски. – Если через окно может пройти только неземное, то как оно пропустило ресторан, еще и с человеком внутри?

– Верно, в обычной ситуации это было бы невозможно, – кивнула Мелодия. – Судя по всему, это окно создали искусственно и после перемещения ресторана запечатали, чтобы никого и ничего не пропустить. Даже я не могу здесь пройти.

Невидимый барьер заискрился под ладонью Мелодии, но она осталась невозмутима. Разве что потерла кончики пальцев друг о друга. Вернулся Джей Джей, похоже не нашедший никаких следов, и скрылся в тени Ависа. Ина молчала. Шестеренки со скрипом вращались в ее голове. А когда они со щелчком остановились, Ину захлестнуло возмущение.

– Говорите, окно создали искусственно? То есть, по-вашему, это никакая не аномалия, а мы имеем дело с преступлением?

Мелодия кивнула.

– Нужно дождаться результатов спецэкспертизы, – сказал Авис, – но такое исчезновение вряд ли произошло по естественным причинам. Вероятно, его кто-то спланировал. В таком случае…

– Да-да, – Ина закатила глаза, – в таком случае расследование будет вести полиция при содействии СУИФ. Что-то мне подсказывает, работать мы с вами будем еще очень-очень долго.

– Надеюсь.

Ответ Ависа, тихий, словно бы ей и не предназначавшийся, возмутил Ину еще больше. Конечно, этих бестолковых агентов все устраивает. Они будут тянуть время бесполезным трепом, давать интервью, хвастаясь достижениями полиции, которые присвоят себе. Будут тормозить расследование и делать вид, что трудятся не покладая рук. Вся слава достанется им, а про полицейских никто и не вспомнит. Мириться с этим Ина не собиралась.

Она распрощалась и быстро направилась к машине. Эта парочка, их смазливые лица и деланые улыбки порядком осточертели ей. Надо было сразу уезжать. Умеют же они заговорить…

– Лейтенант! Подождите секунду!

Ина остановилась. Не оборачиваясь, она сделала пару глубоких вдохов, разжала кулаки и приготовилась выдержать последний надвигающийся на нее удар. Приближающиеся шаги замедлились, и Авис спросил:

– У вас не будет двух-трех свободных минут? Может быть, присоединитесь к нашему интервью? Думаю, журналистам будет интересно услышать ваше мнение.

Встретившись с Иной взглядом, он замолчал. Не потому, что смутился, а скорее от неожиданности. Неужели ей не удалось скрыть свою злость? Раз так, Ина решила не церемониться.

– Мистер Амарант, извините за грубость, но я в вашем цирке участвовать не намерена. У меня другой работы по горло, знаете ли. Если вас роль клоуна устраивает, пожалуйста, я потерплю, только меня не втягивайте. Всего доброго.

Ина коротко кивнула и ушла. Увидев из машины, что Авис все еще стоит на том же месте, она улыбнулась: до чего же приятно бывает осадить выскочку.

– Авис? – окликнула его Мелодия. – Ты чего тут застрял? Тебя ждут.

– Скажи, – произнес он, – я похож на клоуна?

Она слишком уж серьезно восприняла этот вопрос: потерла подбородок и склонила голову набок, разглядывая напарника. Авис не помнил, чтобы она прежде так крепко о чем-либо задумывалась.

– Ну, в принципе, если на тебя надеть парик и прикрепить красный нос, то будешь похож, – протянула Мелодия. – Впрочем, парик тебе уже не нужен.

– Убейте меня, – пробормотал Авис, но тут же забрал свои слова назад.

* * *

Пасмурное небо пологом нависло над Хальдом, но тучи, бледные и тонкие, еще не были готовы пролиться дождем. Однако Макса это ничуть не успокаивало. Он видел розоватое свечение над крышами высоток. Видел из окна директорского кабинета, как оно разгорается, становясь пурпурным, как просачивается сквозь облака жидкий концентрированный эфир. И когда Макс вышел из главного офиса СУИФ, хлынул потусторонний дождь. Крупные пурпурные капли рябили перед глазами, падали на асфальт и с тихим шипением испарялись. Макс стоял под козырьком крыльца, с грустью думая о забытом в машине зонтике. В последнее время он стал таким рассеянным…

Директор вызвал его на серьезный разговор, который, как всегда, обернулся долгим и обстоятельным отчитыванием. Макс оказался виновным в недостойном поведении Ависа: шутка ли, причинить столько неудобств высшему руководству и вдобавок проявить неуважение к оракулам! Одними извинениями тут не отделаешься.

Да, у Ависа, мол, особый статус, но формально Макс все еще остается его начальником, а значит, и ответственность лежит на нем. И вообще, что-то он совсем распустил своих подчиненных. Почему это в день исчезновения ресторана на место происшествия никто не явился? И когда Мелодия, наконец, начнет носить форму?

Макс потянулся за сигаретами. Ладно, он мог принять ответственность за действия Ависа, но не за все остальное. Жаль, что директора его оправдания не волновали.

Пурпурная пелена дождя окутала город и придала ему вид мистический и неземной даже в глазах Макса, способного видеть потустороннее с рождения. Опасная стихия завораживала, пусть и была для него так же естественна, как гроза или метель. С ранних лет, когда он только научился прикасаться к эфирной материи, Макс мечтал укротить потусторонний дождь. Вот и теперь, шагнув ближе, он поднял ладонь – под его пальцами капли колыхнулись, пурпурная пелена чуть выгнулась и задрожала. Выдохнув, Макс медленно протянул руку вперед, и дождь обогнул ее, заскользил по тонкой прослойке воздуха. Еще чуть дальше, еще…

– Без перчаток работаешь?

Макс вздрогнул и потерял концентрацию. Пара капель успела коснуться ладони, прежде чем над ней навис зонт. Кожу слегка защипало.

– Авис?

Тот кивнул и ступил под козырек.

– У тебя сигарета потухла.

Макс медленно перевел взгляд вниз, на левую руку.

– И правда, – произнес он и полез в карман за зажигалкой.

– Стрельнешь мне?

– Ты же бросил.

– У меня стресс, так что насрать.

– Вот так все и начинается: сначала одна, потом вторая…

– Не душни, а? Без тебя тошно.

Они замолчали. Потусторонний дождь не приносил свежести, и, несмотря на прохладу пасмурного дня, воздух застоялся. Ни ветерка, ни дуновения. Дым от сигарет поднимался тонкими струйками и таял под самым козырьком. Макс расстегнул верхнюю пуговицу рубашки.

– Так что случилось? – спросил он.

– Мне как бы предсказали скорую смерть, если ты забыл. Согласен, херня еще та, чтобы о ней переживать. – Авис фыркнул и отвернулся.

– Но расстроило тебя явно что-то другое. Опять Мелодия?

– Не. Хотя она тоже постаралась. – Авис сделал пару затяжек и сказал: – Меня сегодня назвали клоуном.

Макс ждал продолжения, но его не последовало. Повисла пауза. И вдруг, неожиданно для самого себя, Макс расхохотался. Громко, не сдерживаясь. Он почти согнулся пополам. Что-то, прежде свернутое в плотный клубок, распустилось внутри него, размоталось. Не в силах остановиться, Макс, как мог сочувственно, похлопал Ависа по плечу:

– Давай смейся, пока я жив. На похоронах ты себе такого позволить не сможешь.

– Я давно уже, – произнес Макс, переводя дыхание и утирая слезы, – так не смеялся.

– Если серьезно, как думаешь, меня могут перекрасить посмертно? – Авис обеспокоенно потрогал волосы. – Не положат же меня в гроб в таком виде?

– Не знаю. Может, и перекрасят, если решат устроить публичное прощание.

Авис поежился.

– Ладно, у тебя-то что? Директор опять обвинил во всех грехах человечества?

– Можно и так сказать.

– Крепись, капитан. Дальше, боюсь, будет хуже.

Макс не хотел этого признавать, хотя прекрасно понимал положение дел. Шаткая репутация Службы, возросшее число аномалий, катастрофическая нехватка кадров… Ко всему прочему теперь приходилось разбираться еще и со странным исчезновением ресторана. Не говоря уже о возможной будущей смерти агента номер один. Будь Макс просто капитаном, такие трудности волновали бы его постольку-поскольку. Но Макс был капитаном центрального подразделения и потому отдувался за всех остальных.