День купания медведя (страница 3)
– Лере тоже не нравится твоя куртка! – она показывала на меня и угрожающе махала мне тростью за папиной спиной, чтобы я поняла, что мне не нравится. – И сейчас мы все вместе поедем сдавать эту куртку обратно и покупать новую – молодежную, – окончательно перешла от уговоров к ультиматумам мама.
Судя по выражению ее лица, выбора у папы не было, поэтому Саша добровольно вызвался остаться дома с сыном, а мы втроем послушно упаковались в мою машину: я за руль, папа рядом, мама сзади. По дороге на шопинг мама периодически бросала в нас аргументы с заднего сиденья:
– Такие сто лет уже никто не носит! Года четыре точно!
– И ткань у нее какая-то неправильная! Она дешевит своего носителя!
– И воротник такой формы выглядит куце! Как будто у нас нет денег и мы настроены их просить у других!
Словом, использовала технологии НЛП, чтобы закрепить в наших умах мысль о несостоятельности купленной папой вещи.
Минут через пятнадцать мы подъехали к ближайшему от нашего дома торговому центру. Собранием акционеров куртки было принято решение сначала купить новую и только после этого сдать старую, потому что папа волновался – вдруг мы отнесем купленную им куртку в магазин, ее непременно сразу же заберет домой другой ценитель нерпы, а второй такой же великолепный предмет верхней одежды мы больше не найдем. И тогда папе придется всю зиму жить в свитере. Поэтому пакет остался в машине, а мы отправились на поиски – настроенная на победу мама, не собирающийся так быстро сдаваться папа и готовая на любые авантюры, лишь бы с покупками, старшая дочь.
Мы делегацией ходили по всему торговому центру и буквально на каждом шагу предлагали папе новые образы. Мы так настойчиво и талантливо продавали ему куртки, что их сразу же забирали мерить другие люди, а папа упрямо говорил «эта слишком теплая», «эта слишком скучная», «эта слишком неправильной простежки», «эта слишком короткая», «эта недостаточно классическая» и «эта без воротника из нерпы». И уворачивался от новых курток, как седая кунг-фу панда. А если нам все же удавалось заставить его примерить какие-нибудь экземпляры, он в них извивался ужом, показывая всем своим лицом цвета гипертонии, что они его душат.
– Надо ту куртку выкинуть из машины и сказать, что ее украли цыгане, – нарочито громким шепотом предложила мне мама.
– Я все слышу, – обиженно сказал папа.
Но, конечно, это была шутка. На самом деле мама была твердо убеждена, что ни одни уважающие себя цыгане ни за что не будут ходить в дедовских куртках с кургузыми воротниками.
Мы все вспотели и перенервничали. Мы перевыполнили дневную норму шагов, уговоров и жалоб. В итоге результаты работы нашей делегации были признаны удовлетворительными: как-то насильно мы все-таки купили для Ивана Сергеевича что-то более или менее подходящее. Вероятно, кто-то сверху, наблюдая за тем, с каким упорством и даже остервенелостью мы доводили персонал магазинов своими требованиями до исступления, решил сжалиться и послать нам компромиссный вариант – с мехом на воротнике, длины и простежки, устраивающими папу, и в стиле, соответствующем представлениям мамы. Я не удивлюсь, если эта куртка спустя четыре часа безуспешных поисков материализовалась на вешалке из ниоткуда.
– Ты посмотри, это же совсем другое дело! – восхищенно оглядывала результаты своего труда мама. – Ты же сам видишь, что она на тебе лучше смотрится! – как бы спрашивала она утвердительными предложениями.
Папа стоял в новой туго застегнутой, так чтобы не вырваться, тужурке перед зеркалом и, пытаясь оглядеть себя с тыльной стороны, приговаривал:
– Конечно, не совсем то, что я хотел, но нормально.
Но первую куртку он все равно отказался сдавать назад. Так у нас появилось целых две куртки «не совсем то, что папа хотел». И довольная мама.
Глава 2
Про то, как папа потерял телефон
Прежде чем продолжить повествование, я хочу рассказать одну историю. Есть вероятность, что вы уже слышали ее; с другой стороны, есть такая же вероятность, что вы эту историю не знаете, поэтому я на всякий случай расскажу. Все же любят занимательные факты, правда? Можете не отвечать, я не слушаю, так как уже рассказываю.
В 60-х годах прошлого века, в самый разгар холодной войны в целом и Карибского кризиса в частности, американское разведывательное управление (известное нам как ЦРУ) разработало суперсекретный шпионский проект с пугающе суровым названием «Акустическая кошечка». В рамках проекта ЦРУ на полном серьезе собиралось вербовать для шпионской службы кошек. Агента-котика планировали укомплектовывать прослушкой и отправлять туда, где русские проводят свои секретные встречи (тут автору хотелось бы отметить, что русские, похоже, даже не особо старались, раз все знали, где проходят эти «секретные» встречи). Так вот, кошек долго тренировали и обучали, и в специальной комнате кошки усиленно делали вид, что всему научились, клялись в верности Соединенным Штатам и рвались шпионить за Советами. Но в полевых условиях они плевать хотели на служебные обязанности и моментально разбредались по своим гражданским делам – по зову сердца и желудка. В итоге после потраченных за пять лет около двадцати миллионов долларов проект признали провальным и вынужденно закрыли, потому что, как объяснили разочарованные эксперты-котопсихологи, коты «не имеют ГЛУБИННОГО желания угодить своим хозяевам». На этом месте автор закатывает глаза к затылку и бурчит под нос что-то про Куклачева.
Если вы когда-нибудь решите, что потратили зря время или деньги, вспомните эту историю и выдохните. По крайней мере, вы явно не выглядели так глупо, не говоря уже о масштабах финансовых и временных потерь. Мы лично всегда себя так успокаиваем. А историй о потерянных деньгах и времени у нас предостаточно, ведь терять что-либо (вещи, деньги, время, мысль, терпение, смысл…) – это практически наше хобби.
* * *
После истории с куртками мама с папой еще немного погостили у нас в городской квартире. Родители уже слишком долго живут за городом, и потому абсолютно растеряли навыки существования в четырех стенах – без возможности выйти в огород, почистить лопатой снег или иначе развлечь себя на свежем воздухе. Мама от скуки руками перемыла всю посуду, не оставляя даже шанса посудомоечной машине, а папа настойчиво дрессировал наш телевизор, чтобы он круглосуточно показывал только новости и канал о рыбалке.
Поэтому после новогодних праздников вчетвером с куртками родители уезжали к себе в деревню такие радостные, что мы даже немного обиделись.
– Коты, которые приходят к нам кормиться, наверное, уже соскучились, – мечтательно говорила мама о диких пушных зверях, которые, как искусство, принадлежали всем и одновременно с этим никому. – Вы лучше сами приезжайте к нам, у нас и снега больше, и воздух полезнее, и тише вокруг.
И мы, одичавшие за несколько недель без маминой заботы, как коты, не заставили себя долго ждать.
Я люблю зиму, потому что она как нить, на которую плотно нанизаны бусины праздников. Сначала Новый год, потом Рождество, потом дни рождения наших родственников, День всех влюбленных, 23 Февраля и наконец 8 Марта. Да, март фактически является весенним месяцем, но это какой-то другой, европейский март. В нашем марте снежных метелей и морозов обычно больше, чем у них за всю зиму. В общем, праздничные даты сменяли друг друга, и я должна признать, что забыла, в какой именно из зимних дней это произошло. Но для полноты картины скажем, что это был мужской праздник с лишними выходными, потому что мы собирались поехать в деревню.
Мы уже собрали сумки, когда Саша с Костей ушли в магазин купить кое-каких продуктов для праздничного стола и вернулись в квартиру так шумно, как могут заходить только четырехлетний ребенок с отцом. Сначала они позвонили в дверь. Потом сами ее открыли. Потом кричали, чтобы я пришла и посмотрела, кто из них быстрее разденется. А потом кричали друг на друга, что обгонять нечестно.
– Мама, угадай, что мы тебе купили? – теперь уже в мою сторону крикнул переполненный эмоциями Костя, хотя я стояла в метре от него, и протянул мне объемный пакет, похожий на мусорный.
– Это ромашки, мама! – тут же громко ответил сам, не в силах дождаться, пока я распакую.
Я сняла пакет, и под ним действительно оказался прелестный букет полевых ромашек, разбавленный такими же белыми хризантемами.
– Ух ты, – я искренне удивилась полевым ромашкам зимой, – спасибо!
– А знаешь сколько они стоили? – продолжил счастливый сын, проходя в ванную, чтобы помыть руки. – 1710 рублей! – он только что выучил четырехзначные числа и, вдохновленный своими успехами, запоминал и повторял их практически круглосуточно.
– Не надо рассказывать прямо все, – смущенно шепнул Саша.
Но Костя запомнил и другие числа и не готов был это скрывать. Числа отчаянно искали выход наружу.
– А еще там были цветы, которые стоили 1730 рублей! – добавил он воодушевленно.
– Ну хватит, хватит, – попытался остановить его папа.
– Но мы купили тебе за 1710! – сын явно не хотел останавливаться, ему еще было что добавить.
– Ты роешь нам яму!
– Хотя знаешь, мама, у нас было 1730 денег! – закончил он свой трагичный рассказ и включил воду.
Я посмотрела на мужа прищурясь. Сашка беспомощно пожал плечами и заулыбался:
– Пойду-ка я лучше сумки в машину перетаскаю. – И он выскользнул за дверь, обвешанный рюкзаками и пакетами, как горный ослик.
* * *
Сначала мы ехали по ровной трассе федерального значения. Она была широкая, и, несмотря на большое количество сбегающих на праздники за город и грязь, рулить на такой дороге было приятно. Мы играли в слова: наш семейный детский вариант подразумевал обязанность по очереди придумывать слова на одну букву. Сейчас настал черед буквы И, четырехлетний Костя вспомнил даже «искусство», услышанное в мультике, за что был традиционно объявлен победителем. Надо сказать, победа в этой игре всегда присуждалась ему, поэтому Коська очень ее любил и каждый раз размышлял все терпеливее и старательнее.
– И почему я такой умный, да? – раздался риторический хвастливый вопрос с заднего сидения. Константин еще не умел скрывать никакие эмоции, и тем более гордость.
– Потому что интеллект ребенку передается от матери. – Я решила подколоть мужа.
– Какой еще матери? – такого слова мой сын еще не слышал.
– Видимо, божьей. – Муж не остался в долгу. Мы рассмеялись, и Костя рассмеялся тоже, просто на всякий случай.