Он резко засовывает мне в рот два пальца. Я дёргаюсь, инстинктивно. Но не сопротивляюсь – потому что страх сковал тело. Потому что не знаю, что он сделает, если я попытаюсь что-то сказать или начну сопротивляться.

Его пальцы внутри – грубо, унизительно, пошло. Он держит меня крепко. Не дышит громко. Просто контролирует.

– Вот так, – шепчет. – Наконец-то ты там, где должна быть. Ну почти, но это детали. Скоро и там будешь, на коленях. Только во рту не пальцы.

Он двигает пальцами. Медленно. Точно. Дразняще. Я зажмуриваюсь, позволяя ему, потому что меня будто парализовало. Не только тело, но и волю. Одно лишь сердце рвётся в груди, разбиваясь о рёбра.

А потом Игнат вдруг вытаскивает пальцы и проводит ими по моим губам, размазывая влагу. Я чувствую, как по щекам стекает жар. Но это не стыд. Это всё вместе – страх, унижение, предательское странное возбуждение, растерянность и боль.

Он склоняется ближе, его губы почти касаются моего уха.

– Я мог бы сделать с тобой всё, что захочу. Прямо здесь. Прямо сейчас. Сломать тебя в ответ за то, как меня сломал твой побег, Варя…

И я понимаю – это правда. Он может. И сделает, если захочет. И я ничего, абсолютно ничего не смогу сделать. Даже если буду биться в кровь.

Моё тело замирает, виски пульсируют, напряжение зашкаливает.

– Игнат… – выдыхаю слабо, через всхлип. На большее у меня просто нет сил.

И тут нас прерывает резкий звук. У него где-то в кармане звонит телефон. Касьянов замирает, и я слышу его тяжёлое недовольное дыхание. Будто волна ярости проходит по его телу, а я чувствую её эхо каждой своей клеточкой.

Игнат резко отстраняется и достаёт телефон. Я же разворачиваюсь и вжимаюсь спиной в стену, мечтая, чтобы она поглотила меня и выплюнула где-то очень-очень далеко, как это бывает в фантастическом кино.

– Что? – Рявкает резко, раздражённо.

Пауза. Он слушает, и взгляд его мрачнеет ещё сильнее.

– Жди. Сейчас приеду.

Он обрывает звонок. Тёмные глаза снова находят меня. Я медленно сползаю по стене. Ноги не держат. Сквозь спутанные волосы смотрю на него снизу вверх. Чувствую себя загнанной и сломанной. Раздавленной, уничтоженной.

Игнат замирает. А потом рывком наклоняется ко мне.

– Даже не думай куда-то дёрнуться, Варя. Ты своё отбегала. – Холодный отблеск в тёмных радужках заставляет перестать дышать. – Я найду тебя. Из-под земли достану.

Он резко распрямляется, а потом разворачивается и уходит, хлопнув дверью. А я остаюсь сидеть на полу. Вся дрожу и даже представить не могу, что мне теперь вообще делать.

Глава 6

Лёгкий сквозняк от хлопка двери будто проносится сквозь меня. Как будто вместе с Игнатом ушёл и воздух – он забрал его. Лишил меня возможности дышать.

Я не могу двинуться. Не могу даже пошевелить пальцами. Тело одеревенело. Только сижу, прислонившись к стене, в той самой позе, в которой он меня оставил, уже сколько времени. А сколько – и сама не знаю…

В голове пусто.

В теле слабость.

В душе полный хаос.

Призрак прошлого ворвался в мою жизнь, в мою маленькую тихую квартиру и разнёс мой мир на осколки. Снова. Вот только он оказался не призраком. Он реален. Осязаем. Страшен.

Я обхватываю колени руками, утыкаюсь в них лбом. Хочется вскочить. Хочется собрать вещи. Убежать. Исчезнуть. Пропасть. Раствориться где-нибудь без следа.

Но…

«Даже не думай дёрнуться, Варя. Я найду тебя. Из-под земли достану.»

Слова, как выжженные каленым железом, пульсируют в голове. И я совершенно не сомневаюсь, что он это сделает.

…

– Беги, девочка, – говорит тихо, но жёстко. Глаза холодные, взгляд давит. – Беги, пока не стало поздно.

Я смотрю на него, не веря. Он же… он же сам чудовище. Он же…

– И семью свою забирай, – продолжает он. – Два часа у тебя на сборы. Отец Игната смотрит прямо в глаза. Жёстко. Пронзительно. – Ты ведь знаешь, что он просто так тебя не отпустит. Никогда. Ты всю жизнь будешь под ним, будешь страдать и мучиться, зная, что он сделал.

Моё сердце падает. Становится холодно и зябко. Только глаза горят от часов слёз.

Я не знаю, что мне делать, не знаю, как я вообще смогу увидеть Игната. Он и так причинил мне столько боли, а когда моё сердце потянулось к нему, оказалось, что он утаил от меня такое…

Слёзы снова наворачиваются.

Я полюбила убийцу своего отца.

Позволила ему стать моим первым.

Тому, кто, как оказалось, отнял у меня детство. И утаил это.

– Он будет держать тебя рядом, как собачонку, Варя, – отец Игната подкуривает сигарету и выпускает дым вверх, но удушливое сизое облако добирается и до меня, заставляет горло сжаться. – Что ты скажешь матери? Поймёт ли она тебя? А брат? А сёстры? Кем ты будешь для них после всего? Только представь, как они будут страдать.

Я мотаю головой, зажав уши ладонями.

– Хватит, – всхлипываю. Сердце рвётся на части и истекает кровью.

Я понимаю, что выбора нет. Игнат не отпустит. А мне страшно. Очень страшно.

– Два часа, Варя. И я вас спрячу так, что он никогда не найдёт. Выбора у тебя всё равно нет, ты это понимаешь, ты умная девочка. Место Игната рядом со мной, а ты мешаешь. Сейчас я предлагаю тебе спасти свою душу, помочь спрятаться. Иначе…

…

Ночью мне снится кошмар.

Темнота. Плотная и густая, как нефть. Я стою в лесу. Одна. Тут холодно, кожа мертвеет, стынет. Из тумана выходит чудовище. Огромное. С клыками. С горящими алым пламенем глазами. Оно рычит, и от этого звука деревья трескаются, ветки падают.

Я кричу, зову на помощь. Я чувствую, что Игнат спасёт меня, я его уже вижу! Он идёт мне на помощь!

Но чудовище перехватывает его уже почти когда тот тянет ко мне руку. И сжирает прямо у меня на глазах.

Я кричу, горло рвётся, но ни один звук не выходит.

А потом… чудовище медленно поворачивает голову ко мне. Алые глаза пылают. Я отступаю. Спотыкаюсь. Падаю.

И вдруг узнаю этот взгляд.

Игнат.

Это он. Это чудовище – он…

Я просыпаюсь с криком. Вся в поту. Меня трясёт, как от холода.

Спать больше не получается, и я лежу в темноте, свернувшись в комок, пока за окном не начинает светать.

* * *

Музыкальная школа встречает меня привычным шумом и суетой. Дети в фойе галдят, играя в пятнашки. Бегают, роняют рюкзаки, спорят, смеются.

И я здесь как будто в другом мире. Но здесь… легче. Хоть немного. Как будто вчерашняя встреча мне приснилась так же, как и этот кошмар.

– Варька! – Раздаётся радостный голос, а потом топот каблуков по плиточному полу. – Ой, прости, дорогая! – Она втягивает голову в плечи, прикусив язык. – Никак не отвыкну, что каникулы закончились, и у нас тут детишки. Варвара Алексеевна! Господи, ну и вид у тебя. Ты ночью кого хоронила или воскресила?

Это Тамара. Моя коллега. Она преподаёт вокал и сольфеджио. Всегда в ярком платье, с броским макияжем и всегда в движении. Маленькая, хрупкая, но с характером танка. Болтушка, шутница, генератор катастроф и вдохновения. Человек-позитив.

– Привет, – выдыхаю, улыбнувшись.

– Ты точно живая? – Она щурится. – Что с тобой? Лицо как мел. Сейчас, подожди. Я принесу чай. Пошли ко мне в кабинет, до урока ещё пятнадцать минут.

Я иду в её небольшой кабинет, а через минуту она возвращается с кружкой.

– Пей, – со стуком ставит на стол кружку, и меня окутывает тёплым ароматом корицы и лимона. – Чай со спасением, сиропом и каплей счастья.

Я слабо улыбаюсь и обхватываю кружку ледяными пальцами.

– Спасибо, Том.

Подруга садится рядом и хмурит брови, превращаясь вся во внимание.

– Рассказывай. Что с тобой? Ты как будто не здесь. С тобой всё в порядке?

Я мну край рукава. Делать весёлый вид просто нет никаких сил.

– Всё нормально.

– Врёшь, – говорит она сразу. – Я тебя сто лет знаю. Ты либо заболела, либо тебя кто-то обидел. Судя по глазам – второе.

Молчу. Я никогда не рассказывала ей про Игната. Про ту часть жизни, которую давно пыталась вычеркнуть.

– Тамара, правда. Всё хорошо, – повторяю, глядя в кружку.

Она вздыхает, но больше не давит. Молчит несколько секунд, потом качает головой и подвигает ко мне конфету.

– Возьми и съешь. Что-то мне подсказывает, что ты сегодня не завтракала. И знай, Варя если что – я рядом. Я за тебя любого порву. Даже директора.

Я усмехаюсь. Её энергия… немного спасает.

Но внутри всё ещё темно и тяжко.

Я не наивна, я осознаю, что это только начало. Игнат уже так или иначе вернулся в мою жизнь и теперь всё изменится.

Глава 7

Игнат

– Свадьбы не будет.

Вяземский замирает, а потом хмурится. Смотрит с напряжением, но мне абсолютно плевать. Вопрос уже решён.

– Игнат… – он откашливается и берёт в руки ручку, крутит в пальцах. Опускает взгляд на свои руки, потом снова вскидывает на меня. – Так дела не делаются.

– Сделку оставим в силе. Но для дочери своей подбери другого кандидата, Виктор.

Он вздыхает и переводит взгляд в конец комнаты на своего младшего сына, который сидит на кожаном диване, уткнувшись носом в телефон, но парень на самом деле всё прекрасно слышит, видит и анализирует. Кириллу хоть и двадцать два, он абсолютно отбитый, но именно Вяземский-младший тут самый шарящий, думаю, даже папашу своего переплюнет, хотя Виктор тоже далеко не дурак.

– Игнат, я даже не знаю, как реагировать, – поджимает губы, но быковать на меня не решается. Он ведь знает меня довольно хорошо, чтобы не идти на такой риск. – Всё ведь уже было готово, сам знаешь. Вот твой отец бы не позволил себе так менять условия.

– Моего отца уже черви доедают, Виктор. И мне абсолютно насрать, как он вёл дела, – непроизвольно напрягаюсь. Я терпеть не могу, когда мне напоминают, каким охрененным парнем был мой долбанный отец. И Виктор, думаю, это тоже понимает, потому что тут же даёт заднюю.

– Ну ладно-ладно тебе, Игнат, – кладёт карандаш обратно на столешницу и поднимает ладони. – Но… может, ты ещё подумаешь? Амина будет, мягко говоря, расстроена.

– Так реши с ней вопрос, Виктор, она ведь твоя дочь, – я поднимаюсь с кресла и одёргиваю рукава.

Вопрос закрыт и мне уже пора. Не люблю тратить много времени на то, что решается быстро. Лишние разговоры меня раздражают. Поэтому я прощаюсь с Виктором, киваю Кириллу и даю знак своим парням следовать за мной.

Дом встречает абсолютной, стерильной тишиной. Прохожу внутрь, сбрасываю пиджак, расстёгиваю ворот и рукава рубашки. Открываю холодильник, хватаю бутылку воды, откручиваю крышку и делаю пару жадных глотков.

Во рту пересохло. В груди пульсирует злость. Разливается едкой, кислотной лужей.

Варя.

Перед глазами снова встаёт её лицо. Белое, как мел. Глаза распахнутые, полные ужаса. Она смотрела на меня так, будто я сейчас её порву на части. И, чёрт подери, ей стоило бояться.

Потому что я действительно хотел это сделать.

Сдержался. Не знаю, как. Если бы не звонок Вяземского-младшего, возможно бы и пиздец ей пришёл.

Но я уже тогда, у стены, чувствовал, как руки дрожат от напряжения. От желания. От злобы и от… боли.

Пять лет. Пять, мать его, ебучих лет.

Я мечтал о ней каждую ночь. Представлял, как всё будет, когда найду. И с каждым годом становился только злее.

Жар в груди сменился на колючий лёд, что вонзался своими осколками каждый раз, когда я вспоминал о ней.

Она сбежала. Даже не сказала ни слова. Просто вычеркнула меня, как будто меня не существовало.

Кто ей вообще на это право дал? Кто сказал, что со мной так можно?

Она принадлежала мне. Мне!

Я ведь хотел её найти. Сразу, по горячим следам. Порывался. И, уверен, смог бы. Но отец поставил мне условие, захлопнул в чёртову клетку.

…

– Ты мне такой не нужен, Игнат, – он посмотрел на меня, как на кусок дерьма. – Слабый, сломленный какой-то бабой, что бросила тебя, даже не выслушав. Просто вычеркнула. Какой от тебя толк?