– Ненормальная, – хмыкает. – Курить хочется, а ты лишила меня последнего кайфа, – вздыхает тяжело и откидывается на спинку кресла.

– Будто при смерти, – фыркаю.

Молчит, закрыл глаза.

– Ты чего такая злая? – доносится его голос.

– Не нравишься ты мне, – повторяю когда-то сказанную фразу.

Тишина.

Чувствую на себе его взгляд.

– Что? – спрашиваю, повернувшись, заметив, как пялится.

– Я боюсь сказать свой ответ, – давит улыбку.

Прыскаю от смеха.

– Вот и помалкивай, – подытоживаю.

Он замолкает наконец! Вау!

Тишина давит на мозг. Включаю музыку, чтобы перестать слышать свои мысли.

Через два часа пути съезжаю с дороги на заправку.

Олег уснул.

Выхожу из машины, хлопнув дверью. Специально? Да! Я всем своим существом показываю, что мне всё это не по душе.

Вставив пистолет в бензобак, щёлкаю отсекатель и стою, жду, когда заполнится до полного. А уже потом иду оплачивать.

Заодно покупаю два стаканчика кофе. Вот зачем мне второй? Но я же типа не совсем плохая девочка, да? Аж самой смешно. Не совсем? Да совсем, чего выдумывать. У меня ведь даже лучшей подруги нет. Потому что никто со мной не уживается характерами. Вот только с Ниной и сдружились, с женой брата.

Выйдя из минимаркета, вижу Исаева, отошедшего в сторону от машины. Курит.

Где сигарету взял? Оглядываюсь, замечая рабочего заправки.

М, понятно.

Подхожу, протягиваю стаканчик с кофе.

– Плюнула что ли? – перехватывает своими пальцами и смотрит мне в глаза, делает глоток, чуть сморщив нос.

– Ага, – киваю и отпиваю из своего.

– Хочешь совет? – спрашивает.

– Нет.

– Кофе за рулем не очень хорошая идея. От него спать хочется. А учитывая время суток…

– И?

– Не советую пить его, – кивает на мой стаканчик. – Возьми воды лучше. Или чего-то погрызть.

Я, недолго думая, подхожу к мужчине, забираю его стаканчик, из которого он собрался пить, и, глядя ему в глаза, выкидываю в мусорку, стоящую рядом.

– Не со-ве-туй, – комментирую и, развернувшись, иду к машине.

– Ведьма, – доносится его голос в спину, вызывая улыбку.

Верно подметил.

Олег

Она как ёжик – вся в колючках. Всем видом: “Не подходи, укушу”. Ну а я не мазохист, чтобы нарочно лезть. Мы уже обозначили границы: не влезай – убьёт. Это прямо про нас.

Сам не понимаю, как так вышло. Вроде взрослые люди, можно же нормально поговорить. Но каждый раз всё сворачивает куда-то не туда.

Ведёт нервно. Заснуть не получается, чувствую каждое торможение, каждое переключение передачи. Пялюсь на её руки – тонкие пальцы обхватывают руль. На большом пальце – тонкий ободок кольца. На пальцах тату-узоры. Точки, лепестки, ещё что-то. Красиво, стильно. Так гармонично ещё ни у кого не видел.

Алёна сама не замечает, как начинает подпевать под музыку. В такт стучит аккуратными ноготками по ободу руля. Интересная, если откинуть все её пикировки в ответ на всё, что я бы ни сказал.

Прикрываю глаза. Слушаю её голос, песню. Там надрывается какой-то бэдбой.

– Спишь? – вдруг спрашивает она.

– Нет, – моргаю. – С тобой как в аттракционе. Тут не до сна, – да, мне тоже в кайф её зацепить, оказывается.

– Комплимент века, – фыркает.

– Скорость, манёвры… У меня включился режим самосохранения, оказавшись с тобой рядом.

– Пусть он у тебя и не отключается, – усмехается. – Ты ещё не забыл, как руль вырывал, когда я твою сигарету в окно выкинула? – бросает взгляд.

– Это было нападение. Ты покусилась на святое.

– Твою вредную привычку? Ой, прости, не знала, что у тебя с ней духовная связь.

Замолкаем. Снова только дорога.

Как с ней разговаривать? Тут же кусается. В этом правда что-то есть.

Я усмехаюсь. И всё же смотрю, как свет встречных фар перебегает по её лицу. Упрямая. Колючая. Такая настоящая. Вспоминаю последних своих пассий, и ни одна рядом не стоит с рыжей. В основном старались залезть ко мне в постель. А с этой вышло всё наоборот.

Так, стоп, что-то меня не в те дебри потянуло.

На часах почти два, и мы наконец подъезжаем к городу, за которым находится деревня, где обосновался мой приятель.

Минут десять по знакомым ухабам, и вот почти добрались. Алёна молчит, я тоже не нахожу, что сказать.

Подъезжая к дому Степана. Машина останавливается, выхожу, вдыхая полной грудью свежий ночной воздух. Зависть. Хоть в деревню на совсем перебирайся.

– Ну вот, кажись, живой, – усмехаюсь, оглядываясь на девчонку, которая тоже вышла из машины. Потягивается.

– Сомневался, что доедем? – скептически дергает бровью.

– Думал, может, где-нибудь по пути в лесу меня высадишь.

– Признаюсь, такой соблазн был.

На улицу выходит Стёпа.

– Добрались наконец. Лель, давай заходи, поужинаем, – зовёт ее.

– Стёпа, – закатывает та глаза, – есть ночью – плохая привычка, – улыбается. – Нет уж, прости, тело привезла, а дальше я к себе. Завтра после обеда выйду, ладно? А вечером, может, к Нине загляну.

Тело? Это она снова в меня ткнула своим острым язычком?

– Не вопрос, – усмехается, переведя на меня взгляд. Мол, чего это она?

На что я лишь пожимаю плечами. Ну давай, детка, подставь меня перед своим братом. Стёпа кивает ей, и девчонка садится за руль, разворачивается, газуя в свою сторону.

Провожаем ее взглядами.

– Ну, привет, опричник, – хлопает по плечу.

– Здорова, – обнимается по-мужски.

В доме тишина, и пахнет уютом. Старею, видимо, раз стал подмечать такие детали. Тут за то время, что Степан женат, стало как-то по-другому. По-домашнему. Это теперь не просто берлога взрослого мужика. Тут теперь семейное гнездо.

Пока Степа возится на кухне, я иду в ванную. Умываюсь, ерошу волосы, которые взлохмаченные, будто я не из больницы, а с боем вырвался из когтистых женских рук. Провожу пальцами по заросшему подбородку.

Да… Видок тот еще. Надо бы привести себя в порядок. Но пока явно не к спеху.

– О, еда, – сажусь за стол, где уже красуется пара тарелок с чем-то очень аппетитным и мясным. – Задрала уже эта больничная похлебка. За две недели уже изучил меню. Единственное, чего ждешь, так это творожной запеканки, как праздник, – усмехаюсь, берясь за вилку.

– Как сам-то? – садится напротив.

– Ничего, – отмахиваюсь.

Налетаю на рагу. Овощи с мясом – идеальное блюдо.

– Черт, язык проглотить можно. Нина?

Хмыкает.

– Ага, взялась за изучение кулинарии. Но это только по настроению.

– Это большой успех, – смеюсь. – Я все еще помню тот борщ.

– О, это ее визитная карточка, – давит лыбу.

По широкой пачке друга понятно, как тот влип в свою женщину. И даже где-то на задворках сознания немного завидно. Но по-хорошему. Я рад, что у него сложилось. Под сорокез и наконец удачно женат. Пусть и второй раз.

– Какие планы? – спрашивает.

– Никаких, – честно признаюсь. – Больничный отсижу, обещали дать отпуск.

– Отец жмет?

Киваю.

– Я уже не знаю, какие доводы ему привести, чтобы отлип от меня. Вцепился клещами, хрен вырвешься. Все старые грехи припоминает.

Вздыхает.

– Ладно. Что-нибудь да придумаем. Пойдем, Нина тебе диван в гостиной постелила. Пока там перекантуешься.

Диван это хорошо. Диван это не скрипучая больничная койка, в которую как в кокон проваливаешься, а потом ни одна мышца тебя не слушается.

Чистое белье, воздух не пропитан медикаментами. Желудок набит вкусной едой. Кайф. Убираю руки под голову, уставляясь в потолок. Как назло сна ни в одном глазу.

Вспоминаю дорогу. Болтовню с рыжей. А прикрыв глаза мозг играет злую шутку, выхватывая кадры из той единственной ночи и утра после. Ее белая кожа, усыпанная веснушками, шикарные бедра и ягодицы сердечком. Черт, опять не туда…

Глава 3. Гляделки

Алена

Ночь спала кое-как. Я была совершенно не готова к тому, что он окажется где-то поблизости. Да даже если и на другом конце улицы – всё равно не так. Вот зачем он сюда напросился?

Бесит как! Даже запах его ещё чувствую! Он словно въелся мне в подкорку.

Просыпаюсь ближе к одиннадцати, ощущение – будто меня переехал трактор. Голова гудит, глаза болят. А дел… Дел вагон и маленькая тележка. Хочется всё послать к черту и вернуться в постель, но моё гипертрофированное чувство ответственности, как всегда, против.

Дела дома, дела на ферме – всё сразу.

В душе даю себе пару минут, чтобы окончательно проснуться. Тёплая вода успокаивает, даже расслабляет. Шампунь с запахом зелёного яблока наконец-то перебивает этот прилипчивый аромат Исаева. Мы просто ехали в одной машине, а я будто только из постели с ним вылезла.

Мерзость.

Или нет?

Морщусь. Воспоминания всё равно нахлынули. Ну и угораздило же меня!

Что я, дура что ли?

Когда позволила себе то, чего так хотела. Зачем? Давно же поняла, кто он и что из себя представляет. Теперь попробуй отделаться от этих мыслей. Кто же думал, что всё сложится так… Никак!

Выхожу из ванной, завернувшись в полотенце. На кухне – крепкий кофе и шоколадный батончик. Наслаждение. Контраст вкусов, прям моё.

Переодеваюсь в джинсовый комбез, футболку, кеды. Удобно, быстро – и пошла.

Дома, кстати, надо бы навести генеральную уборку. Но точно не сегодня. Сегодня я уже молодец, раз нашла в себе силы вытащить свою тушку на работу.

Забираюсь в машину – и в нос тут же бьёт резкий, стойкий мужской запах.

Аррр!

Блин, надо было окна оставить открытыми!

Выезжаю с участка, закрываю ворота и еду на ферму. Обожаю это место. После суетного города здесь всё кажется настоящим, живым. Дел полно, да, но мне тут комфортно. Радуюсь, что удалось сбежать от мамы, из города, от всего.

На территории фермы бросаю машину, открываю окна, прежде чем выйти.

– Ален Санна, чего это вы машину проветриваете? – выходит навстречу Сан Саныч.

– Ага, от злого духа, – хмыкаю. – Ну что у нас? Стёпа на месте?

– Да, все тут.

– Ну пойдём, раскидаем план на ближайшее время.

Сан Саныч идёт рядом, что-то рассказывает про трактор, у которого снова “что-то застучало”. Киваю, но половину не слышу. Не могу сосредоточиться. Что-то аж накрывает.

Как будто что-то мешает. Или кто-то. И это капец как раздражает. Словно назойливая навозная муха жужжит у самого уха, а ты ее ни отпугнуть не можешь, ни тапком прихлопнуть.

Мы проходим через двор, я машинально здороваюсь с парнями, которые что-то перетаскивают, с девчонками из коровника, слышу лай собаки у складов. Всё как обычно. Всё своё. А за то время, что я здесь, так и вовсе – родное.

А внутри всё равно скребёт.

Непрошеный гость где-то поблизости. Пусть даже физически не рядом. Но я-то знаю – он тут.

Дрыхнет, наверное, на Степином диване. Как же он меня бесит. Даже когда молчит. Даже когда не рядом. Вот пока не приехал – все спокойно же у меня было!

Я стою посреди двора и ощущаю, как будто всё немного съехало.

Мир тот же. Люди те же. Работа – как всегда.

А внутри…

Словно кто-то передвинул мебель в комнате, где ты живёшь много лет. Незаметно. Чуть-чуть. Но теперь спотыкаешься на ровном месте.

– Сан Саныч, давай так. Завтра с утра – навоз в теплицы, а сейчас – чистим коровник. Пусть Артём с Ромкой помогут.

– Понял, Ален Санна, – кивает он. – Сделаем.

Работа – лучшее лекарство. Лучше думать о планах на день, чем о том, кто теперь будет тут ошиваться под боком.

А может, я зря паникую? Может, он на пару дней приехал?

Но что-то внутри мне подсказывает, что в этот раз так быстро он не исчезнет.

– Артём! – окликаю парня, который тащит вилы в коровник. – Ты почему в одной футболке? На улице жара, а в коровнике сквозняк. Потом будешь сопли глотать, мне же жаловаться будешь, что ухо стреляет, а поясницу защемило.

– Да жарко же, Ален Санна…