Я была в храме. Небольшом, насколько смогла понять, но богато украшенном. Кроме меня и двух женщин здесь находился только молчаливый жрец в белом, отороченном золотом праздничном одеянии. Он стоял у алтаря и помахивал дымящимся кадилом. Уголек в кадиле должен был отгонять злых духов, но, похоже, отогнал только меня.

– Что случилось? – спросила я.

– Вы потеряли сознание, леди. Видимо, надышались благовоний.

– А где я?

– В храме семьи Олбранд конечно. Разве не помните?

– Олбранд… – нахмурилась я.

Память подкинула недавнюю сцену:

“Ваше венчание будет не в главном храме, а в семейном святилище семьи Олбранд. Там уже все подготовлено, ждут только вас”.

Это сказал господин Стерк перед тем, как я проснулась одна в карете. Или все это время я продолжала спать? Может, и до сих пор сплю? Ничего не понятно.

Я хотела задать пару вопросов, прежде чем окончательно решить, сон это или нет, но тут раздались шаги. Под высокими сводами храма они прозвучали как выстрелы.

Мои собеседницы подняли головы и посмотрели в сторону звуков.

Я тоже повернулась туда.

Между рядов лавочек к нам шел самый красивый мужчина из всех, каких я встречала.

Да, признаю, в свои восемнадцать я и мужчин-то почти не встречала. Ни красивых, ни уродливых. Отец и слуги не в счет. А этот был красив, как принц из сказки. Он буквально сиял!

Я поморгала. Потом протерла глаза и поняла, что это просто солнце из витражного окна запуталось в его светлых волосах. Но все равно, он был очень хорош собой.

Однако по мере того, как он приближался, мое сердце начинало стучать все тревожнее.

Слишком уж холодной была его красота. Бездушной. И слишком колючим, безжалостным взгляд серых глаз. В этом взгляде не было ни капли живого тепла. Казалось, меня препарируют два остро отточенных лезвия.

Именно это я ощутила, когда блондин посмотрел на меня.

– Леди Фрейн, – произнес он, остановившись рядом со мной, – полагаю, вы готовы продолжить обряд.

В его голосе не было даже тени эмоций.

Я с трудом оторвала взгляд от точеного лица, глянула вниз, отметила белый с золотыми аксельбантами китель, двуглавого королевского льва на лычках, вышитую золотом генеральскую перевязь…

– Лорд Олбранд? – услышала собственный слабый голос.

– У вас есть возражения?

Его лицо выглядело как застывшая маска. Никакой радости от встречи со мной.

– Н-нет, – я потупилась.

– Тогда поднимайтесь. Пора покончить с этим фарсом.

Я уставилась на протянутую руку.

Он называет наше венчание фарсом? Похоже, ему совершенно не хочется на мне жениться. Но зачем тогда он это делает? Или его, как и меня, лишили права выбора?

Бред. Он же прославленный генерал Олбранд! Правая рука короля. Чудовище Йондера. Не думаю, что король заставил бы его жениться на ком-то против воли!

Впрочем, как говорил мой отец, думать – это не женское дело.

Глава 5

С неким трепетом я вложила пальцы в ладонь Олбранда.

На лорде были перчатки из белой лайковой кожи, так что я не почувствовала тепла его тела. И мысленно взмолилась, чтобы он не заметил, как дрожит моя рука.

Жених подвел меня к алтарю и кивнул:

– Ваше священство, продолжайте.

– Разве нам не нужны свидетели? – тихонько шепнула я, поглядывая по сторонам.

– Они у вас есть, – ровно ответил лорд.

К нам подошли те две женщины. Одежда на них была достаточно дорогой, так что это точно не служанки. Но я не помнила ни их самих, ни имен, поэтому промолчала.

Началась церемония. Жрец обвязал наши сомкнутые руки алой лентой, символизирующей кровь, потом окропил водой, обвел горящей свечой, помахал ритуальным веером, имитируя ветер, а под конец посыпал горстью земли и вложил между наших пальцев пучок вереска – символ жизни.

Все это время жрец бормотал воззвание к высшим силам, а я искоса разглядывала своего жениха.

Лорд меня немного пугал. Стоял так прямо, будто палку проглотил, и, почти не мигая, смотрел в одну точку. Порой мне казалось, что он чувствует мое любопытство, и тогда у него на лице перекатывались желваки.

Ну, зато не урод. В этом наши сплетницы ошиблись. Маску не носит, не хромает, насколько я успела заметить, горба тоже нет и все пальцы вроде бы на месте. Хотя точно сказать не могу, он же в перчатках…

– Можете поцеловать супругу!

Я вздрогнула. Как, уже все? Пора целоваться? Это же будет мой первый поцелуй! Я мечтала, что отдам его тому, кого полюблю всем сердцем…

В душе всколыхнулись обида и немного волнения.

Но Олбранд не собирался меня целовать. Он просто коснулся губами моего лба. Холодно и равнодушно. А потом приказал, обращаясь к женщинам:

– Отведите ее в дом, – и направился к выходу из храма.

Что? Он меня отсылает вот так, не сказав мне ни слова?

– А вы, мой супруг, разве не пойдете со мной? – крикнула ему в спину.

И даже не попыталась скрыть негодование в голосе.

Он остановился. Пару секунд дал полюбоваться своей нечеловечески прямой спиной, потом повернулся всем корпусом и взглянул на меня как на пустое место:

– Запомните, леди Олбранд, я служу моему королю и только потому выполнил его волю, женился на вас. Но это не значит, что вы имеете право задавать мне вопросы.

После чего просто ушел.

Мне оставалось только смотреть ему вслед и возмущенно сжимать в кулаке веточки вереска.

– Да что с ним не так? – не выдержав, я топнула.

Женщины осуждающе покачали головой, но промолчали. И хорошо! Честь семьи выше личных амбиций – так учил отец. Поэтому я сейчас стою здесь, в этом дурацком свадебном платье, с пучком веток в руке и с трудом сдерживаю себя, чтобы не ринуться следом за супругом и не швырнуть эти ветки ему в лицо! Только абсолютный хам способен бросить новобрачную возле алтаря без всяких объяснений.

Ну ничего. Это даже к лучшему: не придется с ним часто видеться.

– Идемте, леди, – одна из женщин оторвала меня от сердитых размышлений. – Вечереет, пора подготовить вас к брачной ночи.

Ох, точно, еще же брачная ночь!

Вот теперь я окончательно приуныла.

***

Мы вышли из храма в полном молчании. Правда, не на улицу, а в широкую галерею, чей свод поддерживали колонны. В нишах на стенах горели канделябры, и, несмотря на отсутствие окон, было светло как днем.

– Прошу, – передо мной распахнули дверь в конце галереи.

Я шагнула через порог и замерла, не веря своим глазам.

Это была гостиная. Та самая, из заброшенного особняка. Только выглядела абсолютно целой: такой, как я видела в зеркале. Или не видела? Кажется, я совсем запуталась и уже ничего не понимаю!

– Что это за место? – спросила своих провожатых.

– Это усадьба лорда Олбранда, – женщины наградили меня удивленными взглядами. – Пожалована ему королем вместе с титулом бывших хозяев.

– И как я сюда попала?

– Вас привез господин Стерк.

– Хм…

Мы двинулись дальше.

– Что там? – я указала на дверь, из-за которой слышался шум.

– Там кухня, – последовал ответ. – Кладовая, погреб и выход на задний двор. Но им пользуются только слуги.

– А там?

– Там малая столовая. В ней подают обеды в те дни, когда лорд принимает гостей.

– А здесь? – замедлила шаг возле высоких двустворчатых дверей, украшенных тонкой резьбой.

Двери были плотно закрыты. Под ними сияла полоска света. Помнится, в заброшенном особняке я видела их сорванными с петель.

– Большой трапезный зал, леди.

Оттуда доносились голоса, звон посуды и резкие звуки: будто кто-то настраивал музыкальные инструменты.

– Там готовится свадебный пир?

Женщины подтвердили мою догадку. Я шагнула ближе и потянула на себя одну створку. Но ничего не успела увидеть, потому что дверь резко распахнулась, едва не огрев меня по лбу, а из зала выскользнул слуга и с сосредоточенным лицом бросился в сторону кухни.

– Леди! – худая матрона оттащила меня от дверей. – Вам туда нельзя!

– Лорд готовит сюрприз?

– Сюрприз? – мои спутницы переглянулись. – Нет, леди, просто вам там не место. Это увеселения для мужчин.

– Но это же и мой праздник, разве не так?

– Все так, но вам лучше…

Толстушка понизила голос и испуганно округлила глаза:

– Вам лучше держаться подальше от гостей нашего лорда. Они… как бы это сказать помягче, суровые люди.

– Солдафоны, – чопорно припечатала высокая. – Грубые и неотесанные. Совсем не компания для такой милой и нежной леди, как вы.

***

За разговором мы пересекли холл и поднялись на второй этаж по лестнице с резными балясинами. Той самой, которую я тоже видела в заброшенном доме.

– Ваши покои, леди, – меня пригласили войти в просторную комнату.

Судя по обстановке, это была полугостиная-полукабинет, выполненная в персиковых тонах. Мне не дали задержаться и рассмотреть комнату повнимательнее, а провели в следующее помещение, оказавшееся спальней.

Окна спальни были плотно задернуты. Свет шел от множества зажженных свечей в серебряных канделябрах.

В центре комнаты стояла кровать, стыдливо прикрытая шелковым балдахином, рядом с ней – круглый стол, накрытый на двоих, и два кресла. В изножье кровати находился камин, в котором сейчас пылал огонь. Здесь было очень тепло, но я этого не заметила. Стоило мне увидеть кровать – и меня начала бить мелкая дрожь.

– Не волнуйтесь, леди, все невесты через это проходят, – одна из матрон поймала мой дикий взгляд, брошенный в сторону балдахина.

– Вы о чем? – пропищала я неожиданно севшим голосом.

– Мы подготовим вас к первой ночи, – вторая потянулась ко мне, чтобы помочь раздеться. – Матушка ведь рассказывала, как должно все пройти?

Я замотала головой.

Мне стало страшно, причем до такой степени, что я изо всех сил вцепилась в брошь, соединяющую под горлом две половинки моей пелерины.

– Все будет хорошо, главное – не перечьте супругу и делайте все, как он скажет.

Женщины на два голоса увещевали меня, пока не сумели отвести от застежки мои занемевшие пальцы. Я словно оцепенела, неожиданно осознав, что супружество – это не просто молитвы у алтаря, алая лента на запястье и свадебный пир. Это одна кровать на двоих. Это чужой мужчина, который увидит меня без одежды и будет трогать… везде…

Мои щеки полыхнули огнем.

Нет, я не была совсем уж наивной. Доводилось слышать, как стонет мама, когда к ней в спальню приходит отец. Потому что ее спальня располагалась прямо под моей и у нас был один дымоход. Иногда она стонала так жалобно, что я в ужасе закрывала уши и с головой пряталась под одеяло. Но еще страшнее было, когда она кричала во время родов. И когда служанки выносили из ее комнаты ворох окровавленных тряпок.

Нам, детям, никто ничего не объяснял. Но перед тем, как отправить меня сюда, мама сказала почти то же самое, что сейчас эти женщины: будь послушной и не зли мужа. Делай все, как он хочет.

Но я не знаю, чего он захочет! И от этого мне очень страшно.

Женщины болтали, не переставая, явно пытаясь отвлечь меня от тяжелых мыслей. Но в голову лезли сплетни наших служанок. Про блудниц, которых каждый вечер приводят хозяину этого дома.

Пока меня раздевали, я шарила взглядом по комнате, ища, чем смогу себя защитить, если лорд потребует что-то… мерзкое. Но ничего подходящего на глаза не попадалось. Разве что каминные щипцы. Или, может быть, тяжелая, оплетенная лозой бутылка, стоящая на столе. Или один из канделябров. У них, кстати, очень удобная ножка. Как раз хорошо в руку ляжет…

– Вы слушаете, леди?

– Простите?

Я встрепенулась, обнаружив, что дамы обращаются ко мне уже в пятый раз.

– Не выходите одна из своих покоев, особенно ночью. Это запрещено.

– Что, почему?

– Приказ лорда. В этом доме много опасных мужчин. Да, и слуги тут тоже бывшие солдаты, списанные по разным причинам, – продолжили объяснять мои спутницы. – Лорд взял их в свой дом из милости, но вам не стоит с ними общаться. Все указания можете передавать через нас. Для этого нас и наняли.

Я слушала, пытаясь уложить все в понятную мне картину. Но картина не складывалась.