Глава 19

Цвет его радужки стал насыщеннее, темнее. Поглощая свет. И меня.

Сердце так гулко забилось в груди, что я даже не сомневалась, что он ощущает, как оно колотится.

Его рука придавливала меня, удерживая на месте. Прикосновение, которое и близко не назвать лаской. Но всё же ощущение его сильного тела и запах кожи дурманили, замедляя мыслительный процесс.

Каким-то чудом мне удалось ухватить одну увязшую в сиропе мысль, и я вцепилась в неё.

– Клешни свои убрал от меня. У нас ненастоящий брак, неужели забыл? – ехидно интересуюсь, вспоминая его же слова. – И меня в этом, кстати, всё устраивает.

Упёрлась ладонями в голую грудь Островского. Мышцы под моими пальцами напряглись, и я ощутила нечто похожее на восторг. Потому что его тело напоминало совершенную машину… Боюсь только, что она создана для убийств.

Но спустя мгновение он расслабился, словно потеряв интерес. Перекатился со своего широченного ложа и поднялся, демонстрируя низко сидящие на бёдрах пижамные штаны. Всё произошло так резко, что я ощутила разочарование из-за того, что наша «игра» закончилась.

– Брак ненастоящий, а секс мог бы быть вполне реальным.

Артём лениво потянулся, напоминая модель с обложки журнала. Со всеми этими косыми мышцами, чётко очерченными рёбрами и кубиками пресса.

Я торопливо встала, чтобы скрыть свою реакцию, и с головой окопалась в чемоданчике, выискивая, что бы можно было надеть в универ. Уши загоресь от слова «секс», произнесённого его низким голосом. В ответ на который внизу живота разлился жар. Чёрт. Кажется, всё же он был прав. Пара минут – и я готова.

– Он у тебя и так настоящий, но с другими. – Стараясь скрыть, как дрожат мои руки, я прижала к себе вещи, намереваясь спрятаться в ванной. – Предлагаю всё так и оставить.

Артём склоняет голову, изучая меня. А мне остаётся надеяться, что на моём лице не отражается обида и досада оттого, что мой супруг трахает других баб.

– Неужели моя Пустышка ревнует? – На губах расплывается колючая улыбка. Да и не улыбка вовсе, а волчий оскал.

Хлопнула дверью ванной и заперлась изнутри на тот случай, если он вдруг решит вставить ещё пять копеек.

Закрыла лицо руками, ощущая, как меня мелко колотит от гнева. От безграничной самоуверенности Островского в собственной неотразимости. Захотелось бросить ему в лицо подтверждение, что он на свете не один такой, с Адониса списанный.

Перед глазами всплыл блестящий, как золотая монетка, Зейд.

Когда вышла из ванной, Артёма в комнате не обнаружила. Вздохнула с облегчением. Должно быть, нашёл другую свободную ванную комнату. И тихо смоталась в универ.

– Ну как она, семейная жизнь? – Лина подсаживается ко мне на паре, заглядывая в лицо с таким выражением, будто выискивает следы пыток от рук моего мужа.

– Кошмарнее не придумаешь.

Злость ещё клокочет внутри, стоит вспомнить лицо моего дражайшего супруга.

Чутьё подсказывает, что ему весело так забавляться со мной. Я ведь для него что-то среднее между надувной женщиной и чихуахуа. Но больнее всего признавать, что в сексуальном плане я его вряд ли интересую. Иначе… он хотя бы сделал видимость, что я его волную. И не совал бы мне под нос своих подстилок.

От этих мыслей мозг просто взрывался. И я не могла дождаться завтрашнего дня, чтобы наведаться в заведение Зейда.

– Всё настолько плохо? – Подруга сводит брови, явно пропитываясь тревогой по отношению ко мне. Должно быть, слухи о моём супруге ходят не лучшие. – Он тебя к чему-то принудил?

Перед глазами всплывает сцена с кожаным ремнём, от которой позвоночник скручивает. Жмурюсь, стараясь прогнать порочную картинку.

– Нет, ничего такого. Можно сказать, он ко мне и не притрагивался, но всё равно ведёт себя как мудак, – цежу сквозь зубы.

– Ох, Ди, мне так жаль. Твой отец настоящий тиран, что заставил выходить замуж за такого человека.

Не то слово.

– Ладно. Выкручусь как-нибудь. Не хочешь сходить завтра со мной в это заведение? – Протягиваю ей визитку Зейда.

Подруга забирает её и с интересом разглядывает.

– Тут же ничего не написано, кроме адреса. Что это за место?

Коротко пересказываю ей свою встречу с Зейдом и заручаюсь поддержкой.

Видеться с Артёмом совсем не хотелось, поэтому я снова вернулась домой поздним вечером. Но, к моему разочарованию. То есть к моему счастью, Артём дома не появился. И мне ничего не оставалось, кроме как терзаться мыслями о том, где и с кем он проводит время.

Впрочем, догадки у меня были. И совсем не радужные.

Я не могла понять, почему мысли о нём занимают так много времени и места в моей голове. Он так отвратительно ко мне относится, а я не в состоянии перестать о нём думать и мучаться.

Какая мне вообще разница, с Соф он проводит время или где-то ещё? Может быть, у него девиц по количеству дней недели, как трусы-неделька. И в эту ночь очередь другой красотки?

Р-р-р…

Полночи не могла уснуть, ворочаясь в двухметровой кровати, а утром очнулась разбитой. В пустой и холодной постели.

Не-на-ви-жу.

Ближе к вечеру мне удалось немного совладать с эмоциями. Раздражало, что Артём так и не появился. Даже никакой весточки не оставил. Смешно, но у меня и номера телефона мужа не имеется.

Стояла у своей гардеробной, которую пока не успела переместить в комнату по соседству с хозяйской спальней. Наверное, разумно было бы выбрать что-то неброское. Не выделяться в толпе. Чёрные джинсы, топ и чёрная косуха. Наверняка так я сольюсь с общей массой.

Но внутри во мне всё протестовало против подобного наряда. Я не собиралась скрываться. Поэтому выбрала яркое розовое платье, по цвету напоминающее «баблгам», коротенькое и миленькое. К нему лакированные ботфорты в тон на низком каблучке, а сверху длинный чёрный тренч.

Всё это добро я запихала в спортивную сумку и отправилась собираться к подруге.

– Ты точно уверена, что хочешь пойти в неизвестное место в таком виде? – Подруга, сведя брови, изучала мой выбор.

Да, наверное, несколько рисково. В прошлый раз в «Гвозде» всё могло бы закончиться плачевно. Но желание разозлить Артёма, пускай он даже не узнает о том, куда я собираюсь на ночь глядя, превысило доводы разума и убило чувство самосохранения.

– Абсолютно, – уверенно киваю.

Лина накручивала мне волосы, пока я рисовала ярко-розовые стрелки на веках, а затем нанесла на губы такого же цвета помаду. Гулять так гулять.

Вскоре мы уже ехали в такси в совершенно непонятное место, больше напоминающее заброшенную стройку, где в бетоне мой па упокоивал своих врагов.

Но где-то впереди маячила неоновая вывеска, на которой был изображён крест. Надеюсь, мы не к свидетелям Иеговы случайно наведались.

Но нет, под крестом стоял амбал, с критичным выражением на лице изучивший нас, стоило нам подойти поближе.

Зейд не сказал, как пройти внутрь. Я вытащила визитку и протянула охраннику.

– Вы не подскажете, как нам найти это место?

Собственный голос звучит по-детски испуганно.

На лице охранника не дрогнул ни один мускул, когда он увидел визитку. Зато он сразу же распахнул перед нами дверь, и меня почти снесло волной громкой музыки, до этого надёжно спрятанной шумопоглощающими стенами.

– Может, вернёмся домой, пока не поздно? – прошептала подруга, хватаясь за мой локоть. А я и сама пожалела, что взяла её с собой.

Здесь действительно может быть опасно. А рисковать я готова только собой.

– Никогда бы не сказала, что внутренности могут так отличаться от внешнего содержания, – ахаю, изучая этот «Бойцовский клуб».

В центре заведения был расположен ринг, а вокруг – столы с диванами и место для тех, кто хочет находиться поближе к рингу. Что-то вроде фан-зоны. Но там такая толкучка, что не пробраться. А отсюда толком ничего не видно.

Шум стоял невообразимый: крики, свист, улюлюканье. Кто-то даже крутил свой лифчик на высоко поднятой руке, будто те мужики на ринге – рок-звёзды, не меньше.

Запахи пота, алкоголя и крови смешивались в буйный коктейль, зажигающий во мне азарт. Мне хотелось подойти поближе, увидеть, что же в этом месте является центром притяжения.

– Похоже, тут проводят подпольные бои, – выдаёт подруга.

Сердце грохочет в груди в такт музыке. В голове роятся самые разнообразные мысли. И все улики наводят на то, что Артём в этом замешан. Но зачем ему это? Он явно не нуждается в деньгах. Здесь что-то другое.

И где же он?

Впрочем, не факт, что сегодня он тут.

Мы протиснулись сквозь толпу. Я невольно рассматривала людей. И это были не какие-то маргиналы. К моему удивлению, на диванчиках восседали важные мужчины в деловых костюмах. С дорогими спутницами рядом. Явно элитные эскортницы из тех, которых так любит мой отец.

Гости делали ставки, кричали, подбадривая бойцов.

А я всё силилась разглядеть тех, кто на ринге. Но всё ещё находилась слишком далеко.

– Ди, если нас здесь поймают, то ночь мы проведём в обезьяннике, – шепчет Алина, наблюдая окружающую нас вакханалию.

– Мой отец нас вытащит, не переживай, – говорю уверенно. Так и будет. Только мне потом не сносить головы.

– Персик, ты, оказывается, совсем не трусишка.

Не заметила, как Зейд материализуется рядом. Словно чёрт из табакерки.

Он выглядит, как раньше, безупречно элегантно. И сейчас я поняла, что это место является отличным обрамлением для него. Нет, он точно никакой не бизнесмен. Он из тех, кто закатывает людей в бетон.

И сейчас смотрит на меня так, будто подбирает, какой каток будет мне по размеру.

Его взгляд скользнул по Алине, и бровь удивлённо приподнялась.

– И подружку привела. Умничка.

Алина рядом со мной лишь сильнее напрягается. В отличие от меня, она не привыкла к мужчинам подобного сорта. Но я кожей чую, что он её одновременно пугает до дрожи в коленках и привлекает с аналогичным эффектом.

– Что здесь творится? – Мне приходится практически кричать, чтобы Зейд меня расслышал.

– Развлечение для избранных, – хищно улыбается Зейд, – пойдёмте за мной, я оставил для тебя лучшие места.

Зейд не притрагивается ко мне, но то, как он смотрит… вызывает во мне не меньше возмущения. Словно он уже снял с меня мой тренч и видит, какое на мне бельё под платьем.

Он провожает нас до первого ряда. Действительно, отсюда «арена» как на ладони.

На огромном экране был запечатлён стоп-кадр, как один из бойцов сносит ударом другого. Но лиц не видно. Ведущий подстёгивает публику, оповещая, что бой вскоре продолжится.

Мой взгляд притягивается к мужчине, что поднялся со своего места в углу ринга во весь рост. Толпа возликовала, словно он гладиатор, идущий на смерть. И всё это место говорило, что ставка может быть именно такой. Или всё, или ничего.

Пока он стоит спиной, я могу оценить достоинства его мощной фигуры, в свете прожекторов блестящей от пота и крови.

Сердце пропустило удар, когда он обернулся к толпе, словно его что-то притянуло.

Артём.