– Тоже мне, столичные жители, – бурчала потом Катя, сидя в ванной, залитая пеной по самую шею. – Вечно из себя строят королей и королев, как будто другие – это пыль под их ногами. И доказать ничего ведь не могу… не получается…

Кате пришлось признаться самой себе, что она и родители Толика – это два совершенно разных мира. Свекор когда-то работал на руководящих должностях, отличался отменной выдержкой и умением сохранять холодный рассудок в любой ситуации. Толик, по сравнению со своим родителем, был куда импульсивнее и не любил предугадывать события. Видимо, поэтому и попался на Катины уловки, о чем порой иногда втайне жалел.

С высоты своего супружеского опыта, Толик понимал, что они с Катей по-разному смотрят на жизнь в целом. Катя мечтала о престиже и обожании со стороны других, Толе это было не нужно даже даром. Он хотел тихой семейной жизни, но это явно было не про Катю.

Однажды Толик даже рискнул завести роман со своей коллегой Галиной по художественному цеху. Это была выпускница художественного училища, которая работала иллюстратором в детском издательстве и обожала свою работу. Галя, в отличие от Кати, стремившейся показать свою «столичность», не скрывала провинциального происхождения. Однако благодаря правильной, литературной речи и скромным, уверенным манерам, производила на людей гораздо более приятное впечатление, чем вздорная супруга Анатолия.

Катя сразу поняла, что с мужем что-то не так. Раньше он ходил по квартире хмурый, с трудом реагируя на просьбы детей поиграть или помочь. А в последнее время стал возвращаться домой чуть позднее обычного и сам предлагал сыновьям придумать что-нибудь интересное. Сумел увлечь их до такой степени, что Катя начала ревновать детей к мужу и наоборот. Особенно обидным ей казалось, что младший сын, Юрочка, чуть ли не с порога кидался к отцу и просил:

– Пап, нарисуй мне сегодня кораблик и пиратов на нем! Завтра в школе ребятам покажу!

Юра учился в первом классе и с особым трепетом относился к Кате, что она считала само собой разумеющимся фактом. Самым забавным было то, что ночами с ребенком возился Толик, а Катя спала с чувством выполненного долга. Но Катерина считала, что одним фактом своего появления на свет дети обязаны свято чтить ее и не ставить под сомнение ее родительский авторитет. А когда сыновья стали тянуться больше к Толику, женщина начала терзаться ревностью.

– Это я вас родила, неблагодарные. Что такое отец? Никто, главный человек в вашей жизни – это я, ваша мама.

Толик не рисковал признаться благоверной, что давно мечтает о другой женщине. Что она только и ждет, когда он освободится от брачных уз с Катей, которая к своим тридцати пяти стала невыносимо высокомерной и спесивой особой. Глядя на нее, можно было подумать, что это она подобрала Толика с ближайшей помойки и сделала его человеком. Что осчастливила всё человечество, согласившись родить столько детей. Но супруга все устраивало, несмотря на скандалы, пока не появилась Галина…

Однажды Анатолий все-таки не выдержал. Когда дети были в школе, а старшая дочь Варя поехала к бабушке с дедушкой, мужчина предложил жене:

– Катюша, я больше не могу это скрывать от тебя. Я… хочу развод. Буду платить алименты как положено, но быть рядом с тобой я больше не могу.

– А что так? Вожжа под хвост попала? – Катя, не поверив, скептически подняла правую бровь. Она всегда так делала, когда хотела показать, что обсуждаемая тема не стоит ее внимания.

– Я…– Толик набирался смелости, прежде чем сказать решающую фразу. – Я встретил другую женщину. И хочу быть с ней.

Глаза Кати широко раскрылись, и она немигающим взглядом уставилась на супруга. Толик с ужасом смотрел, как зрачки Кати расширяются, как она раздувает ноздри, словно вдыхая запах предательства. Еще мгновение – и на голову Толика обрушилась хрустальная ваза, которая стояла на столе.

Мужчина, потеряв сознание, повалился на пол, а Катя принялась кружить рядом, то смеясь, то плача. Тормошила бесчувственное тело мужа, уговаривала перестать валять дурака. Поняв, что Толик долго не приходит в себя, ужаснулась:

– А если я его… того… пришибла? Меня ж посадят, кто тогда будет кормить моих детей?

Ну уж нет, ты у меня очнешься, кобелина. Вставай давай!

Катя сбегала на кухню, нашла в аптечке пузырек нашатырного спирта и поднесла открытый флакон к лицу мужа. Через несколько секунд мужчина чихнул и открыл мутные глаза…

– Что произошло? – хриплым голосом спросил Толик. Катя схватила его за грудки.

– Это ты мне скажи! Скажи, что неправда, что ты хочешь меня бросить! Кто она? Кому оторвать голову, чтобы не лезли к моему мужику? Кому?!

Анатолий, с головы которого сочилась кровь, холодно посмотрел на жену. Причем так, что она сразу замолчала и поджала губы.

– Я хотел быть честным с тобой, – жестко проговорил мужчина. – Если хочешь знать, между мной и Галей ничего не было. Просто я понял, что хочу жить по-другому. Без криков и скандалов, без твоих истерик и жалоб. Что бы я ни делал, ты все время недовольна. У меня уже руки опускаются, если честно.

Катя окаменела. Она-то думала, что таким способом достойно воспитывает своего мужчину под себя, как это делала ее мать. Отец-то и пикнуть не смел, когда мама устраивала ему разгон за все хорошее, причем на несколько недель наперед. Выходит, Толик не такой уж и простофиля, раз не хочет так больше жить.

– Да? И что ты предлагаешь? Смотреть, как какая-то чужая баба уведет моего мужа и отца моих детей? —нахмурилась Катя. Она старалась сдерживаться, чтобы у Толи не было повода сказать еще раз, что она сама во многом виновата.

– Я не телок, чтобы уводить меня на привязи, – возразил Толик. Катя смотрела на него во все глаза. Ей нравилось, что в нем проснулась мужская гордость.

– Пойми – я устал от всего этого. То тебе не нравилось, что я не занимаюсь с детьми, потому что мне некогда, прихожу усталым. Теперь ты злишься, что они ко мне прилипли. Что за странная и мелочная ревность? Ревнуешь собственных детей к их родному отцу?

Катя покраснела. Никак не ожидала, что всегда спокойный и добрый Толик вдруг решится на подобные слова.

Женщина решила затаиться и разузнать, что из себя представляет пассия Толика. Выследила Галину, где та живет. Узнав, что соперницу отправили на семинар для иллюстраторов, пошла к той домой. Долго смотрела на входную дверь и, поддавшись внутреннему импульсу, разодрала в клочья дерматин, которым была обита дверь. Потом с чувством выполненного долга ушла прочь.

Через несколько недель Толик собрался съехать от жены. Его родители были против:

– Ты должен быть мужчиной, сын, – жестко сказал ему Игорь. – Нельзя идти на поводу мимолетных желаний. Твои дети не смогут тебя простить, если ты вдруг возьмешь и вот так просто уйдешь.

– Я только недавно понял, какую глупую ошибку совершил, связавшись с Катей, – устало ответил Толик. —Мне нравилось, что она такая яркая и красивая. А на меня девушки не смотрели, и мне казалось чудом, что одна из таких красавиц обратила внимание. Вот и подумал, что могу попытаться стать счастливым. Но обманул сам себя, за что и расплачиваюсь.

– Толя, дети бывшими не бывают. Жены и мужья – пожалуйста, таких случаев полно. Но ты уверен, что, если у тебя с твоей Галей что-то не сложится, Катя будет готова принять тебя обратно? Ты же предаешь собственную семью, – пробовал урезонить сына Игорь.

Катя тоже не стала ждать, когда она окончательно потеряет мужа. Пошла к нему на обе работы и устроила грандиозный скандал, пообещав добраться до Верховного суда. Или Верховного Совета, чтобы отбить охоту у всех желающих уводить чужих мужей от законных жен. Толик то краснел, то бледнел, когда Катя в деталях описывала, что сделает с гнусным изменником и его пассией. Пообещала, что изуродует Галю, расцарапав ей лицо.

– Потом посмотрим, как на твою уродливую Галочку будут смотреть другие мужчины. Мало ей не покажется, можешь мне поверить. Уж я-то постараюсь, милый. Ох, как постараюсь…

Когда Катя так говорила, Толику чудилась не молодая женщина, а этакая ведьма лет трехсот от роду, поднаторевшая в черном колдовстве. Потом Галя позвонила Толику домой и попросила тихим голосом:

– Давай не будем больше встречаться. Между нами не было ничего серьезного. Не хочу, чтобы кто-то пострадал от твоей сумасшедшей жены.

Так Толик вернулся в семью, к бурной радости Катерины. Но радоваться ей было еще рано, потому что Толик после разрыва с Галиной резко изменился…

Глава 6

– Катерина свет Николаевна…ты что, не рада меня видеть? Меня, своего законного, родного муженька? А почему? Я же так старался быть полезным, все делал ради тебя…

Катя с отвращением смотрела на порядком поддатого Анатолия, который еле держался на ногах. Толик с возрастом набрал столько лишней массы, что при своем невысоком росте смотрелся, как самый настоящий колобок. Внушительный живот выпирал наружу, не вмещаясь ни в одни штаны. Кате приходилось шить мужу брюки на заказ, выслушивая от мастериц в ателье шутки по поводу растущего арбуза и его сохнущего хвостика.

Она с холодной яростью смотрит, как Толик, выписывая непослушными ногами кренделя, проходит в прихожую, чудом не упав. Затем неуклюже стаскивает обувь и топает дальше на кухню, продолжая громко говорить сам с собой. Толик уже не обращает внимания ни на презрительный блеск в глазах жены, ни на тонкую ниточку ее поджатых губ. Мужчина хохочет:

– Мать, ты хоть кусок лимона изо рта вынь! Как ты ходишь всё время с такой кислой рожей?

– Не твоего ума дело, пьяница, – Катя словно выплевывает эти слова, глядя на мужа в упор. Он лишь пожимает плечами:

– И что с того? Не хочешь со мной жить, можешь пнуть меня хоть сейчас под мягкое место. Улечу… с огромной радостью улечу, моя хорошая…

Кате остается только вздыхать, покуда муж куролесит на кухне. Наговорившись вволю с самим собой, Толик уходит, наконец, в спальню, и оттуда слышится его раскатистый храп.

Катя сидит на кухне, ощущая легкую дрожь во всем теле. Она не смела признаваться самой себе, что смертельно устала от поведения мужа. Толик словно с цепи сорвался после того, как Галина сама предложила разорвать все отношения. Мужчина приходил к ней то домой, то на работу, не веря, что она добровольно пошла на такой шаг. Она ведь хотела за него замуж, он это знал и был уверен в их чувствах друг к другу. Жизнь с Катей сразу показалась горче редьки, умела она его доводить своими выкрутасами и придирками.

Толик начал всё чаще и чаще приходить домой подшофе. Если он раньше обходил пьющих однокашников стороной, то сейчас сам искал их компании. Мог пойти в гаражи, куда его раньше нельзя было загнать даже под дулом пистолета. Когда Кате впервые сообщили, куда направился ее благоверный, женщина не поверила.

– За своими мужиками следите! Мой Толик никогда в жизни в такое место не пойдет, —кричала Катя. Но через несколько часов ей пришлось молча тащить домой супруга, который был мертвецки пьян. Настолько, что не почувствовал, как Катя и подросшие сыновья сваливают тело Толика на пыльный коврик на полу. Мужчина спал, блаженно открыв рот и храпя, как грузчик.

Юра и Боря презрительно смотрели на отца, который валялся у всех под ногами. Варя предложила убрать Толика из прихожей, чтобы не переступать через него. Катя возмутилась: