Протокол требовал, чтобы все мужчины и женщины в Королевских войсках носили эти траурные ленты до дня похорон. Сплошное лицемерие. Большинство солдат никогда не знали своего принца и уж точно не особо тосковали по нему. Мерик вырос на юге. В отличие от Вивии, которая поднялась по карьерной лестнице, проливая пот и прилагая усилия, принцу просто так достались корабль, команда и блестящие капитанские пуговицы.

А через несколько лет после этого Мерик получил звание адмирала, что смертельно оскорбило Вивию. И хотя принцесса видела, что ее боевые товарищи, мужчины и женщины, с которыми она тренировалась, разделяют ее возмущение, это не сделало решение короля Серафина менее болезненным.

Слишком легко. Все в жизни доставалось Мерику слишком легко.

Вивия стянула плащ и сапоги, побыстрее избавилась от остальной одежды. И, как всегда, шепотом произнесла: «Погасни».

Темнота окутала пещеру, и девушка затаила дыхание, выжидая, пока глаза привыкнут… Ну вот. Вокруг замерцал звездный свет.

Это были не настоящие звезды, а отдельные пятна и скопления люминесцентных грибов, которые давали более чем достаточно света, чтобы можно было видеть в темноте, как только зрение подстроится под него. По стенам ползли четыре широкие полосы, где грибов было больше всего, они ярко горели и пересекались в центре скального купола над озером. «Лисьи огоньки» – так называла грибы мать.

Однако полос должно было быть шесть, они горели еще девять недель назад. Потом погасла самая дальняя, на противоположной стороне озера. Прошло еще три недели… И погасла вторая полоса света.

Пока была жива королева Джана, свет не гас. Ни одна из шести полос не гасла вот уже не меньше двух столетий, насколько знала Вивия.

Джана говорила, что если такое произойдет, то это будет означать, что народ стал слишком слаб, чтобы защищать свою страну. Королевская семья стала слишком слабой.

Такое однажды случилось, и жители спрятались под землей, в огромном подземном городе, высеченном в скалах. Лисьи огоньки разрослись так, что их света оказалось достаточно, чтобы люди в катакомбах начали выращивать съедобные растения, хотя и с помощью колдунов.

– Представляешь, Лисенок, – говорила мать, – подземный город был таким же огромным, как Ловатс, что оставили наверху люди. Сильные колдуны, подобных которым уже не осталось, построили его много веков назад. Ради того, чтобы сохранить жизнь нашему народу.

Вивии хотелось узнать больше. Как они построили город? Почему сейчас нет таких же сильных колдунов? Откуда лисьи огоньки узнают, когда люди становятся слабее? И где именно находится подземный город?

Все эти вопросы были правильными, но у Джаны не было ответов. После того как их предки впервые использовали город, он был запечатан. Скрыт. Не осталось никаких следов, никаких подсказок.

Но был еще один вопрос, который Вивия так и не решилась задать: «Ты когда-нибудь покажешь это Мерику?» Она не хотела знать ответ, не хотела рисковать тем, что невольно сама подскажет матери эту идею. Здесь было их особое место. Только их – матери и дочери. А теперь оно принадлежало только ей. Одной.

Вивия сделала первый шаг. Зеленый свет разливался по поверхности воды, танцуя в такт ее колебаниям. Сила начала наполнять девушку еще до того, как она погрузилась в озеро. Принцесса снова ощущала свою связь с волнениями и приливами, мощью и безвременьем.

Озеро мгновенно приняло Вивию в свои объятия. Друг, который всегда будет оберегать ее. Вода остудила внутренний жар, сначала в ногах, а потом и во всем теле, глаза закрылись. Вивия ощущала каждую каплю, попавшую в озеро. Здесь было ее место силы. Это был ее дом.

Всюду была магия, она струилась, огибая камни и подводных существ, затаившихся на дне, что уже вечность жили в этих водах, минуя древние клады и сокровища, давно затонувшие и забытые. Ведовская сила Вивии поднималась и опускалась, повинуясь течениям. Время растаяло, исчезло, превратившись в бессмысленное человеческое изобретение, на которое воде было наплевать.

В озере растворялись все проблемы. Вивия полностью погрузилась в себя, границы ее сознания окончательно размылись. Если бы она могла, то вообще не выходила бы из воды. Девушка пустила бы корни, зацепилась бы ими за дно, жила бы здесь, навсегда слилась бы с озером…

Нет. Вивия заставила себя очнуться. Пришло время двигаться дальше. Как река, как приливы и отливы в море.

Прижав руки к груди, она вышла из воды. Через несколько мгновений уже влезла в сапоги – мокрые руки с трудом натягивали сухую кожу. Снова взяла в руки фонарь. Вчера Вивия изучила несколько туннелей, расположенных по спирали над озером. Некоторые заканчивались пещерами. А в конце одного девушка почувствовала движение воды, словно там бил ручей вроде тех, что наполняли хранилища для воды в городе.

Она хотела пройти дальше. Возможно, в конце туннеля действительно окажется что-то вроде реки, но это не пугало принцессу, ведь даже пороги не были преградой для ведьмы прилива.

Вивия уже почти добралась до места, откуда мог бить ручей, как вдруг что-то приземлилось ей на макушку.

Девушка вздрогнула и схватилась за голову. Что-то быстро перебирало лапками, передвигаясь по волосам, и она смахнула это рукой. Существо отлетело в сторону и врезалось в стену пещеры. Паук-волк, чудовищно большой и лохматый. Он унесся прочь, а Вивия постаралась успокоиться и дышать ровнее, заставить сердце биться медленнее.

В ее горле зародился почти истерический смех. Девушка смело противостояла целому флоту. Она могла прыгнуть в водопад и вынырнуть у самого его подножия. Она могла вступить в схватку с любым мужчиной или женщиной и остаться победительницей.

Но паук… Принцесса вздрогнула и передернула плечами. Уже хотела продолжить свой путь, как вдруг заметила движение внизу, у ног. А еще рядом, на стене.

Паук-волк оказался не единственным, кого вдруг потянуло наружу. Многоножка, нет, десятки многоножек выползали из расщелин у ног Вивии. На стенах извивались саламандры.

Ноден их побери, откуда они все взялись?

И, что еще важнее, от кого убегают?

Глава 7

Полдня она шла без остановки.

Полдня она страдала от жажды.

Идти было довольно легко. Сафи еще на берегу как-то ухитрилась потерять обувь, но девушка была хорошо подготовлена к ходьбе босиком. И даже с ногой, которую чуть не сломала две недели назад, она запросто могла преодолеть несколько миль.

Но вот жажда… Совершенно незнакомое ощущение, и оттого, что мангровые рощи пересекали ручьи, полные солоноватой воды, становилось только хуже. Эта вода была непригодна для питья.

Ни Сафи, ни императрица не разговаривали. Да это и не имело значения. В зарослях вокруг них хватало шума. Несколько часов девушки шли на юго-запад, прочь от берега. Подальше от карторранской армады, которая наверняка уже разыскивала их, подальше от убийц. Они шли и шли, сквозь болота, которые так и норовили засосать их. Сквозь лианы, которые цепляли за ноги и руки, сквозь шипы, которые кололи и царапали кожу, сквозь тучи насекомых, жаждущих устроить пир.

Пока наконец обеим девушкам не понадобился отдых.

Первой на землю опустилась Ванесса. Сафи сделала еще несколько шагов, прежде чем обратила внимание на странную тишину позади. Она оглянулась: только густые заросли и зеленые тени. Сердце бешено заколотилось. Но Ванесса оказалась прямо за ней.

Вот она. Взгляд Сафи остановился на сгорбленной фигуре, сидевшей на поваленном стволе мангрового дерева. Черное платье Ванессы сливалось с листьями и тенями.

Сердце Сафи екнуло.

– Вам плохо?

Императрица невнятно застонала, и ее голова опустилась на грудь. Темные пряди рассыпались по лицу.

Сафи огляделась. «Вода, нужна вода», – билось у нее в мозгу. Девушка кинулась к императрице. Сафи умирала от жажды, как и Ванесса. Им обеим нужна вода. Так они далеко не уйдут.

И тут по телу Ванессы пробежала дрожь. Несмотря на обезвоживание, женщина рыдала. Горе императрицы было таким сильным, таким всепоглощающим, что накрыло Сафи волной. Она всей кожей и всем своим даром ощущала его искренность, оно било набатом, словно похоронный гимн, разносящийся по лесу, врастающий в него черными корнями.

Сафи подошла к Ванессе, но слова застряли в горле. Происходящее оказалось слишком… тяжелым. Железо не может плакать.

Это… это было слишком даже для нее.

Сталь не плачет.

Ванесса, казалось, поняла. Звякнув железными браслетами на запястьях, она закрыла лицо руками. Потом вытерла слезы и произнесла:

– Они были моей семьей. – Голос императрицы звучал низко и почти сливался с бесконечным шумом мангровых зарослей. – Гадюки. Матросы. Я знала их всю свою жизнь. Они были для меня друзьями… семьей. – Ванесса откашлялась и замолчала. – Не думала, что война начнется так быстро. Перемирие закончилось всего две недели назад…

Ее голос затих, оставив невысказанными слова, что повисли в воздухе среди деревьев: «Я сама прервала Перемирие, захватив тебя в Нубревнии. Я сама обрекла на это свой народ».

Ванесса выпрямилась, и ее спина снова стала прямой и твердой, как железо, которым управляла императрица. Когда она встретилась взглядом с Сафи, в ее глазах не было и следа слез. И уж точно не было никаких признаков сожаления.

– Я убью карторранцев, которые сделали это, донья.

– Откуда вы знаете, что это была Карторра?

Но, спрашивая, Сафи уже понимала, что империя, в которой она выросла, империя, что послала за ней целую армаду, была самым очевидным инициатором нападения.

Вот только… что-то было не так. Словно не поворачивался ключ, вставленный не в тот замок. Если рассуждать логически, зачем императору Карторры убивать Сафи? Разве он бы не предпочел вернуть свою бесценную ведьму истины живой?

Или он решил убить Сафи, чтобы она не досталась никому другому? А еще у наемного убийцы были голубые глаза…

– Генрик. – Ванесса выплюнула это имя, словно прочитав мысли Сафи. – Это он. Я настигну его и весь его флот. И я убью их.

– Понимаю.

Сафи действительно понимала Ванессу. Она чувствовала, что та верит в истинность своих слов. Кожа девушки горела. Она сама будет искренне радоваться падению императора Генрика. Эта жаба в образе повелителя Карторранской империи, этот отвратительный, потный мужчина пытался силой заставить Сафи выйти за него замуж, пытался прибрать к рукам ее ведовской дар истины.

Сафи протянула императрице руку, и, к ее удивлению, Ванесса приняла ее. Ладони императрицы оказались удивительно мягкими, особенно по сравнению с ладонями Сафи. Ей не приходилось натирать мозоли рукояткой меча или тяжело трудиться.

Тем не менее сегодня она ни разу не пожаловалась.

Сталь могла плакать, но не ломалась.

Царапины и ссадины, которых Сафи раньше не замечала, разом заныли и потребовали внимания. Теперь, во время остановки, больные ноги невозможно было игнорировать. Особенно правую. И все же Сафи заставила себя сказать:

– Мы должны продолжать путь, ваше величество. Мы все еще слишком близко к берегу.

– Я знаю… Донья. – Ванесса нахмурилась. – Пора отказаться от титулов. По крайней мере, пока мы не окажемся в Сальдонике.

– Сафи. Просто Сафи.

Ванесса кивнула и тихо повторила:

– Сафи.

Прозвучало так, словно она никогда раньше не обращалась к кому-то просто по имени.

– А как мне тебя называть? – Сафи увлекла идея придумать для императрицы новое имя. – Несси? Ван?

Ванессе явно было не по себе. Похоже, она уже жалела об этой затее.

Но Сафи было не остановить. Придумывать клички было для нее любимой частью подготовки ограбления, что очень раздражало наставника Мэтью.

При одной мысли о нем Сафи накрыла волна страха. Она боялась не за себя, а за всех, кто выступал на стороне дяди Эрона. Они не знают, где ее искать. Что еще хуже, они могут счесть ее мертвой и вообще прекратить поиски.

Девушка сглотнула, прочищая пересохшее горло. А потом засунула переживания поглубже, в самый дальний уголок души. Уже ничего нельзя было сделать. Ничего не оставалось, кроме как идти вперед.