Рыцарь не сказал ничего нового – все это Цензор уже слышал во время встречи. Тем не менее он ощущал себя очень подавленным и не мог ничего с собой поделать. На этот раз писатель произвел на него совсем не такое приятное впечатление, как во время встречи. Он живо представил себе, как, раз за разом произнося то самое непечатное слово, Рыцарь все отчетливее вспоминал тупую физиономию дурачка из Управления по делам печати, который решил, что может давать ему советы. «Да как он смеет? – воскликнул про себя Цензор, увлекшись своими фантазиями. – Это натуральное оскорбление! Что этот хам себе позволяет? Боже, что я несу… Я должен немедленно остыть…»

В этот момент вилка, выскользнувшая из рук сестры, с грохотом упала в тарелку. Цензор вздрогнул и резко повернулся в ее сторону. Сестра охнула и подобрала вилку.

– Ты чего так испугался? – спросила она, уставившись на брата.

Он помотал головой, давая понять, что все в порядке.

Интервью с Рыцарем приобрело огромный резонанс. Его обсуждали все кому не лень, а в интеллектуальных кругах оно и вовсе стало центральной темой для разговоров. Поначалу о писателе отзывались с некоторой долей иронии – так, мол, ему и надо, нечего было идти против закона и использовать запрещенную лексику, пусть теперь получает по заслугам. Однако уже через пару дней зазвучали первые призывы донести проблему до высших эшелонов власти и потребовать отмены книжной цензуры. Общественность подхватила эту идею с большим энтузиазмом. Забавно было наблюдать за очередным примером того, как проблема, которую государство долгие годы заметало под ковер, получила новую жизнь благодаря такому, казалось бы, частному случаю и впоследствии расширилась до масштабов глобальной катастрофы.

В скором времени была сформирована рабочая группа под названием «Свобода без границ». Ее члены, относившие себя к так называемым «просвещенным силам общества», подчеркивали, что не имеют никаких политических амбиций, не связаны с партиями и не преследуют корыстных интересов. Рабочая группа состояла из людей, которые время от времени организовывали литературные собрания и другие культурные мероприятия. «Силами» их можно было назвать лишь с большой натяжкой, поскольку численность группы не превышала десяти человек. Прежде между ними регулярно вспыхивали конфликты, и порой они с трудом могли найти общий язык, однако теперь их действия были как нельзя слаженны. Скоординировав свои усилия с другими рабочими группами, деятельность которых была направлена на решение похожих проблем, они приступили к первому этапу реализации своей программы – энергичной и всесторонней критике Отдела цензуры. В редакции газет, радиопрограмм и телепередач посыпались письма с анонсами предстоящих демонстраций и сидячих забастовок, а также угрозы возбуждения уголовных дел против Управления по делам печати. Газеты реагировали на удивление вяло и нерешительно, публикуя безыскусные карикатуры вроде нависших над книгой огромных ножниц и текстовыделителей или громкоговорителя, направленного прямо в ухо человеку с ручкой в руках. Несогласные ожидали, что тема забастовок займет все первые полосы, однако максимумом того, чего им удалось добиться, оказались короткие заметки в разделе «Новости культуры». Время от времени колумнисты все же освещали некоторые эпизоды протестов, но это происходило лишь в тех случаях, когда запасы актуальных тем оказывались исчерпаны. Ничего удивительного: мнение простых интеллектуалов не имеет веса ни в одной стране мира. Корреспонденты, бравшие репортаж с места событий, изо всех сил старались отыскать среди протестующих более-менее известные имена и лица, однако никто из знаменитостей так и не вышел на улицы в поддержку демонстрантов. Собственно говоря, к ним ни разу не присоединился даже сам Рыцарь. Люди этого типа предпочитают не участвовать в подобных мероприятиях. Это стало ясно абсолютно всем после того, как представителям протестного движения удалось добиться эфирного времени в одной телепередаче. Представляя гостей, ведущий не нашел за кого зацепиться и был вынужден ограничиться невнятным термином «деятели культуры», поскольку среди присутствовавших поэтов, писателей, историков, ученых, издателей и книготорговцев не было ни одной мало-мальски известной фигуры. Рабочая группа неоднократно обращалось к разного рода знаменитостям, поддержка которых могла бы существенно расширить ряды протестующих, но их попытки не увенчались успехом. Все это не самым лучшим образом сказывалось на результативности демонстраций.

Поначалу Цензор с большим вниманием наблюдал за действиями протестующих, но, когда те объявили одним из своих требований личную встречу с Начальником, он понял, что от излюбленных походов в литературные салоны придется воздержаться. В свою очередь, Начальник решил устроить по этому поводу короткое совещание.

– Не берите в голову, – без тени волнения заявил он. – Эти протесты далеко не первые в своем роде. Здание Управления пережило не одно поколение врагов. Тех, кто хочет наплевать на закон и жить подобно зверям в лесу, всегда было предостаточно. Эти люди не имеют ни малейшего понятия об общественных нормах, так что не стоит уделять их действиям какого бы то ни было внимания.

Cлушая каждое слово Начальника, Цензор ждал, что тот вот-вот обратится к нему и предложит пройти в кабинет, чтобы задать пару-тройку вопросов о романе, ставшем причиной беспорядков. Однако этого, к счастью, так и не произошло.

Спустя некоторое время рабочей группе все же удалось добиться своего и встретиться с Начальником. После разговора с ними тот еще больше утвердился как в собственной правоте, так и в своих представлениях о том, как взаимодействовать с подобными людьми. Более опытные сотрудники Управления рассказывали, что на встрече с рабочей группой Начальник выразил оппозиционерам свою полную поддержку и призвал их поднять вопрос на самый верх, устроив демонстрацию прямо перед зданием парламента. Зачем? Все очень просто: Начальник был глубоко убежден, что, поскольку бурная деятельность протестующих до сих пор ни к чему не привела, необходимо было спровоцировать эту толпу на небольшой шторм, который бы быстро отгремел и стих раз и навсегда.

Для того чтобы идеи демонстрантов воплотились в жизнь, им была необходима поддержка властей предержащих. Увы, протестующие в своей массе были выходцами из низших слоев населения и не обладали достаточными финансовыми и логистическими возможностями для того, чтобы выйти на такой уровень. Инвентарь их ресурсов был довольно скуден: десяток минут эфирного времени, красиво сложенные речи, транспаранты с выведенными каллиграфическим почерком надписями, общая эрудиция и, конечно, крепкие ноги, позволявшие им часами стоять возле стен Управления.

Через пару недель энтузиазм протестующих начал угасать, и в их рядах зазвучал пораженческий шепот. «Без толку», – говорили они сперва тихо, а затем, осмелев, в полный голос. Прошло еще немного времени, и все они вернулись к своим привычным занятиям, которые были для них источником дохода и позволяли прокормить семью.

Когда упаднические настроения и жалобы о тщетности приложенных усилий достигли своего предела, когда протестующие и сочувствующие им окончательно опустили руки, когда отгремела последняя демонстрация – именно тогда газеты сообщили ошеломляющую новость: роман, который год назад попал под запрет цензуры, получил региональную премию высочайшего уровня.

5

– Иди посмотри, какое качество! – восклицал Управляющий. – Поразительное, просто поразительное, нет слов! На вот, пощупай. Чувствуешь разницу?

Они не виделись несколько месяцев с тех пор, как Цензор согласился дать денег на обустройство типографии. В следующий раз они встретились лишь после того, как Управляющий закупил и смонтировал всю необходимую технику. Проспонсировав покупку, Цензор уже через неделю забыл об этом и с головой погрузился в чтение, разумно полагая, что предстоящие заботы неизбежно отнимут время от любимого занятия. Склонившись над книгой, так что пот капельками проступал на лбу или тонкой струйкой стекал возле уха, Цензор поглощал более трехсот страниц в сутки, чтобы с лихвой напитаться чтением на будущее. Так он провел пару месяцев в ожидании звонка Управляющего. Наконец тот позвонил и сообщил, что все готово.

После работы Цензор тут же помчался в типографию, но обнаружил, что новые аппараты еще стоят нераспакованные. На следующий день он заглянул туда снова, чтобы понаблюдать за тем, как станки достают из огромных коробок и расставляют по местам. На третий день он пришел поглазеть на группу электриков, монтировавших проводку. На четвертый день он застал в типографии две группы мастеров: одна занималась прокладкой кабель-каналов и установкой программного обеспечения, а другая возводила перегородки, чтобы отделить от основного зала небольшое помещение. Тут Цензор наконец поймал себя на мысли, что от его присутствия нет абсолютно никакого толку и он просто прожигает эти три-четыре часа в день без малейшей пользы для себя и дела.

Заметив, что визиты в типографию стали тяготить Цензора, Управляющий решил взять инициативу в свои руки и отправить его домой:

– Как видишь, здесь тебе пока заняться нечем. Думаю, ты можешь не тратить свое время, пока мы не закончим со всеми приготовлениями.

Примерно через неделю он снова позвонил Цензору и сообщил, что на этот раз типография ждет его визита в полной готовности.

Монтажные работы были завершены, и повсюду вновь разливался запах клея и бумажной пыли. Управляющий сиял от радости. Чтобы продемонстрировать, как хорош был его выбор, он раздобыл картинку с большим количеством деталей и распечатал ее на двух станках – на старом и на новом.

– Просто фантастика! – не унимался он, с восторгом протягивая Цензору распечатанные картинки. – Посмотри, какая цветопередача! Какие детали! Вот, держи, сравни. Видишь? Колоссальная разница!

Следующие несколько дней Цензор изучал возможности новых печатных станков, а после решил прояснить для себя, как обстоят дела с другими аппаратами. Отыскав в личной библиотеке изрядно потрепанный томик с выпадающими страницами, он отдал его на переплет. Результат превзошел все ожидания – в твердой и яркой обложке старенькая книжка выглядела как только что вышедшая из печати.

Неделю спустя Цензор установил себе новое расписание, согласно которому он приходил в типографию реже, примерно три раза в неделю, и проводил там куда меньше времени, около трех часов в день. Сидя в специально отведенном для него небольшом кабинете, он либо наблюдал за работой станков через полуоткрытую дверь, либо читал. Впрочем, привыкнуть к чтению на новом месте Цензору удалось далеко не сразу. Первое время ему приходилось прибегать к помощи шумоподавляющих наушников, чтобы не отвлекаться на перестук станков, пронзительные скрипы резака и скрежет переплетного аппарата.

Новые печатные станки были гораздо проще в устройстве, чем старые, и Цензору потребовалось совсем немного времени, чтобы ознакомиться с нехитрым принципом их работы. В двух словах, он заключался в том, что готовый документ посылали на печать с помощью компьютера, подключенного к каждому станку. Рабочему оставалось лишь заправлять бумагу, доставать готовые страницы из лотка по мере его заполнения и раз в пару дней прочищать детали.