Теперь двери не было. Проем был изогнут так, будто ее выдавило снегом и ветром. Само строение было вчетверо меньше того, где находилась «Петиция», и наклонено в ту же сторону, что и проем. Собранное из старых деревянных досок, оно выглядело еще более хрупким, чем служивший мне офисом жестяной домик. Искривленные и гнилые доски настолько разошлись, что сооружение продувалось насквозь.

Маленькая печная труба на косой крыше стояла строго вертикально, и я подумала, что наверняка под наклоном должна была идти труба, но потом, когда все строение покосилось, она стала выглядеть прямой.

Пейзаж вокруг очень походил на то, что я привыкла видеть на Аляске – сплошные высокие ели, – разве что в этом лесу деревьев было поменьше, и вокруг домика все было вырублено на добрый акр. Из припорошенной снежком земли торчало множество пней, а вдали, на краю вырубки, я заметила что-то вроде миниатюрного Стоунхенджа. Мне захотелось посмотреть поближе, но я оставалась на месте и ждала разрешения сдвинуться с места.

– Бог ты мой, – сказала Кристин, все еще стоя в проеме. – Что это за хрень?

Изнутри что-то крикнули в ответ, и я смогла разобрать только «одежда».

Кристин обернулась ко мне.

– Можете зайти.

– Хорошо.

– Но только если вас не стошнит.

– Нет, что вы. – Я надеялась, что и вправду не стошнит.

Подходя к строению, я старалась идти по следам других. Кристин, казалось, издала какой-то звук, но я не разобрала, был ли это смешок или раздраженное хмыканье.

– Она лежит вниз лицом, – сказала Кристин. – Внутри полный бардак, так что пройдет пара минут, пока все соберут, что нужно. Вы труп когда-нибудь видели?

– Видела.

И даже присутствовала при трех вскрытиях. Собирала материал для романа. Сначала был полный ужас, потом грустно, а потом интересно – и предмет интереса предугадать я не могла. Я тогда придвинулась поближе к столам и всматривалась в мускулы, органы, кости, которые мне показывали и описывали. В итоге я ушла с последнего вскрытия совершенно околдованная и только потом задумалась, что по идее должна была бы быть в шоке.

– Ладно, – ответила Кристин. – Взгляните.

Я встала рядом с ней.

Удивительно, что среди всего остального я не сразу заметила тело. Четверым мужчинам было тесно внутри, и они очень осторожно двигались. Я поразилась, что им не пришло в голову заходить по одному. Строение оказалось не жилым домом, а чем-то вроде склада, сарая. Вдоль стен почти все место занимали коробки, частично раскрытые. Фонари, детские игрушки, книги, журналы, сломанная меловая доска, на которой еще виднелся призрачный силуэт неумело нарисованного цыпленка.

– Это все капканы? – спросила я, показывая на какие-то штуки, висевшие на стене и валявшиеся грудой в углу.

– В точку, – ответила Кристин. – Самые всевозможные. В основном на волка и медведя.

Понемногу я изучала помещение, и взгляд остановился на груде шкур. Медвежьи, подумала я.

Затем собралась с силами и сосредоточилась на теле.

Мертвая женщина лежала на животе у самой стены, конечности неестественно изогнуты. Она была обнажена, и белая кожа с синеватым оттенком, очевидно, окоченела – по крайней мере так выглядело. Никаких примет с этой стороны тела не было видно, ни синяков, ни пулевых отверстий, но на фоне синевы наверняка различить что-то было сложно.

– Боже, – пробормотала я. Нечасто мне требовалось что-то посложнее одноразового телефона, и теперь как раз настал такой случай. – Вы же фотографируете?

– Разумеется. Ее бросили вот сюда, – заметила Кристин. – Скорее всего, недавно, иначе она бы оттаяла значительно сильнее. В смысле сейчас холодно, но еще не такой мороз, чтобы здесь тело оказалось в таком виде.

– Отсюда можно определить, как давно ее заморозили? – спросила я, глядя на длинные каштановые волосы, спутанные и смятые, словно гигантское птичье гнездо. Я старалась запомнить, как расположены предметы. Но помещение было настолько крошечное и так набито всяким барахлом, что моя способность «пространственного» видения особо не помогала.

– Нет пока.

– А что обнаружено? – задала я вопрос всем.

Ответила Кристин:

– Куча барахла, но больше всего меня заботит коробка с детской одеждой, которую Бен нашел вон там. Где же ребенок, для которого она предназначалась?

– Вот вопрос на миллион, – заметил Грил.

– Это сарай траппера, – добавил Доннер.

– И живет он где-то неподалеку, – продолжил Грил. – Я знаю парочку таких парней, но не встречал никого, кто обосновался в этом направлении. Я и не думал, что здесь что-то или кто-то есть, – что не очень проницательно с моей стороны. На Аляске люди и везде, и нигде.

– Точно, – согласилась Кристин.

– Надо снять отпечатки с тела и еще поискать их вокруг сарая, – сказал Грил криминалистам и Доннеру. – Их может не быть вообще, а может быть целая куча. Найдите что-нибудь. Потом мы с Кристин посмотрим, что можно сделать.

Грил обошел весь бардак и вышел наружу.

– Мне нужно поискать дом. Бет, здесь твои знания не нужны. Поедешь со мной?

– Да, – ответила я, быстро взглянув в сторону Доннера.

Он сидел на корточках, разглядывая разбросанные повсюду вещи, и на меня не посмотрел.

Мы с Грилом дошагали до пикапа и забрались внутрь. Он сразу завел мотор.

– Все нормально?

– Да, в порядке, – ответила я.

– Отлично. Хоть мне и не стоило соглашаться на твой приезд, но спасибо, что не мешалась.

– Без проблем.

– Отвозить тебя нет времени, мне нужно попытаться найти того, кто здесь живет. Слушайся меня во всем, ясно?

– Без проблем, – повторила я, пристегиваясь.

Глава седьмая

Грил не стал заводить разговор за рулем. Он думал, как было ясно, о работе, но мне хотелось задать пару вопросов.

– Почему ты ничего не сказал Кристин о девочках? – спросила я.

– Ах да. Выглядело странно, правда?

– Немного.

– По поводу девочек я связался с нужными службами, а Кристин решил не вмешивать. Вообще она судмедэксперт, но мне кажется, она сразу бросится вызывать из Джуно социальную помощь. Возможно, рано или поздно это понадобится, но мне бы хотелось, чтобы сначала у родственников была возможность найти девочек.

Я кивнула.

– Разумно.

– И спасибо, что не стала о них болтать.

– Думаешь, кто-то каким-то образом все тут раскопал, чтобы спрятать тело, а потом вмешалась матушка-природа с оползнем?

– Не знаю. Такое провернуть непросто, но в целом ничего невероятного, – ответил он.

Грил неожиданно замолк, и я подумала, что здесь что-то нечисто.

– Что такое? – сказала я.

Он покачал головой.

– Летом много чего случилось.

– Например?

Грил еще поколебался, но затем снова покачал головой.

– Много чего, но вот оползень был из ряда вон.

– А тут часто исчезают без следа или попадают на природе в беду?

– Бет, ну ты даешь. На Аляске ежегодно пропадает без вести пара тысяч человек. Здесь огромные пространства. Всякое случается. Иногда тела находят, а иногда и нет. Мы как-то нашли череп и рядом с ним скелет. Исследовали их и узнали, что принадлежали они разным людям. Череп был человека, который прятался на Аляске, а тело другого – тот просто приехал попутешествовать. Их обоих убили медведи, и останки как-то оказались в одном месте. А самое странное – ко всему прочему – обоих звали Дэйвами.

– Поразительно!

– Сущая правда.

– Каждый год пропадает больше двух тысяч человек? – переспросила я.

Грил мрачно кивнул и повторил:

– Здесь огромные пространства.

– Вот это да.

Грил объезжал какие-то ямищи, и мы замолчали.

– А как считаешь, девочки связаны с погибшей женщиной? – спросила я, когда дорога снова выровнялась.

– Пока непонятно. Никаких подтверждений нет, так что стоит быть непредвзятым.

Он скользнул по мне взглядом и снова перевел глаза на дорогу.

– Кристин я о девочках не говорил, но скажу. Она же не следователь – да и не хотел я, чтобы они с криминалистами исследовали место преступления, заранее составив мнение обо всем.

Грил, наверное, чувствовал свою вину в утаивании информации, но его соображения я понимала.

– Как думаешь, это девочки издавали те звуки, что слышали мы с Рэнди?

– Вполне возможно, но опять-таки нет никаких данных. Я ни звука от них не услышал. И ты ведь не слышала? Они что-то делали, что может связать их с произошедшим? Что ты позабыла мне сказать?

– Нет, не делали, – ответила я. – Но звуки точно были.

– Две грязные таинственные девочки, не проронившие ни слова. И труп. Тревожно это все.

Я кивнула; нахмурившись, Грил посмотрел вперед и по сторонам. Для пикапа дорога была узковата, и приходилось ехать медленно и очень осторожно. Но долго колебаться, как сделала бы я, Грил не стал. Я задумалась, насколько рядом с ним чувствуешь себя в безопасности. Я ему полностью доверяла, но меня не покидало ощущение, что я вышла за невидимые рамки, в которых стоило держаться. В животе ощущалось беспокойство и растущее чувство пустоты.

Я всмотрелась в Грила, собранного, целеустремленного. Он был хорошим полицейским и человеком. Если мы заблудимся (чего не случится), если нападет медведь (а это всегда возможно), Грил найдет способ спасти положение. Моего похитителя здесь нет. Я по-прежнему в безопасности.

Я уселась поудобнее и прокашлялась. Отводя взгляд от профиля Грила, заметила какой-то проблеск посреди засыпанных снегом деревьев. Просто солнечный луч пробился сквозь облака и отразился от снежной линзы.

Но меня он унес в совершенно другое место. Только что я сидела рядом с Грилом и думала, что в безопасности, и вот я уже в прошлом. Там, откуда так сильно старалась сбежать. Серебро. Серебряная сережка в ухе моего похитителя. Мысленно я видела, как она блестит на свету, проникавшем в фургон через ветровое стекло. Она была в форме серебряного перышка. Лица похитителя я по-прежнему не помнила, но голубые глаза, оказывается, запомнила. Он посмотрел на меня и что-то сказал, и когда я окинула его взглядом, то заметила проблеск на ухе.

Я ничего не ответила.

– Нет, – промычала я, в прошлом и в настоящем.

– Бет?

Меня втянуло обратно в настоящее, как сквозь туннель.

– Что там? – спросил Грил.

Я покачала головой, обрадовавшись скорому возвращению в реальность, но не желая рассказывать, что произошло, – даже тому, кому настолько доверяла.

– Извини. Просто очень надеюсь, что удастся разузнать все про девочек.

– Конечно. Рано или поздно узнаем.

Уколы боли начали окружать шрам. Я сжала зубы. Сейчас не время. Закрыть глаза и расслабиться, чтобы смягчить боль, в одной машине с Грилом не получалось. Выговориться я не могла. Я с трудом сглотнула, надеясь, что прыжков в прошлое больше не будет.

– Ты только посмотри, – сказал Грил без малейшего оживления.

Я перевела взгляд в том же направлении, что и Грил, радуясь, что могу выбросить из головы… мысли о своей голове.

Среди деревьев виднелся явный просвет. Шириной всего фута в четыре – пикап бы не проехал, – но, несомненно, кем-то расчищенный путь.

Грил заглушил двигатель и посмотрел в заднее зеркало. Дорога, по которой мы ехали, была достаточной ширины для пикапа, но совсем впритык. Нужно было или сдавать назад, или продолжать ехать дальше и искать, где развернуться, не задев дерева. Куда ни глянь, места мало.

– Мне придется идти пешком, – сказал Грил, глядя через просвет. – Закройся в пикапе и, если что пойдет не так, удирай на полной скорости. Если не вернусь через час, уезжай.

– Нет, – ответила я с непрекращающейся болью в голове. Хоть бы не сейчас!

– В смысле «нет»?

– Я не буду ждать в пикапе и без тебя не уеду.

Он посмотрел на меня.

– Ты должна выполнять мои приказы.

– Не должна. Ни за что не буду сидеть в машине, не зная, что происходит. Я иду с тобой.

– Ты же сказала, что будешь меня слушаться.

– Что ж, не в этот раз.

– Бет!..