– За кого ты меня принимаешь? – она возмущённо ахнула. – Я шампанское разлила на платье. Вот, волосы до сих пор не растеряли этот запах, – потрясла прядью перед носом. – Естественно, Андрей дал мне свою рубашку, чтобы злые языки, не подумали… – Рита покосилась, непрозрачно намекая на Воронцова. – Мы знакомы столько лет, настолько хорошо друг друга знаем, что при желании переспать не стали бы изощряться. В чём смысл? Получить сомнительное удовольствие, будучи застуканными за содеянным? Для этого вовсе не обязательно опускаться до интриг, вполне достаточно под благовидным предлогом на полчаса запереться в его кабинете. Мы друзья. Мы уважаем друг друга. Мы…

– Очень внушительная речь. И я бы, наверно, даже поверил, если бы не его взгляд.

– О чём ты?

– Ревностный взгляд покинутого любовника.

– Ты сейчас об Андрее?

– Ну, ведь его брат очень убедительно рассказывал, что у них разные вкусы и на тебя он видов не имеет. Потому, да, я сейчас об Андрее.

– Ты мне ещё и Игоря хотел приписать? – Рита натурально ахнула.

– Согласись, у меня был повод так думать.

– Да тебе вообще думать вредно, извращенец! Если я из маленького городка, то что? Со всем мужским населением в нём должна переспать?

– Вы очень многообещающе двигались в танце. Я всё гадал, натянут они тебя сразу там, на танцполе, или вы всё же найдёте укромное местечко.

– Танец-то здесь при чём? – завелась Рита с пол-оборота. Теперь всерьёз. Теперь не желая гасить эмоции. – Он подразумевает чувства. А мелодия подразумевает неприкрытый эротизм. Что ты хотел увидеть?

– Чуточку меньше, чем увидел в действительности!

– И фантазия у тебя больная!

– А ты не умеешь ставить на место бывших любовников!

– К Андрею слово «бывший» не относится. Он всегда был, есть и будет в моей жизни. Самый родной и близкий человек. Который понимает меня, порой, даже больше, чем я сама. И предложение, между прочим, мне первой сделал! – кольцо продемонстрировала. – Больше года вкалывал, чтобы на него заработать. И против семьи пошёл, чтобы быть вместе!

– Даже не знаю, что могло нарушить вашу идиллию. Какой негодяй растоптал эти святые отношения? – Воронцов театрально всплеснул руками, а Рита в один момент стихла, и он ухмыльнулся. – Что? Был, значит, такой Карабас-Барабас, да?

– Заткнись.

– Я даже подумать боюсь, как же эта трагедия разворачивалась!

– Ты стоишь своего поганого дружка! – процедила она.

– А ты обычная шлюха, которая отчего-то считает, что снизошла до простых смертных, одарив их своей лаской. Но это не так! – успел сказать Воронцов за мгновение до того, как машина с визгом шин остановилась.

– Выходи, ты приехал, – устало пробубнила Рита, надёжно вцепившись пальцами в руль. – Выходи, – прошептала, устроив голову на напряжённых ладонях. – До посёлка всего километр. Пройдёшься, проветришь мозги, – предложила она варианты, когда тот вздумал медлить. – Ты слишком много на себя берёшь, – бросила напоследок и сорвалась с места, как только мужчина покинул салон авто.

***

В гостиницу Воронцов вернулся уставший и злой. На друга, мирно попивающего пивко, посмотрел и понимающе усмехнулся: чуйка у него на такие вот бабьи фокусы, а он… а что, собственно, он?.. Интереса в движущих его факторах было куда больше, чем жалости к очередной брошенной провинциальной девчонке.

– Ты что-то долго. Я ждал тебя к ужину, – сообщил Саша, сделав глоток из стеклянной бутылки.

– Да вот, решил пройтись, проветрить мозги, – припомнил Миша последнюю, едва ли не в спину брошенную фразу, и разозлился больше. Мокасины, что никак не желали освободить ноги, отшвырнул от себя с силой, ладонями провёл по волосам, растрёпанным ночным ветром.

– А я говорил тебе, что наша Танечка не даст! Нормальная девчонка, что ты к ней прицепился, не понимаю…

– Вид «*ука редкостная», семейство «шлюха обыкновенная», – пробурчал Миша в ответ и, устраиваясь на диване, растёр лицо ладонями.

Он запрокинул голову, закрыл глаза, пытаясь расслабиться, вытянул ноги, но вместо этого лишь раздосадовано сплюнул, и весь подобрался.

Друг наблюдал за этим с плохо скрываемой улыбкой.

– Кажется, уходя к ней на свидание, ты что-то говорил о моём свинстве. Вижу, встреча явно пошла тебе на пользу, – довольно пророкотал Саша и ловко увернулся от летящей в него подушки. – Рассказывай.

– Даже не знаю, с чего и начать, – выдохнул тот и задумчиво прищурился. – Девочка оказалась не такой уж наивной и глупой, да и не девочка вовсе, а взрослая самостоятельная женщина с хорошими актёрскими задатками. Знаешь, меня аж прострелило от её всё понимающе взгляда, когда пришёл вместо тебя. И зовут её не Танечка, а Маргарита. И не сиротка это несчастная, а ещё та стерва. Она за один вечер умудрилась показать мне злачные места тихого, на первый взгляд, посёлка, покрасоваться в тройничке, рискуя быть трахнутой прямо на глазах у толпы, а также познакомила с бывшим любовником, по местным меркам почти олигархом, который в её честь назвал свою новенькую яхту. Тут же не преминула с ним перепихнуться по старой дружбе, и, кстати, не стала смущаться, будучи застигнутой врасплох. А ещё Игоря Александровича мне представила. Того самого владельца консервного завода, который не пожелал с нами пообщаться. Тоже её друг, кстати.

– Откуда в этом захолустье олигархи и, уж тем более, яхты? – хмыкнул Саша, на что Воронцов язвительно скривился.

– Олигархи свои, яхты ялтинские, а девка твоя не в меру закрученная.

– Какие проблемы, Мишань. Сейчас съездим, раскрутим, – рассмеялся Саша, показательно наматывая полотенце на кулак. Миша презрительно оскалился.

– Да пошёл ты к чёрту со своими приключениями! Жена вот-вот родит, а ты всё туда же!

– То-то и оно, что родит, Миха! – отставив пустую бутылку в сторону, Саша устало вздохнул и вдруг бросил на друга тяжёлый злой взгляд. – Ты знаешь, когда у меня нормальный секс был, нет? Вот, за неделю до того, как Сонька объявила о своей беременности. Считать умеешь?

Воронцов присвистнул, а Саша недовольно поддакнул, кивая в такт мыслям.

– А здесь… раздолье! Только и наслаждаться жизнью. Смотрю, а тут такая красота, как мимо-то пройти?

– Красота красотой, а сделку мы так и не заключили. Семён Алексеевич будет недоволен.

– Да пошёл он к чёрту! – на эмоциях Саша подскочил и метнулся по скромной в размерах комнате взад-вперёд. – Пусть скажет спасибо, что вообще всё это терплю. Указания эти его никчемные… Надоело! Своего дела хочется! Так, чтобы развернуться на всю катушку!

– И что же? Так и уедем ни с чем? Могли бы прокатиться по побережью. Не один же тут завод этот консервный…

– И заводы их к чёрту! У нас шпроты ваяют ничуть не хуже. И даже называются «рижские». Договоримся с каким-нибудь подмосковным хозяйством. Глядишь, и проблем будет меньше. Ни тебе пограничные взносы, ни вопросы с сертификацией.

– Так что же? Завтра на взлёт?

– Ну, раз ты не хочешь попрощаться с нашей «Золушкой»… – мельком усмехнулся Саша.

– Сдалась она мне!

– Тогда завтра. Часов в одиннадцать и махнём, – решительно выпятив грудь, он задрал подбородок. Час, который обычно предназначен для потехи, судя по всему, подошёл к концу…

Глава 7

С чего она так завелась, сказать наверняка Рита не могла. На чужое неверное мнение обычно плевала с высокой колокольни, сейчас же не смогла стерпеть обиду. Прав Андрей: женские страхи окутывают её толстенным одеялом, не позволяя снова расправить крылья, а как спасаться от этих страхов, её никто не учил. Мама всегда была от этого далека, она полностью погружена в свои проблемы и переживания. Пока была с Андреем, проблем не знала вовсе: он уверенно заслонял от любых невзгод и не позволял даже задуматься о методах их решения. Потом был отец, потом… будто сплошной розовый сон. Воздушный и донельзя мягкий. Сейчас же она совершенно одна. Некому защитить, некому развеять собственные же нелепые домыслы и сомнения. Вот и получается, что Миша во всём прав. И что ведёт она себя неверно, и что явно позволяет лишнего. Прежде такой фокус выкидывала с целью зародить ревность, разозлить и раззадорить, сейчас же для собственной утехи. Тогда зачем вспылила?

«Если много думать, появляются морщины». Мать так говорила. И именно сейчас Рита решила вспомнить эти её слова. Спешно попрощавшись прямо в мастерской, в которой Александра вот уже которую ночь подряд писала очередной шедевр, Рита села в такси и уехала. Ведь Игорь прав, и самолёт ждать не будет. А уже там, устроившись в неудобном кресле, можно будет поразмышлять о делах насущных. И плевать на морщины! А ещё бы неплохо вспомнить, с чего же всё, действительно, началось… или, скорее, на чём закончилась та самая идиллия, о которой в красках напомнил ей Миша. Ведь когда-то всё, действительно, было хорошо. Ведь было, она точно помнила…

***

– Я буду юристом, – заявила я таким категоричным тоном, будто Андрей мог или хотел мне что-либо запретить. Заявила и заливисто рассмеялась, устраиваясь уютнее на его плече.

Андрей на подобное высказывание отвечать не торопился, задумался и только спустя время согласно кивнул.

– Правильное решение, – осторожно и по-прежнему задумчиво проговорил он, будто смакуя эту новость. – Я же тебе говорил, что планирую подмять под себя рыболовецкую компанию? – вопросительно посмотрел Андрей, и я с участием кивнула. – Так вот, это не день и не два, но к окончанию твоего обучения мне наверняка понадобятся люди такого профиля.

На подобное заявление я аж в постели подпрыгнула.

– Шутишь? Кем я выйду из института? Нужен опыт, нужны зубы…

Эмоционально взмахнув руками, я смотрела на Андрея со смесью сомнения и недоверия. Он же казался абсолютно спокойным.

– Ну, на отсутствие зубов, ты, к счастью, никогда не жаловалась, а опыт… он приходит ко всем, кто в этом заинтересован. К тому же ты всегда можешь обратиться за помощью к отцу, – проговорил он, а я нервно хихикнула, представляя, как твёрдые пальцы Александра Владимировича тянутся к моей тонкой шее с целью сжать её посильнее.

– Что ещё за новость? Он меня на дух не переносит! – возмущённо фыркнула я, вспоминая будущего родственника. – Между прочим, он по-прежнему считает, что я сломала тебе жизнь, – не преминула пожаловаться, а Андрей посмотрел с недоумением.

– Я сейчас не о своём отце говорю, а о твоём. Он же адвокат? – спросил так, будто я должна знать ответ на этот его вопрос.

– Какой ещё отец, ты о чём сейчас?

– Солнце, ну, не в капусте же тебя нашли, в самом деле.

На этой ноте шутить перестала и я. Подобралась, натянула покрывало на голую грудь, села, приткнувшись спиной к изголовью кровати.

– Я не знаю, что ты имеешь в виду, но я о своём отце за всю жизнь ни слова не слышала. Мне даже никогда это не было интересно. Его просто нет, и всё. Да и мама… она не хотела рассказать мне об этих лётчиках-испытателях и моряках дальнего плавания. Второе, кстати, было бы более вероятно. А тут вдруг адвокат! Подумать только… Кто тебе сказал такую глупость?

– Отец, – просто отозвался Андрей, заставляя меня заинтересованно устроиться рядом. – А ты никогда не задумывалась над тем, почему он тебя невзлюбил?

– Ответ на твой вопрос знает полпосёлка. Наша с мамой семья вашей аристократической неровня.

– А о том, что мой папаша, пренебрегая тем самым маминым аристократизмом, сватался к твоей, те же полпосёлка будто и не в курсе! – фыркнул он, и я нахмурилась, ведь о таком никогда и не слышала.

– Что ты такое говоришь?! – возмутилась в голос, а Андрей глянул на меня, будто на горькое дитя, щёлкнул по носу, а потом резко вскинул руку, чтобы обхватить за шею, и с силой притянул к себе.

– Наш с ним разговор состоялся, как только я заявил о тебе как о своей девушке. Отец тогда долго кричал, мать, глядя на его концерт, странно улыбалась, а я не мог понять, чем не угодил, что не так. Он тогда за шиворот втащил меня в кабинет и поведал историю своей несостоявшейся любви. С твоей матерью, между прочим.

Я, к слову, ни на секунду не поверила Андрею, что парня совсем не смутило. Он ровно продолжил: